Восходящая бессмертная - Линси Сэндс

от мыслей, чтобы понять, что все они смотрят на нее.

«Ой. Извините, я… Приятно познакомиться с вами, леди Солтер, миссис Рейес, — сказала она наконец, нервно улыбаясь им обоим. В то время как обе женщины улыбнулись в ответ, тиа Торна улыбалась немного натянуто, не сводя глаз с рук Стефани. Взглянув вниз, Стефани издала тревожный писк, увидев пакеты с кровью, которые ей дала Дэни. Мысленно коря себя за то, что забыла о них, она быстро завела обе руки за спину и смущенно пробормотала: «Извините».

«Не стоит, дорогая. Ты бессмертна, — с пониманием сказала мать Торна, а затем ее улыбка стала шире, когда она сказала: — И мне тоже приятно познакомиться с тобой. Вы с Торном испытали общее удовольствие?

Стефани моргнула, открыла и закрыла рот, а затем повернулась к Дэни. — Ты сказала, что она не сможет сказать, что у нас был секс!

Дэни беспомощно посмотрела в ответ, а затем открыла рот, но прежде чем она успела ответить, рев Люциана наполнил дом.

«Стефани Энн Макгилл!»

Раздражённо выдохнув, Стефани покачала головой. Затем она повернулась к леди Солтер, открыла рот, но в итоге просто закрыла его, не произнеся ни слова, и направилась в холл. Она совершенно не знала, что ей сказать этой даме.

— Я сказал тебе ждать меня здесь, — строго напомнил ей Люциан, когда она вошла на кухню.

«Ага. Извини, мне нужно было поговорить с Дэни, — пробормотала Стефани, двигаясь к концу острова и опускаясь на место, которое она занимала ранее. Затем она спросила: «Мог ли бы ты определить, что я занималась сексом с Торном, когда только приехал сюда?»

«Что?» — спросил он с замешательством, а затем покачал головой. «Какой смешной вопрос. Нет, конечно нет. Это не татуировка на твоем лбу, Стефани.

— Тогда откуда мать Торна узнала? — несчастно пробормотала она.

— Потому что я сказал ей, — просто сказал Люциан.

«Что?» — недоверчиво спросила Стефани. — Ты сказал матери Торна, что у нас с ним был секс?

— Нет, — терпеливо сказал он. «Леди Солтер спросила, Права ли была Маргарита, полагая, что ты и Торн были спутниками жизни, и я сказал, что вы наслаждались общим удовольствием, которое доказывает, что она действительно была права».

— Если ты не мог сказать, глядя на меня, как бы ты вообще узнал… — Она оборвала себя, уже зная ответ на вопрос. Он прочитал это в ее уме, пока ковырялся там. Закрыв глаза, она процедила сквозь зубы: — Боже мой, мало того, что ты ковырялся в моей голове и читал такие личные вещи, ты еще и растрезвонил об этом, как старая сплетница?

— Я не сплетничаю, — обиженно сказал Люциан. «Она задала вопрос, а я ответил».

«О моей сексуальной жизни!» — отрезала она.

Выражение лица Люциана стало немного раздраженным, и он сказал: — Да, но нам нужно обсудить более важные вещи, чем твоя сексуальная жизнь.

«Да неужели? Это забавно, потому что кажется, что ты не против обсудить ее с другими.

— Она мать Торна, так что, ей конечно, хотелось бы знать, нашел ли он себе спутницу жизни, — заметил он с преувеличенным терпением.

— Я понимаю, Люциан. Но теперь она подумает, что я шлюха или что-то в этом роде. Я имею в виду, что он не пробыл здесь и трех дней.

— Он здесь уже пять дней, — поправил Люциан. «Он прибыл в субботу утром, авария была в понедельник, а сегодня среда».

— О да, но он был в сознании только два с половиной дня, — мрачно сказала она.

«Я не вижу разницы. Вы спутники жизни. Со спутниками жизни долгие ухаживания невозможны, — заметил Люциан, а затем, его губы дернулись в улыбке, он добавил: двадцати восьмилетняя девственница, Стефани. Кто бы мог подумать, что ты женщина с дурной репутацией.

— Двадцать семь, — обиженно прорычала Стефани.

— Двадцать восемь, — заверил ее Люциан. — Тебе было пятнадцать, когда я встретил тебя после того, как Леониус обратил тебя. Прошло тринадцать лет. Тебе двадцать восемь.

«Мне было пятнадцать лет и два дня, когда Дэни и меня похитили Леониус и его сыновья, а с тех пор прошло всего двенадцать лет и десять с половиной месяцев. Мой день рождения только через полтора месяца. Мне двадцать семь, — заверила она его, а затем отвела взгляд и пробормотала: — Не стоит говорить мне мой собственный возраст.

Люциан сердито посмотрел на нее и встал, чтобы выйти из комнаты, что, как ни странно, заставило Стефани запаниковать. Если он уйдет, у нее не будет оправдания, чтобы не говорить с матерью Торна.

«Я думала, ты хочешь, чтобы я рассказала все, что я узнала, находясь в сознании Дресслера», — с тревогой запротестовала она.

«Уже все знаю. Я читал тебя, пока ты отвлеклась, грубиянка, — самодовольно объявил он.

Стефани нахмурилась и встала, чтобы последовать за ним из кухни. «Эй, подожди! Не уходи. Возможно, я могла бы попытаться еще раз узнать что-нибудь еще».

— Ты просто боишься, что если я уйду, Маргарита будет настаивать на твоем разговоре с матерью Торна, — понимающе сказал Люциан.

— Да, — призналась она.

«Хм.» Он остановился у двери и повернулся к ней, словно собираясь помочь ей, но потом покачал головой. «Я должен поговорить с охотниками и составить план. Кроме того, страдание полезно для души».

— Тогда у меня должна быть самая светлая душа, — пробормотала она себе под нос, когда он открыл дверь.

— Несомненно, — согласился Люциан, закрывая дверь, и она нахмурилась из-за того, что он ее услышал. Она не хотела, чтобы он это делал, но проводя так много времени в одиночестве, что разговоры с самой собой вошли в привычку. «Плохо, пока в доме полно людей».

— Что тебе нужно, дорогая?

Стефани повернулась и увидела, как Маргарита толкает инвалидное кресло Элизабет Солтер на кухню, а Мария идет рядом с ней.

— О, черт, — выдохнула она, зная, что ее душа вот-вот заблестит.

Глава 18

«Ты любишь собак?»

Стефани оторвалась от игральных карт, которые держала в руках, и вопросительно посмотрела на мать Торна. Вопрос пришел неожиданно для нее. Но это был не первый случай, когда от леди Элизабет исходил вопрос, не имеющий отношения к происходящему. Хотя первый вопрос о том, испытали ли они с Торном общее удовольствие, определенно возглавил список как самый шокирующий. Однако за двадцать четыре часа после их первой встречи было много других вопросов, которые лишали ее дара речи.

Стефани слабо улыбнулась про себя. Обычно она оставляла других в таком состоянии, и хотя это часто было связано с ее способностями, были случаи, когда что-то,