Иммунный - Владимир Анатольевич Тимофеев

один шанс… — женщина сделала вид, что задумалась. — Тут разве что к императору обратиться. Притащить ему трупы… или же просто головы…

— Хм… А, между прочим, это идея, — ухватился за мысль Гидеон. — Попробую так и сделать. Спасибо за консультацию… И, кстати, чтобы ты знала. На всякий случай. Иммунный теперь представляется по-другому. Он теперь всем говорит, что он Дими́р или Дим.

— Пусть говорит, что хочет, — махнула рукой сиятельная. — Как звали на самом деле убитого, в этом пускай историки потом разбираются.

— В самую точку! — расхохотался родич. — Короче, завтра ещё раз свяжемся, расскажу тебе, как всё прошло. Пока…

Связь-камень потух, абонент отключился.

Женщина плюхнулась в кресло и прижала ладони к вискам. Голова буквально трещала от боли.

Но это было не главное.

Главное: она теперь точно знала, что завтра никто с ней не свяжется. Что слово «пока» — последнее, что она слышала в жизни от своего давно надоевшего «братца». И что ещё один представитель древнего рода Стаур в Конклаве сенешаль Нарий окажется следующим, кого Совет высших магов Империи швырнёт под каток набравшего силу иммунного и его шайки, а после… После придёт черед остальных высших-верховных, а затем и самого императора.

Почему высокородная Астия была в этом абсолютно уверена? Да потому что она единственная из всех мастеров-магистров-мессиров знала, как пришёл к власти нынешний хозяин Империи и призрачного дворца.

Но, что любопытно, сегодня её это нисколько не напрягало и уж тем более не расстраивало…

* * *

По соединяющему север и юг перешейку Алина брела почти две недели. Степи сменялись каменистыми пустошами, пустоши — рощицами колючих кустарников, рощицы — снова степью, та морем песчаных барханов, барханы — горной грядой… Местность, зажатая с востока и запада океаном, шириной не более полусотни лиг, вытянутая с севера на юг лиг на двести, меняла природные зоны, словно перчатки, но выглядела при этом, как старая, никогда не рожавшая женщина, брошенная собственным мужем ради молодой вертихвостки, доживающая свой век в тягостном одиночестве, без денег, без перспектив, без детей…

Конечно, бывшая невеста Ашкарти знала, что ей будет нелегко, но даже не представляла, насколько. Прекрасное знание географии (а в школе невест этому учили на совесть) сыграло здесь с ней злую шутку. Практика оказалась намного сложнее теории. То, что представлялось довольно простым на карте и на страницах учебников, в действительности имело мало что общего с картинками в книгах.

Считающиеся съедобными плоды некоторых местных эндемиков на деле являлись отвратительными не только по вкусу, но и на запах. Вода, появляющаяся в кое-как вырытых ямках, отдавала «хозяйственным мылом», имела в составе много солей и жажду утоляла посредственно. Степная и пустынная живность попадаться в кустарно сделанные силки категорически не желала, а многочисленных змей, выползающих в дневные часы «погреться на солнце», девушка смертельно боялась. И даже, когда на десятый день своего «путешествия», устав от голода и изнемогая от жажды, она наконец решилась, взяла в руки камень и убила такую вот «греющуюся» змею, есть её всё равно не смогла — отвращение и страх пересилили.

Единственное, что спасало Алину, чтоб выжить и не сойти с ума — это разбросанные тут и там следы чужих заклинаний. Магия проживающих на южном материке чернокнижников отличалась от той, что применялась на севере. На юге для колдовства использовались не жесты, не речь и не мысли. Южная магия требовала строгого «письменного» подтверждения, сиречь, рун, как их называли в Империи. Руны придумывались теми, кто владел магической силой, и записывались на любом подходящем носителе. Затем в эту запись вливалась энергия, и запись начинала работать.

Частично это напоминало магию артефактов. Отличие заключалось в том, что артефакты без записи на юге не действовали или почти не действовали, зато артефакты с рунами действовали везде: в Империи, в северной тундре, за западным морем и на лесистых восточных плато. Именно это, как неохотно рассказывали преподаватели и преподавательницы в школы невест, явилось одной из причин, почему Империя не расширилась в зону пустынь, а остановилась не перешейке. Привычная магия работала, чем южнее, тем хуже, а рунная, в которой южане поднаторели, наоборот, лучше.

Что любопытно, для несостоявшейся наложницы Горша это стало не карой, а благом.

«Пламенный» переход через Путевой холм безнаказанным не остался. И если в первые полчаса на полученные ожоги Алина внимания не обращала, то после, как и положено, они проявили себя в полной мере. На коже начали вспухать волдыри, температура тела повысилась, кости стало ломить, любое движение сопровождалось ноющей болью, сознание наполнилось ужасом…

Погибнуть. Едва обретя свободу. От такой ерунды…

Это выглядело какой-то насмешкой…

Разлитой в округе энергии было не слишком много, но Алина прикинула, что если найти подходящую рунную запись и влить в неё то, что удастся собрать, то для излечения этого наверняка хватит. Более сложный вопрос, как ей отыскать те руны, что отвечают именно за целительство, а не за что-то ещё.

Первый опыт, как первый блин, оказался комом. Наткнувшись на явно «фонящий» магией холмик, девушка осторожно обошла его, убедилась, что руны там действительно есть (написаны на разбросанных повсюду камнях), затем отступила от подножия шагов на сорок (а то ведь мало ли что?) и лишь после этого направила в холм всю собранную за последний час маг-энергию.

Принятые меры предосторожности спасли ей жизнь. Магия, спрятанная в пригорке, оказалась отнюдь не целебной. Мощный выплеск огня буквально оплавил землю, как на самом холме, так и вблизи него. Гудящее пламя не дотянулось до Алины лишь чудом, всего каких-нибудь пять-десять аршей, но всё равно — жар пыхнул так, что волдыри от прежних ожогов начали лопаться один за другим.

Не помня себя от боли, девушка бросилась прочь, не разбирая дороги, и остановилась только тогда, когда сознание освободилось от паники и она снова сумела заставить себя думать рационально. Боль этому конечно мешала, но беглянка всё же смогла загнать её глубоко внутрь и как-то отвлечь свой разум от никому не нужных переживаний.

Бывшая невеста Ашкарти была теперь совершенно точно уверена, что целебные руны здесь есть. Просто не могут не быть. Потому что целебная магия всегда соседствует с боевой, пусть и не в равной пропорции. А в том, что в сгоревшем холме пряталась именно боевая, сомневаться не приходилось.

Вероятней всего, по этим местам когда-то давно проходили воинские отряды южан и, как положено по военной науке, оставляли на пути следования магазины с припасами, только не материальными, а магическими. Опасные, используемые как оружие, располагались на возвышенностях. Так их быстрее