Возрождение - Олег Верещагин

Встанет завтра цветком огня

Мальчик бронзовый. Вот такой,

Как задумала ты меня.

И за то, что последним днем

Не умели мы дорожить –

Воскреси меня завтра в нем.

Я его научу, как жить.

Павел Шубин. Атака.

Они были практически ровесниками, эти два смотревших друг на друга человека.

На вид обоим было лет по 50 или около того. Если не брать в расчет их странную одежду – то они выглядели как самые обычные уже немолодые, но и далеко не дряхлые люди с тем особенным выражением лиц и глаз, которое характерно для людей, победивших – не просто переживших, а именно победивших! – Безвременье.

Они появились на речном берегу почти одновременно, с перерывом в пару минут. И уже долго стояли у самой воды, о чем-то беседуя. Вряд ли такая встреча могла быть случайной – скорей, о ней договорились. Загоравшие неподалеку на серповидном узком пляжике мальчишки, переплывшие сюда из видневшейся на другой стороне заливчика биостанции, пятеро или шестеро, дружно привстав, смотрели с удивлением на странных гостей и тихо переговаривались.

Полдень позднего мая был, в общем-то, жарким, а вода в Московском море и вовсе всегда была теплой, чуть ли не теплей воздуха. Но, с точки зрения мальчишек, двое пришельцев выглядели абсолютно идиотски.

Они были одеты в странные ярко-аляповатые безрукавки (то ли непрокрашенные, то ли… нет, не понять) и шорты, похожие на колониальные, но тут, да еще на взрослых, выглядевшие нелепо. И обуты в не менее странные, чем безрукавки, сандалии на босу ногу – слишком толстая подошва, какие-то многочисленные ремешки…

А еще тот, что повыше, держал футляр скрипки.

– Может, представление в поселке давать собираются? – неуверенно спросил младший из мальчишек. – А сюда репетировать пришли?

В этом заявлении что-то было. До линии струнника – рукой подать, приехали люди, а сюда пришли порепетировать, ну и окунуться. Но младшему возразили:

– И что они репетировать собираются? 27 мая – День Поминовения[17]. А не клоунада.

В этом тоже имелся резон. Любопытство стало еще сильней.

– Пошли спросим, – решительно сказал светлоголовый крепыш. – Интересно же. Может, что-то историческое, я такие майки видел – их раньше часто носили. Ну, до войны.

Мальчишки принадлежали к поколению, которое считало утоление любопытства одним из важнейших дел в жизни. Эта черта их характера доставляла взрослым самых разных положений и должностей немало неприятностей – ни в одном деле ни в одном конце Земли и близлежащих планет нельзя было быть уверенным до конца, что в самое неподходящее время в самом опасном месте не вынырнет несовершеннолетний гражданин, искренне считающий, что без него тут не обойтись.

Благодаря этой же черте характера (сочетавшейся с воинственным нежеланием терпеть ничего «неправильного» и «нечестного»), впрочем, также не случилось немало неприятностей, а также сорвалось солидное количество преступлений и вылазок со стороны тех, кто еще судорожно надеялся, что империи – это временно. Плюсы и минусы глобального любопытства подрастающего поколения клонились, причем явно, в сторону плюсов.

Но у этого же поколения была и еще одна черта…

– Погодите, – вдруг сказал тот, кто возражал младшему, мальчишка с длинной темно-бронзовой челкой, только-только начавшей просыхать после купания. – Не надо ходить.

– Интересно же, – возразил светлоголовый. Но услышал в ответ:

– Тебе интересно. А им интересно вдвоем побыть. Потом подойдем и спросим. Вы что, правда не видите: они же не просто так оделись в это… и стоят не просто так. Они же вспоминают.

Вся компания притихла, не сводя глаз с людей у воды…

– Ну здравствуй, Славка.

– Здравствуй, Игорь.

Мужчины помолчали, и в довольно долгом их молчании было легкое растерянное смущение. Наконец тот, кого назвали Игорем, спросил, кивнув на воду:

– А почему здесь-то?

– Так все просто, – в голосе Славки было облегчение от сломанного молчания. – Вон, видишь, станция? Ну, внешкольная? – Игорь кивнул, посмотрев через плечо. – Я четыре дня назад приехал, остановился в гостинице, гулял тут вокруг вечером… Вижу: шпарит мне навстречу по тропинке кто-то знакомый. Пригляделся, и он на меня смотрит, остановился так… разглядываем друг друга, видим оба, что знакомые, а узнать не можем…

– Не томи! – угрожающе предупредил Игорь.

– А чего томить? Я все-таки первым его узнал. Вовку Серова помнишь?

Игорь кивнул. На секунду его глаза приняли отсутствующее выражение…

Из докладной записки

Обнаружены в ……………… 17 сентября 4-го года Безвременья и доставлены в ………………… 17-м патрулем витязей РА следующие люди:

1. Владимир Анатольевич Серов, 17 лет.

2. Валерия Петровна Серова (Разина), 16 лет.

3. Петр Владимирович Серов (Денисов), 10 лет.

4. Михаил Петрович Серов (Разин), 7 лет.

5. Найден Владимирович Серов, примерно 2 года.

6. Антонина Владимировна Серова, 1 год 7 мес.

7. Вадим Владимирович Серов, 22 дня.

Оказали активное сопротивление (огневой контакт, рукопашная), проистекавшее от неясности обстановки, – пометка: ненаказуемое. Потерь у витязей нет, ран и серьезных травм у обнаруженных нет. В. А. Серов опознан его бывшим одноклассником кадетом РА Александром Шевчуком, свидетельство об опознании прилагается.

Признаков тяжелых болезней, каннибализма, истощения, опасных психических расстройств ни у кого не зафиксировано.

Признаков мутаций у рожденных после наступления Безвременья детей не выявлено.

Список изъятого с пометками о желательности возвращения по пунктам прилагается…

– Значит, он теперь с мальчишками работает?! Вовка?! – Игорь захохотал, хлопнул себя по коленкам. – Ну!

– Зря смеешься, – возразил Славка. – Он тогда ведь мог в одиночку отсиживаться, и все. Даже без особого труда – на своем-то складе… А он, как мог, людям помогал.

– Это Петьки заслуга, – в ответ возразил Игорь. – Вовка и сам потом признавался, что с Петьки все началось…