Ищейки - Василий Ершов

Конец сентября выдался тёплым и солнечным. Листья потихоньку начали окрашиваться в золото и багрянец; а вот дожди совсем обленились, напрочь забыв о своих обязанностях, оттого небо своей непогрешимой чистотой и прозрачностью напоминало совесть окружного судьи. Светило, просачивавшееся сквозь пёстрые кроны, стекало торжественными струйками на столь же торжественные дорожки и не менее торжественные газоны. Степенные обыватели, совершавшие неспешный променад после ужина, щеголяли сытыми лицами и довольным видом. Ещё более довольными казались псы (частенько похожие на своих хозяев). Псов можно было понять: метить кусты и обнюхивать хвосты куда приятнее, когда на тебя сверху не льётся ничего мокрого. Стояла тихая безветренная погода; во многом благодаря ей особая красота небольших провинциальных городков, любимых своими жителями, казалась ещё более мягкой и упоительной. Вообще, в центральной части материка, наименее пострадавшей от Войны и дальнейших политических потрясений, сонное благополучие смотрелось особенно органично. Ищейки даже подозревали, что неторопливый жизненный уклад был характерен для этой местности всегда. После многих расследований и схваток, после бесконечных путешествий хотелось на необозначенный срок застрять в одном из таких местечек, где русло времени становилось заболоченным рукавом мелководной речушки. Подальше от приключений и неожиданных встреч. Увы, приключения и неожиданные встречи не разделяли желаний волшебников.

Энвер, насупив брови, разглядывала вытянувшегося перед ней худощавого паренька в казённой академической униформе. Паренёк был стрижен коротким торчащим ёршиком, отчего казалось, что оттопыренные уши оттопыриваются ещё больше. На лице уже начинали проступать первые юношеские прыщи. Большие серые глаза смотрели из-под высокого лба, жадно пожирая ищеек.

«Самый обыкновенный юнец», – подумала девушка так, точно сама была умудрённой опытом старухой. Она опустила взгляд и обратилась к письму, которое Кристофу и ей «юнец» вручил минуту назад.

– «Бенджамин Финкельштейн», – вслух прочла ведьма. – Нам что, так тебя и звать каждый раз? Язык сломаешь.

– Можно просто Бен, – покраснел паренёк. И добавил, потупившись: – Мама зовёт меня Беней.

– Беня? – Кристоф, изучавший письмо через плечо напарницы, расхохотался. – Беня Финкельштейн? Дружище, с таким именем ты будешь грозой стихийных магов! Нет, мы будем звать тебя Бенни.

– Хорошо, мастер. Называйте так, как считаете нужным.

– Мастер, – фыркнула Энвер. – Поглядите-ка на него! Мы ещё не решили, что с ним делать, а он уже «мастер».

– Между прочим, мастером он окрестил только меня, – веселился светлый маг.

– Вот ты и будешь с ним нянчиться.

– Со мной не надо нянчиться, – запротестовал юноша по имени Бенджамин. – Я уже закончил основной теоретический цикл, многое знаю и умею. Меня определили к вам…

– Знаю, сама вижу, – перебила колдунья. – Так и написано: «Такой-то светлый маг, студент старших курсов Академии. Выбрал своей жизненной стезёй службу в Агентстве поиска магических аномалий. С отличием окончил два теоретических курса предварительной профессиональной подготовки. Для прохождения практического курса… бла-бла-бла…» Ага! «Прикомандирован к агентам Гэрриту и ван Тес-сел по личной рекомендации комендора А. Жиро».

Чародей присвистнул.

– Ну, если сам Жиро…

Волшебница, закусив губу, ещё раз бегло осмотрела Финкельштейна. И опять скосила глаза на бумагу, которую держала в руках.

– Всё верно: герб Конвента, печать Академии и подпись директора Агентства в наличии… Тебе лет-то сколько, мальчик?

– Уже семнадцать, – бодро выдал Бен.

– Чего-то ты щуплый для семнадцати… Только из Академии?

– Да, мастер. Сразу оттуда. Ещё форму сменить не успел.

Энвер свернула письмо.

– Это успеется, Бен. И не заводи привычку обзывать нас мастерами. Меня зовут Энвер, моего напарника – Кристоф. В крайнем случае обращайся «сэр» или «мэм». Понятно?

– Понятно, ма… мэм. Приятно познакомиться, – юноша учтиво поклонился сперва чародейке, а потом волшебнику. Кристоф сверкнул улыбкой.

«Вот такое вот занятное совпадение, Эн: похоже, мы – его первые патроны, а он – наш первый стажёр».

Агентство поиска магических аномалий, как и любая другая организация, гарантирующая стабильную зарплату, каждый год испытывало приток свежих кадров. Процесс этот подчинялся чёткому, строго установленному порядку. Студенты колдовской Академии в пятнадцать-шестнадцать лет начинали определяться с выбором профессии (так как даже дипломированный маг не мог оставаться безработным дипломированным магом). Те, кому на заднице усидеть было сложнее других, решали посвятить себя борьбе с новами и подавали в деканат соответствующие заявления. Если руководство Академии считало претендента достойным, то давало добро на обучение специальности. Далее следовало двухлетнее протирание штанов в аудиториях, где знания и умения упрямых студиозусов дополнялись навыками боевой и сыскной магии. Потом начиналось самое интересное: набитых рвением и жаждой приключений юных неофитов отправляли на стажировку. Для прохождения практики, так сказать, в полевых условиях. Практика также длилась два года. В первый год потенциальный ищейка прикреплялся к дуэтам бывалых и тёртых агентов. Раз в два месяца дуэт менялся: таким образом, за сезон стажёр успевал попортить кровь шести парам оперативников. Смена патронов обуславливалась тем, что каждая сработавшаяся двойка имела свой неповторимый стиль и багаж служебного опыта. Предполагалось, что навязанный спецам недотёпа не будет путаться под ногами и успеет за положенный срок перенять всё лучшее от своих наставников. Если везло, стажёр помогал наставникам поймать пару-другую нов. Если очень везло, к исходу первого года он становился уже достаточно сообразительным для года второго. На заключительном этапе практики все двенадцать месяцев стажёр ассистировал уже одной конкретной двойке ищеек как полноценный маг-специалист. В конце года патроны составляли на подопечного характеристику, которая дополнялась отзывами ищеек с предыдущего этапа и отсылалась профильной комиссии в Академию. Там по итогам обучения мудрые седовласые профессора выносили вердикт: наносить ли на индицум претендента герб Конвента или нет. Решали без всяких выпускных экзаменов, опираясь на мнение проверенных и надёжных волшебников. Во многом благодаря именно этой счастливой традиции кабинетные черви, фанфароны со связями и просто неудачники в Агентство не попадали. Полноправной ищейкой становился только тот, кто сумел выказать необходимые качества: решительность, находчивость, наличие острого ума и крепких яиц. Девушек последнее касалось иносказательно.

Дверь в комнату зевнула деревянными челюстями, явив страждущим Бена Финкельштейна. Заложив руки за спину, он сделал два шага к центру комнаты и остановился, с интересом разглядывая прикрывавших наготу ищеек.

– Какого лысого здесь происходит?! – разом гаркнули маг и колдунья.

– Доброе утро, – нимало не смутившись, вежливо поздоровался Бен (он вообще был воспитанным юношей). – Вы меня звали?