Прислуга - Кэтрин Стокетт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 131
Перейти на страницу:

В новостях уже Роджер Стикер — информацию о почтовой службе Джексона преподносит с такой же нервной улыбкой, как и военный репортер:

— Эта современная адресная система называется индекс, повторяю — индекс, пять цифр, которые должны быть указаны в нижней части конверта…

Он держит в руках конверт, демонстрируя, где именно нужно писать цифры. В кадре возникает беззубый старик в спецовке, ворчит:

— Да кому нужно возиться с этой цифирью. Лучше по телефону позвонить.

Слышу, как хлопает входная дверь. Вскоре в гостиной появляется Паскагула.

— Мама на террасе, — сообщаю я, но Паскагула молча протягивает мне конверт — не улыбаясь, даже не глядя на меня.

— Она хотела оправить по почте, но я сказала, что передам вам в руки.

Письмо адресовано мне, но без обратного адреса. И уж конечно, без индекса. Паскагула выходит на заднюю террасу.

Распечатываю конверт. Написано от руки, черными чернилами, на листочке из школьной тетрадки.

Дорогая мисс Скитер,

Я хочу, чтобы Вы знали, как мне жаль, что не смогу помочь Вам с Вашей книгой. Но сейчас действительно не могу и хочу сама объяснить почему. Как Вам известно, я работала на Вашу подругу. Мне не нравилось у нее, много раз я хотела уволиться, но боялась. Боялась, что не смогу найти другую работу, если она рассердится.

Вы, наверное, не знаете, что после школы я училась в колледже. И закончила бы, если б не решила выйти замуж. Это одно из самых больших огорчений в моей жизни — отсутствие диплома. Но зато у меня двое сыновей, которые стоят всего этого. Десять лет мы с мужем откладывали деньги, чтобы отправить их в колледж, но сколько бы ни работали, на двоих все равно не хватало. Оба моих мальчика умны и страстно хотят учиться. Но деньги есть только для одного, и вот я спрашиваю Вас — кого из близнецов Вы отправили бы в колледж, а кого — работать на укладке асфальта? Как сказать сыну, что вы любите его точно так же, как второго, но все-таки решили, что у него в жизни не будет шанса? Вот то-то. Вы бы нашли способ помочь обоим. Любой ценой.

Вы, конечно, можете считать это письмо раскаянием. Да, я украла, украла у этой женщины. Уродливое кольцо с рубином, чтобы заплатить за обучение. Она никогда его не надевала, и я считаю, что она должна мне — за все, что я терпела, работая на нее. Теперь, конечно, мои мальчики не попадут в колледж. Все наши сбережения уйдут на штраф и судебные издержки.

С уважением.

Юл Мэй Крукл.

Женский блок 9, тюрьма штата Миссисипи.

Тюрьма. Я вздрагиваю. Оглядываюсь в поисках Паскагулы, но она уже вышла из комнаты. Хочу спросить, когда это произошло, как это могло случиться так дьявольски быстро? Что можно сделать? Но Паскагула уже на террасе, помогает маме. Там мы не можем разговаривать. Мне дурно, до тошноты. Выключаю телевизор.

Представляю, как Юл Мэй пишет мне письмо в тюремной камере. Черт, я даже знаю, о каком кольце идет речь — мать Хилли подарила ей на восемнадцатилетие. Хилли оценила его несколько лет назад и выяснила, что это даже не рубин, а гранат, он почти ничего не стоит. Хилли никогда его не носила.

Звук, доносящийся с террасы, теперь напоминает хруст ломающихся человеческих костей. Я иду в кухню, чтобы дождаться там Паскагулу и получить наконец ответы. Я расскажу папе. Посмотрим, не сможет ли он помочь. Не знает ли он адвокатов, готовых защищать ее.

Ровно в восемь вечера я на пороге Эйбилин. Сегодня должна была состояться первая беседа с Юл Мэй, и хотя я понимаю, что этого уже не будет, но все же решаю прийти. На улице дождь и сильный ветер, и мне приходится придерживать полы плаща. Я хотела было позвонить Эйбилин, обсудить ситуацию, но не смогла заставить себя. Вместо этого практически силой затащила Паскагулу наверх, в свою комнату, подальше от мамы и расспросила обо всем.

— У Юл Мэй был очень хороший адвокат, — рассказала Паскагула. — Но, говорят, жена судьи дружит с мисс Холбрук, и хотя за мелкое воровство положено всего шесть месяцев, но мисс Холбрук добилась, чтобы ее посадили на четыре года. Суд закончился, даже не начавшись.

— Я могу попросить отца. Он мог бы попытаться найти… белого адвоката.

Паскагула печально покачала головой:

— Это и был белый адвокат.

Стучу в дверь, и мне ужасно стыдно. Теперь, когда Юл Мэй в тюрьме, я не должна думать о собственных мелких проблемах, но все же осознаю, какую роль вся эта история сыграет в судьбе книги. Если вчера служанки просто боялись помогать нам, сегодня они смертельно напуганы.

Дверь открывается, на пороге стоит чернокожий в белом священническом воротничке. Слышу голос Эйбилин:

— Все в порядке, ваше преподобие.

Поколебавшись, он отступает, пропуская меня в дом.

В крошечной гостиной и прихожей собралось человек двадцать. Даже пола не видно. Эйбилин принесла стулья из кухни, но в основном люди стоят. В дальнем углу замечаю Минни, она в униформе. Рядом с ней Ловиния, прислуга Лу-Анн Темплтон, но остальные мне незнакомы.

— Привет, мисс Скитер, — шепотом здоровается Эйбилин. Она тоже в белой униформе и белых ортопедических туфлях.

— Мне, наверное… — Оглядываюсь. — Я зайду попозже.

Эйбилин качает головой:

— С Юл Мэй случилось несчастье.

— Я знаю.

Тишину в комнате нарушают лишь неясные шорохи и скрип стульев. На маленьком столике стопкой сложены молитвенники.

— Я только сегодня узнала, — говорит Эйбилин. — Ее арестовали в понедельник, а во вторник уже посадили в тюрьму. Говорят, суд длился пятнадцать минут.

— Она прислала мне письмо. Рассказала про своих сыновей. Паскагула передала.

— Она вам рассказала, что ей не хватало всего семьдесят пять долларов? И она ведь попросила взаймы у мисс Хилли. Сказала, что будет потихоньку выплачивать долг каждую неделю, но мисс Хилли ответила — нет. Мол, настоящие христиане не подают тем, кто в добром здравии и может работать. Что правильнее научить их зарабатывать самостоятельно.

Очень хорошо могу себе представить, как Хилли произносит эту речь. Нет сил смотреть в глаза Эйбилин.

— Но наши прихожане решили собрать деньги и отправить в колледж обоих мальчиков.

В комнате по-прежнему тихо, только мы с Эйбилин шепчемся.

— Как вы думаете, я могу что-нибудь сделать? Как-нибудь помочь? Деньгами или…

— Нет. Наши найдут способ заплатить адвокату. Чтобы ее освободили досрочно. — Эйбилин печально опускает голову. Да, конечно, ей горько за Юл Мэй, но, подозреваю, она понимает, что и с книгой покончено. — Когда она выйдет, они уже будут заканчивать колледж, ведь ей дали четыре года. Да еще пятьсот долларов штрафа.

— Мне так жаль, Эйбилин. — Обвожу взглядом собравшихся. Никто не поднимает головы, словно можно обжечься, только посмотрев на меня. И я тоже опускаю голову.

1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 131
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?