Видок. Неживая легенда - Григорий Шаргородский

Теперь профессор покосился на Дракулу, но тот ошарашил нас непонятным равнодушием:

– Я не возражаю. Мне только открытой войны с характерниками не хватало, а она будет, если Черная Рада узнает, что мы обратили одного из их своры.

Если честно, лично меня слова вампира не очень-то убедили, зато они успокоили Казанка.

– Теряем время, господа, – продолжил Цепеш. – Возможно, мы вообще не переживем этого рассвета. Моя дочь очень сильна, и придется постараться, чтобы справиться с нею. Так что медлить нельзя. Характерник.

– Да? – удивленно отозвался Казанок.

– Господин видок договорился о твоей свободе, но я считаю, что полностью перекладывать на его плечи виру за ваши преступления будет несправедливо, – использовав уже знакомую мне формулу, заявил вампир. – Тебе тоже придется постараться. Будешь ли ты биться за меня до заката, характерник?

– Я буду биться за тебя до заката, стригой.

Похоже, это какая-то ритуальная фраза.

– Господин Нартов, будьте любезны…

Посмотрев на профессора, упырь сделал приглашающий жест рукой.

Нартов кивнул и, подойдя к Казанку, разорвал металлический ошейник как бумажный. А судя по рунам, это была не та убогая железка, на которую посадили меня.

Уже в который раз я поразился тому, как год назад сумел справиться со столь мощным колдуном. Похоже, тогда сошлось множество факторов, начиная с дикого везения и заканчивая странной привязанностью профессора к моей персоне.

Наверное, и самым отмороженным социопатам нужен друг, хотя бы один, и выбор Нартова пал на меня. До сих пор не знаю, как относиться к подобной «чести».

Хрустнув шеей, характерник встал на ноги. Теперь, даже полностью обнаженный, он не выглядел ни смешно, ни нелепо. На фоне этой троицы я смотрелся до обидного слабым, особенно учитывая, что единственным своим серьезным козырем не смогу воспользоваться еще как минимум сутки.

Подземную тюрьму мы покинули с максимальной поспешностью, задержавшись лишь для того, чтобы Казанок стянул с мертвого охранника штаны и вооружился.

На полуподвальном, хозяйственном этаже нас никто не остановил. Все слуги попряталась по щелям как тараканы. Да и большинство упырей, скорее всего, тоже где-то схоронились, дожидаясь окончательного разрешения семейного конфликта. Лишь на подходе к огромному холлу навстречу нам метнулись два вампира, но яростное шипение Цепеша остановило их и заставило встать на колени. Этих предателей глав-упырь убивать не стал, и они тут же присоединились к нашей группе.

На входе в холл дворца Дракула замер, словно к чему-то прислушиваясь. Затем чуть присел и, распрямившись, издал самый жуткий звук из тех, что мне доводилось слышать в обеих моих жизнях. За этим воплем последовали наполненные злобой слова:

– Клара, вино аичи, драгуль меу!

Из сказанного я понял только одно слово, но общий смысл читался без особых проблем.

Ох, не завидую я леди Кларе. Непослушная доча очень расстроила своего родителя, а учитывая, что папенька у нее Влад – чтоб ему сгореть на рассвете – Цепеш, это запредельно неразумный, можно сказать, самоубийственный поступок.

Если честно, семейная разборка вампиров запомнилась мне как безумный калейдоскоп отдельных картинок. В основном в памяти остались лишь моменты, когда меня пытались убить. Профессор ушел вперед, помогать Дракуле, а Казанок остался со мной и Наташей. Неугомонная девица отказалась сидеть в тюрьме с бесчувственным Мыколой, даже несмотря на то что там сейчас самое безопасное место во всем дворце.

Как вороны с мертвого дерева, на каменные плиты холла с балконов и верхней галереи спикировал десяток вампиров в раскинувшихся, как крылья, хламидах. Трое из них тут же отлетели от какого-то заклинания Нартова, по остальным прошелся смертельной косой размывшийся в движении Дракула. Я пытался попасть из трофейного револьвера хоть в кого-то, но без ускорения мои потуги выглядели смешно. А вот характерник лихо палил во все стороны и даже попадал. С одним из упырей он вообще сцепился врукопашную. Тут и мне выпал шанс поучаствовать. Я умудрился всадить в спину вампира как минимум три пули, жаль, что не серебряных. Но эти ранения все же немного замедлили движения упыря, а через секунду Казанок каким-то хитрым ударом вбил длинный кинжал в основание черепа своего противника. Еще два коротких движения вспороли едва сочащуюся темной кровью плоть, и все еще скалящаяся острыми зубами голова отделилась от тела.

Лихо получается у казака, прямо головорез какой-то, причем в буквальном смысле этого слова.

Все это время Наташа обеспечивала схватку лихим саундтреком – в смысле визжала, кажется даже не тратя время на вдох.

Через минуту на сцене появились и незваные гости с Черного континента, но сейчас их выступление прошло без особого ажиотажа. Профессор вовремя определил угрозу для своего нового друга. После заковыристого пасса руками в исполнении Нартова четыре шамана, уже начавшие завывать, безвольными куклами рухнули на пол. Но и для Федора Андреевича это действие не осталось без последствий – его повело от отката. Пришлось мне вырываться вперед, чтобы подхватить начавшего заваливаться на спину профессора. Казанок прикрыл нас от гипотетической угрозы, вращаясь на месте и водя револьвером из стороны в сторону. Наташа наконец-то перестала визжать, принявшись хлопотать над стариком.

На мгновение замерший истуканом Дракула рванул с места, как гоночный болид, и через секунду оказался в толпе чернокожих гастролеров, аки лиса в курятнике. Еще через одну секунду в том конце зала уже не было никого живого – один далеко не первой свежести мертвец стоял на ногах и удовлетворенно скалился, а новоиспеченные покойники валялись на плитах пола в разной степени разобранности на составные части.

На месте побоища начало растекаться целое озерцо темной и тягучей жидкости.

Неприятный комок подкатил к моему горлу, но, к счастью, отвлекла очередная сцена этого бешеного спектакля – наконец-то состоялась теплая встреча дочери и отца.

Я на ее месте уже был бы где-то в районе Греции, это как минимум. Но чужая душа – потемки, особенно у существа, где вместо души лишь предельно густой мрак.

Как ни странно, схватка двух высших вампиров продлилась очень недолго. Но если подумать, как раз это вполне ожидаемо.

Мое сердце успело ударить лишь трижды, и за это время два упыря не только обменялись десятком ударов, но и в процессе боя успели забраться почти под потолок зала, замерев на перилах верхней галереи. Дракула как-то даже нежно прижимал свою дочь к мраморной колонне. Но если учитывать оторванную руку и жесткий, не дававший жертве ни малейшей возможности пошевельнуться захват, нежностью тут и не пахло.

В оглушающей тишине особенно громко прозвучало шипение Дракулы на валашском.

– Что он сказал? – с не очень-то здоровым любопытством поинтересовался я у Наташи.

– Господин сказал Кларе, что не нужно верить сказкам, – шепотом ответила девушка.