Верблюжий клуб - Дэвид Бальдаччи

– Именно такие женщины в моем вкусе! – рассмеялся Алекс.

Возвратившись на «Юнион-стейшн», Стоун и Робин обнаружили Калеба и Милтона в «Книжной лавке Б. Далтона». Калеб по уши увяз в каком-то шедевре Диккенса, Милтон прочно окопался в секции литературы о компьютерах. Воссоединившись, все четверо сели в метро и, доехав до станции «Смитсоновский институт», поднялись на Эспланаду.

– Глядите в оба! – предупредил Стоун.

Они проследовали мимо главных национальных монументов. Вокруг толпились обвешанные фотоаппаратами и видеокамерами туристы. В парке Франклина Делано Рузвельта друзья дошагали до мемориала президенту – сравнительно нового пополнения достопримечательностей Эспланады. Мемориал занимал довольно большую территорию и представлял собой группу скульптур, символизирующих вехи правления Рузвельта – единственного президента США, избиравшегося четыре срока подряд. Стоун привел друзей в уединенное место за увековеченной в бронзе хлебной очередью времен Великой депрессии. Здесь он огляделся и, недовольно покачав головой, сделал знак идти назад к метро. На сей раз команда вышла из подземки на станции «Фогги-Боттом», рядом с Госдепом, и двинулась дальше пешим ходом. На пересечении Двадцать седьмой улицы с Ку-авеню Стоун остановился перед кладбищенскими воротами «Горы Сион».

– О нет, Оливер, – взмолился Робин, – только не погост!

– Мертвые не подслушивают, – бросил в ответ Стоун и открыл ворота.

Уже в коттедже, когда все расселись, Стоун открыл собрание:

– Я тут провел кое-какие наблюдения, и их результаты, как мне представляется, имеют решающее значение для разгадки нашей головоломки. Первый вопрос, на который мы должны найти ответ: почему с недавнего времени террористы начали столь активно истреблять друг друга? Нет возражений начать именно с этого?

– Я за, – автоматически ответил Калеб, посмотрев на приятелей. Слова Стоуна, похоже, его удивили.

– Все, кто за, скажите «да».

Все, переглянувшись, произнесли «да». И тогда Стоун открыл большой альбом – тот самый, что принес из магазина редких изданий.

– За последние восемнадцать месяцев их было убито немало. Предположительно – себе подобными. Я нашел это явление весьма любопытным и начал собирать публикации, так или иначе связанные с такими убийствами. Самый последний инцидент произошел с неким Аднаном аль-Рими.

– Я об этом читал! – сказал Милтон. – Но почему ты говоришь – предположительно?

– Во всех случаях лицо жертвы было либо полностью, либо частично уничтожено выстрелами или взрывом и опознание трупов проводилось по отпечаткам пальцев, анализу ДНК или иными способами.

– Но это же нормальная процедура, Оливер, – вмешался Робин. – Когда я работал в военной разведке, мы прибегали к таким же процедурам, хотя анализ ДНК в то время еще не проводился.

– От Робина нам стало известно, что всю связанную с терроризмом информацию контролирует НРЦ, – продолжил Стоун. – Для идентификации убитых использовались базы данных, за которые отвечал Патрик Джонсон. – Он помолчал немного и закончил: – А что, если мистер Джонсон слегка искажал данные?

Воцарилось продолжительное молчание. Первым заговорил Милтон.

– Ты хочешь сказать, что Джонсон каким-то образом манипулировал данными?

– Позвольте я доведу мысль до конца, – ответил Стоун. – А что, если мистер Джонсон замещал в базе данных отпечатки пальцев известных террористов «пальчиками» каких-то других людей, уже убитых?

– Ты предполагаешь, что типы, подобные этому аль-Рими, живы-здоровы, хотя с точки зрения разведывательных служб… – с ужасом начал Калеб.

– …аль-Рими мертв, – закончил за него Стоун. – У него больше нет прошлого! Он может отправляться куда захочет и делать все, что ему заблагорассудится.

– Это похоже на стерильное оружие, – вставил Робин.

– Именно!

– Минуточку, Оливер, – продолжил Робин. – Эта система имеет защиту! В военной разведке вмешаться в базу данных было не так-то просто. Для этого существовала особая процедура.

– Такая же существует в отделе редких книг Библиотеки конгресса, – глядя на Калеба, сказал Стоун. – По вполне понятной причине лицо, приобретающее редкое издание, не имеет права вносить его в базу данных. И наоборот – тот, кто работает с базой, не приобретает книги. Именно это и позволило мне сделать удивившее вас предположение. Что, если в нашем случае оба этих человека сидят в одном кармане: тот, кто собирает информацию, и тот, кто вносит ее в базу данных? И что, если один из них занимает руководящий пост? Возможно, весьма высокий.

– Постой-постой! – не выдержал Робин. – Неужели ты полагаешь, что в это дело вовлечен Картер Грей? Перестань. Что бы ты ни думал о Грее, ты не можешь ставить под сомнение его лояльность этой стране.

– Я вовсе не утверждаю, что все именно так, – сказал Стоун. – Но если оборотень не Грей, то наверняка один из близких к нему людей.

– Вот это более вероятно, – согласился Робин.

В разговор вступил Милтон:

– Если это так, то почему убили Джонсона?

– Если прикончившая Джонсона парочка связана с НРЦ, то, учитывая экстравагантность его образа жизни при скромном жалованье госчиновника, могло случиться следующее. Те, кто нанял его, чтобы тот вносил по их указке изменения в файлы, испугались, что неожиданное богатство Джонсона может вызвать подозрение. Начнется расследование… Поэтому его и кокнули, подкинув наркотики, чтобы картина приобрела законченность. Однако нельзя исключать и то, что в Джонсоне пробудилась алчность, он стал требовать все больше и больше – его и прикончили.

– Ну и что же мы предпримем? – спросил Милтон.

– Что касается меня, то моя первостепенная задача – остаться в живых, – сказал Робин. – Если Оливер прав, то кое-кто сейчас очень хочет видеть нас покойниками.

– Личность Милтона и адрес они уже наверняка установили, – произнес Стоун. – И поскольку на нас объявлена охота, предлагаю изменить ситуацию на противоположную.

– Каким образом? – поинтересовался Калеб.

– Мы знаем адрес Тайлера Рейнке! – Стоун захлопнул альбом. – Так что…

– Ты хочешь, чтобы мы по своей воле полезли под дуло пистолета?! – воскликнул Робин.

– Вовсе нет. Но я не вижу причины, почему мы не могли бы сами взять его на прицел.

С мороженым в руках Алекс и Кейт брели по набережной Джорджтауна неподалеку от того места, где сто лет назад Джордж Мейсон держал паромную переправу.

– Остров Трех Сестер, – сказала Кейт, указав на три едва заметные скалы на середине реки. – Говорят, здесь когда-то утонули три монахини. Лодка опрокинулась, и на этом месте образовались три скалы…

– Да это с виду Потомак такой спокойный, – отозвался Алекс. – Но здесь все равно никто не купается – выше по течению канализационный сток, вода грязная, особенно после сильных дождей.