Пенелопа и прекрасный принц - Дженнифер Эшли

– Я думал, что мне понадобится собственная армия.

Солдаты с побелевшими лицами смотрели на логошей. Конечно, прежде никому из них не доводилось видеть этих созданий, но все они знали, кто они такие и на что способны.

Логош у окна произнес с мощным нвенгарским акцентом:

– Мы служим принцессе.

Деймиен развел руками и улыбнулся Александру своей прежней обаятельной улыбкой.

– Я бы на твоем месте дважды подумал, прежде чем причинить вред Пенелопе. Это ее охрана. Принцесса и логош. Ты помнишь легенду?

Александр заговорил так, словно видел нечто недоступное остальным.

– Принцесса вылечила логоша и заслужила его вечную благодарность. И его племени – тоже.

– Ты и правда читаешь волшебные сказки, – удивился Деймиен. – Именно это и нужно нашему народу – легенды. Реформы закончатся, а легенды – это навсегда.

– Но ведь она на самом деле не принцесса, – упорствовал Александр. – Она самозванка.

– Ты думаешь, это имеет значение? Была сказка, а теперь она стала былью. Только это им и нужно. Она им нужна.

– Им нужен я, – рявкнул Александр.

– Пенелопа, подойди к окну. Поприветствуй свой народ. Видишь?

Подхватив дрожащими руками юбки, Пенелопа двинулась к окну, пройдя между двух полуголых мускулистых логошей.

Они не поклонились ей и не улыбнулись, а просто повернулись вслед, не сводя с Пенелопы своих странных глаз.

Она шире приоткрыла тяжелую оконную раму и выглянула наружу.

В городе, у подножия замка, стояли люди – море цветов и голосов.

Увидев Пенелопу, все они пришли в полное неистовство, перестали скандировать имя Деймиена. Вместо этого поднялся безудержный радостный гул, волна восторга, которая подхватила и Пенелопу. Она вскинула обе руки, ликующие вопли, если такое возможно, усилились.

Пенелопа оглянулась и протянула руку:

– Деймиен!

Он подошел к жене. Нвенгарские медали позвякивали. Волосы принца были в пыли, подбородок небрит. Выглядел он почти так же, как в тот день, когда она его впервые увидела: очаровательный мужчина, подхвативший ее на дороге и начавший обольщать прямо на Холденовском лугу.

Он встал в оконном проеме. Крики радости волнами покатились к замку. Знамена развевались. Деймиен взял лицо Пенелопы в ладони, наклонился и поцеловал ее.

Пенелопа услышала, как закричал Тит, как отозвалась толпа, но чувствовала она лишь голодный поцелуй Деймиена. Она забросила руку ему на шею и встала на цыпочки, дотягиваясь до его губ.

Внутри помещения выругался Эган. Пенелопа прервала поцелуй, огляделась и вовремя заметила, что один из солдат вытащил пистолет и стал целиться в Деймиена.

Сверкнуло пламя, запахло порохом. Принц швырнул Пенелопу на пол и прикрыл ее собой. Пуля разбила стекло. Логош бросился в атаку.

Еще один логош, очень маленький, быстро скользил вверх по стене, потом нырнул в окно.

– Вулф! – закричала Пенелопа, когда он перепрыгнул через нее и бросился к герцогу.

Деймиен тоже вскочил на ноги и кинулся за Вулфом. Путаясь в юбках, поднялась и Пенелопа и побежала за мужем, успев заметить, что Петри оттащил Сашу с дороги, а Эган бросился на помощь Деймиену. Двое мужчин оторвали взбесившегося логоша от Александра и отшвырнули его в сторону.

Александр лежал на полу, его прекрасный синий мундир был разодран в клочки, лента великого герцога превратилась в кучку позолоченных ниток. Лицо Александра побелело как мел. Из раны на животе струилась кровь. Он с трудом дышал.

Вулф приземлился рядом с Пенелопой и превратился в мальчишку, еще не успев коснуться пола. С окровавленными губами и пальцами он обнял ее за талию своими детскими ручками.

Она мягко отвела его в сторону и стала на колени перед Александром. Петри расстегивал на нем остатки мундира.

– Рана смертельная, – провозгласил он.

Деймиен был мрачен. Пенелопа отбросила влажные волосы с холодного лба герцога.

Его полные боли глаза смотрели на нее, но никак не могли сфокусироваться.

– Я не дам ему победить, – проговорил он.

– Вам нельзя двигаться, – умоляющим тоном произнесла Пенелопа.

Александр поискал ее руку.

– Мисс Траск, вы должны обещать мне, что не выпустите монстра на свободу.

Пенелопа взяла ледяную руку Александра в свои ладони.

– Я буду следить за ним. Обещаю.

У нее за спиной выстроились логоши. Дрожащие от страха солдаты сдались. Логоши, снова превратившиеся в людей, выглядели так же спокойно, как до начала схватки.

– Скажите моему сыну… – Александр замолчал, пытаясь собраться с силами. Из его рта потянулась струйка крови.

– У вас есть сын? – чуть слышно спросила Пенелопа.

– Скажите ему, что я его люблю, – прошептал Александр. – И скажите, чтобы не стыдился меня.

– Я о нем позабочусь, – сказал Деймиен, становясь на одно колено возле герцога. – Клянусь.

– Не ты, – прошептал Александр, глядя на Пенелопу невидящими глазами. – Она.

Пенелопа стиснула его руку.

– Я не дам вам умереть.

К Пенелопе подошел Саша.

– Она – настоящая принцесса, – склонился он к лежащему Александру. – Она может вас вылечить.

Александр насмешливо улыбнулся, хотя было ясно, что он ничего уже не видит.

– Я не уверен.

– Принесите мне воды, губку и бинты, – скомандовала Пенелопа. – И травы: лаванду и ромашку.

Петри с беспокойством взглянул на Деймиена.

– Это смертельно, ваше высочество. У него разорван желудок.

– Неси, – резко бросила Пенелопа.

Петри вскочил на ноги и кинулся из зала.

Деймиен помог жене сдвинуть китель, рубашку и разорванный пояс лосин. Пенелопа приложила руки к кровавой каше, в которую превратился живот герцога. Кровь толчками лилась прямо ей на пальцы, она чувствовала неровное биение его сердца. Она понятия не имела, что нужно делать, просто чувствовала, что должна справиться.

Пенелопа прикрыла глаза, позволила мыслям рассеяться. На их место явилась успокаивающая тьма. И вот у нее перед глазами возникла картина – не его кости и мускулы, а неразбериха крестиков и черточек, которые надо было разместить в определенном порядке. Складывая их в уме, Пенелопа испытывала неподдельное удовольствие – перечеркнуть одно другим, соединить ту линию с этой. Все распуталось, все стало на место. Законченная картина заставила ее улыбнуться. Она почувствовала удивительную легкость во всем теле.

Александр резко вдохнул. Пенелопа раскрыла глаза.