АПП, или Блюстители против вредителей! - Юлия Фирсанова

Там Янка была буквально с порога атакована друзьями. Лис жаждал поделиться новостями о папаше Стефаля, который, вот зараза эльфийская, сразу прочухал, кто ему и насколько вчера помогал. Парни, конечно, пытались выгородить напарницу, но не тут-то было, мастер умел задавать нужные вопросы и видеть истину. Впрочем, все-таки ругать студентов он не стал, напротив, даже поблагодарил, а потом ушел. Вот Машьелис и собирался предупредить подругу о том, что Айриэльд ее непременно найдет, чтобы не пугалась.

– Уже нашел, мы поговорили, – коротко призналась Яна.

Пересказывать разговор не стала, он ей показался слишком личным. Даже об обещанном в дар целебном плоде умолчала, но уже по другой причине. Заветные желания, как убедилась девушка, имеют обыкновение сбываться тогда, когда о них думаешь, а не трезвонишь на всю ивановскую. Они, желания, как дикие птицы, их слишком легко спугнуть лишним шумом.

Чтобы отвлечь дракончика от любых мыслей об эльфах и их загадках, достаточно было передать Лису вознаграждение в звонкой монете от мастера Сейата. Жадно цапнув мешочек-артефакт, парень чуть ли не облизал его. Взор горел таким алчно-предвкушающим огнем, что Янка захихикала. Напарник же подкинул мешочек пару раз на ладони, наслаждаясь звяканьем, а потом не утерпел, протараторил:

– Пойду считать! – и умчался.

Хаг задумчиво хмыкнул и, нахмурившись, зашагал следом за напарником. А девушка обложилась учебниками, конспектами и методичкой, рекомендованной дроу Анитой, пытаясь разобраться с материалом по существам, созданиям и сущностям. Попытка оказалась тщетной, поскольку не успела девушка прочитать и пары из шестнадцати листов, как в дверь кто-то поскребся.

Удивленная, ибо друзья обычно влетали без спросу или барабанили, а все прочие деловито стучали, Яна крикнула:

– Не заперто, входите!

В комнату вошел розовый Машьелис. Нет, волосы за десяток минут он перекрасить не успел, интенсивно розовым был лишь цвет щек юного дракончика.

Напарница приподняла брови:

– Ты чего?

– Прости, Ян, – потупился парень и тяжело вздохнул. Почти бегом Лис приблизился к столу и хлопнул на тетрадь напарницы знакомый мешочек. – Вот! Тут триста семьдесят пять монет. Твоя половина награды.

– Мне-то зачем? – растерялась девушка. – Это же ты придумал, как можно печать помолвки снять, и женихом стал.

– Не будь у тебя этой метки, ничего бы и не было, так что поровну – справедливо, – последнее слово Машьелис выговорил таким тоном, будто ненавидел его до глубины души.

– Тебя Хаг послал, – догадалась-таки Яна, кто автор аттракциона невиданной щедрости.

– Ну да, – вздохнул Лис и печально попросил: – Возьми деньги, а то клятый тролль мне жизни не даст. Он добрый-то добрый, а как рассердится, не то что из комнаты, хоть вовсе из академии беги.

– Давай я возьму сто монет, а остальное тебе, ты же большую часть работы сделал, да и не только Сейата, но и меня от брака спас, – предложила девушка.

Машьелис о Либеларо из розового стал густо-багровым и замотал головой так, будто хотел избавиться не только от светлых кудряшек, а и от всего содержимого черепной коробки, и, открыто глядя на подругу, пристыдившую его своим великодушием и щедростью, твердо сказал:

– Нет, Яна, это твоя доля, и я ее не возьму. Прости меня, пожалуйста.

– Так я и не сердилась, не за что прощать, – улыбнулась девушка, от всей широкой души обнимая напарника.

Тот охотно склонил голову и ткнулся носом в плечо подруги, давая себе несколько секунд понежиться в дружеских объятиях.

– Как только разрешится дело с пророчеством, давай в Дрейгальтский банк тебя отведу. Ты ведь все деньги точно тратить не будешь, алмаз подаренный оценим, счет откроешь! Я тебе помогу с переговорами, чтобы никто не надул! Идет? – предложил дракончик, блюдя выгоду подруги.

– Идет, – немного растерянно согласилась девушка, у которой никаких счетов с накоплениями отродясь не было. Потому она охотно уступила инициативу напарнику, неожиданно озаботившемуся ее финансовым благополучием, потрепала его по вихрам и предложила:

– Конспект по сущностям читать вместе будем? Одна голова хорошо, а две лучше.

– Давай! – словно солнышко, рассиялся парень. – Я только за Хагом сбегаю!

Дверь хлопнула, а Яна, растроганно хлюпнув носом, убрала мешочек в стол, чтобы не терзать душу дракончика созерцанием более не принадлежащего ему богатства.

День открытых дверей, намеченный на седьмые сутки циклады, четверка друзей встречала за отработкой. Так уж получилось, что иного, не вызывающего ненужных подозрений и вопросов, повода оказаться близ зала, из которого открывалась дорога в Сад Игиды, у студентов не нашлось.

Если Стефаля еще можно было включить в число помощников экскурсовода из дриаданов как отличника учебы, умницу и старосту факультета, то тройка второкурсников в общество весьма высокопоставленных особ, вошедших в число лиц, пожелавших узреть Сад Игиды, никак не вписывалась.

Потому Машьелис о Либеларо совместно с деканом Гадерикалинеросом придумали обходной путь. «И на елку влезть, и попу не ободрать» получилось неплохо. Вернее, с «не ободрать» почти получилось. Заблаговременно предупрежденный кентавр Быстрый Ветер показательно разгневался на проказливого дракончика, умудрившегося за последнюю лекцию превратить парту в одно из наглядных пособий к уроку.

На столешнице у Лиса в своей естественной среде весело резвились русалки и сирены. Сирен Цицелир от художеств сокурсника пришел в буйный восторг. Преподаватель тоже демонстративно восхитился и столь же демонстративно повелел студенту и его напарникам прибыть в седьмой день циклады для совместного приведения парты в первозданный вид. Вдобавок от себя мастер назначил и предварительно не оговоренное, личное наказание для о Либеларо – перенести свои художества на холст и сдать в качестве наглядного пособия. Лис стенал и гордился попеременно! Хаг только стенал, когда напарник и сосед разложил по их общей комнате карандаши, мелки, банки и тюбики с краской, призванные послужить для воплощения на большом (метра три, не меньше) холсте сцены из жизни водного народа и тем обессмертить имя живописца.

Нахальный дракончик еще и с мастером рисования договорился, дабы его обеспечили материалами для творчества и засчитали работу как итоговую за семестр.

Вечером пятого дня к компании, привычно собравшейся в комнате Стефаля, зашел декан. Был он строг и задумчив. Оглядел ребят, как батяня комбат своих бойцов перед решающим боем, потер длинный нос, вздохнул.

– Да не переживайте вы так, мастер, – первой не выдержала Яна, с сочувствием глядевшая на задерганного и какого-то даже похудевшего декана. Обнимать не стала, хоть и хотелось.

– Вы ж еще совсем дети, – покачал головой Гад. – Если бы не пророчество, я бы вас к этому и на десять полетов стрелы не подпустил.