Мантра тысячи смертей - Алекс Кин

свежую халву и небольшие красные соты, сочащиеся медом. Она выглядела измученной, уставшей и печальной. Рамааны могли чувствовать настроение других существ, но лишь рассматривая их. Кроме того, они обладали обостренными органами чувств: Лимия сидела на приличном отдалении от троицы, но могла разглядывать их лица так, будто находилась на расстоянии не больше десяти сантиметров. Наконец, она перевела взгляд на жанварку и это оказалось ошибкой. Зверь ел мясо, вгрызаясь острыми зубами, отрывая грязно-красные шматки и обгладывая сочные кости.

Страх с примесью ярости пронзил чувства помощницы и ей пришлось опустить глаза вниз, чтобы хотя бы попытаться справиться с шоком. Воспоминания и нехорошее предчувствие захлестнули девушку и никак не отпускали, оживляя в памяти картины ужасающего детства. С тех пор прошла уже не одна сотня лет, а события все еще не потеряли цвета и запаха, будто стоило задуматься хотя бы на мгновение и она вновь окажется там. В горящем особняке семьи, прячась от рычащих полулюдей, рыскающих по дому.

Рамаанка покачала головой, стараясь отбросить излишние воспоминания. Теперь уже совсем другие времена, все изменились. И рамааны и жанвары. Их расы больше не враждуют и в Трилоке настал мир. Помощница зажмурилась, собираясь с силами и заставляя себя досчитать до десяти, борясь с нахлынувшим потоком давно забытых чувств. Когда она открыла глаза, перед ней лежала свежая газета Стилантры.

«Аша ильн Митс жива! Голодный демон Стилантры победил смерть и вернулся, чтобы бросить вызов Багантиму! Ее следующий бой — самая обсуждаемая новость. Кто станет еще одним проигравшим на пути королевской асуры к величию?«

Так гласил огромный заголовок первой страницы. Несколько секунд помощница перечитывала его раз за разом, понимая, что упускает важную деталь. Затем ее ошарашенный взгляд вернулся к золотому письму асуры. Аша ильн Митс.

— Пресвятые небеса! — рамаанка вскочила с места, вновь опрокинув стул и вытянула указательный палец, тыча в гостью. — Ты — Аша ильн Митс!

Правила гласили, что нельзя донимать гостей и разговаривать на праздные темы в стенах дома гильдии. И уж точно не стоило проявлять такого невежества, что позволила себе помощница. Но Аша о таких правилах не знала, поэтому приветливо улыбнулась и кивнула помощнице, а та в ответ позволила себе радостно засмеяться. Может быть, теперь в Вайолет Спирн действительно все будет по-другому.

***

Клио не хотел вставать, открывать глаза или поднимать голову с подушки. Ему нравилась прохлада комнаты, скрывающая от палящих лучей беспощадного южного солнца. Дом гильдии был и его личным домом: здесь он жил, ел, спал, работал. Реже всего его время отнимала именно работа. Последнее время Клио берн Спирн занимался тем, что ждал того самого события, на которое надеялся. Причин для надежды у него не было, но Клио был самоуверенным и даже слегка упертым.

Переговорный кристал зашумел, крутясь и поднимаясь. Вспышка протяжного света заставила его повернуться на другой бок, но звонкий голос Лимии обязал ответить.

— К вам посетители, Аша ильн Митс и ее сопровождение.

— Угу, — все на что он был способен, проснувшись. — Пусть подождут минут десять — я буду готов, — не стоило зевать, но он ничего не мог с собой поделать. Им придется подождать. Десять минут, а может и больше.

Нехотя Клио поднялся с постели, отпуская подушку и одеяло, сотканные из специальной ткани, что всегда удерживает прохладу. Ему нравилось чувствовать ветер и холод, заставляющие каждую клеточку его тела сжиматься в поисках источника тепла и света. Походка главы Вайолет Спирн была абсолютно прямой и уверенной, но он пытался обмануть себя, нелепо подгибая ноги и хватаясь за стены. Сделать вид, что идти ему очень тяжело и каждый шаг — невообразимый подвиг.

Клио скользнул под душ, окуная пальцы в мыльную смесь. Она плотной маской легла на лицо и проникла под закрытые веки. Мужчина повернул вентили напора и открыл глаза, подставляя холодным беспорядочным струям лицо, шею и грудь. Попавшее в глаза мыло должно было вызвать жгучую боль, заставить вытираться кулаками и ругаться, понося себя за неуклюжесть. Ничего из этого не произошло. Клио смотрел прямо на тугие лучи ледяной воды и не моргал. Он убеждал себя, что в данный момент ему должно быть невероятно холодно и хотя бы это было отчасти приятно.

Прямо из душа глава Вайолет Спирн направился к забитому дорогими бутылками шкафу и не глядя взял одну из них. Он свернул крышку и сделал несколько глотков, стараясь пробудить чувствительность в горле, но его план провалился. На вкус вино было не лучше воды, хоть и стоило несколько тысяч золотых монет. Точнее, столько оно стоило в мире Бхуми. Здесь же, в Патале, этот импортный, редкий сорт улетал на лучших аукционах мира по сотне тысяч за бутылку. У Клио была целая коллекция и он никак не мог взять в толк, почему у этого напитка есть ценители?

Опустошив половину бутылки он подошел к небольшому золотому подносу, оставленному слугами. Они приносили ему завтрак каждый день, хоть он и не просил. Заслуга Лимии, не иначе. Девушке было абсолютно нечем заняться здесь, в Стилантре, и Клио иногда даже расстраивался, что тратит таланты подчиненной так неэффективно. Безразлично подняв крышку он обнаружил стандартный набор: пару сваренных яиц, фрукты и свежевыжатый сок. Вид еды не возбудил аппетит и Клио просто закрыл поднос, отталкивая в сторону.

Лимия сказала, что внизу его ждет посетитель. Клио попытался воспроизвести в памяти имя, но мысли настойчиво ускользали от него. В Стилантре было не так много существ, кого Клио был бы рад видеть, поэтому если кто и пожаловал через главный вход — был приглашен им лично и явно принес с собой добрые вести. Глава гильдии не без труда смог одеться, вяло уставившись на свое отражение в огромном зеркале, расположенным прямо у дверей его покоев.

Молод, по крайне мере на вид. Никто из прохожих не дал бы ему и тридцати лет и определенно промахнулся бы. Клио уже плохо помнил, когда родился, да и не смог бы с уверенностью сказать, какой по счету оболочкой было это тело. Ему оно не особо нравилось. Слишком смазливое, слишком приятные черты. Чуть узковатые миндальные глаза с холодными, почти белыми радужками. Этакая смесь утреннего тумана с океанским льдом. Сильный, волевой подбородок, впрочем, не сильно бросающийся в глаза из-за тяжелых скул и нарочито выдвинутых вперед надбровных дуг. Клио не назвал бы свое тело слащавым, но много раз слышал, что так говорят другие. На чужое мнение ему было плевать. Многие из них не доживут даже до его следующего