Закон десанта – смерть врагам! - Сергей Зверев

— Не хотите же вы сказать?..

— Да, хочу. И не я — лично мне глубоко безразлично. Это говорят израильтяне, которые время и деньги на ветер не бросают. Международная сеть действует. Доказано. Она везде — от Норвегии до Кейптауна. Ее основа — то, что двадцать лет назад недальновидные чекисты назвали «Созвездием»! Многие явки, клички, адреса — сохранены. Покупные чиновники — не все еще передохли. Банки — осуществляют финансирование. Дети террористов — незаметно подросли и успешно затыкают за пояс мам и пап…

— А при чем здесь профессор Моравский? — удивился Вадим.

— В архивах КГБ данной информации нет. Копий не осталось. Этим занимался лишь один отдел, расформированный в 83-м году. И не все чекисты, как пытаются нас уверить, любили гражданина Андропова. Полковник из Девятого Управления, руководитель расформированного отдела, постарался не оставлять следов. Личная месть Андропову. Единственная копия, несущая полную информацию о подпольном монстре, — в его руках. Он впал в немилость, боялся за свою жизнь, мечтал смыться за рубеж. А это трудно. Он предпринял попытку выехать при помощи ЦРУ. Кого только эти парни не вытаскивали в те годы! Список в наличии. Полковник дает краткое описание «товара», который держит в надежном месте — сейфе личного психолога, хорошего товарища. Не поленился, переправил документ в Сибирь… Стоит ли продолжать? Вывезти полковника не успели — внезапный арест, обвинение в предательстве, загадочная смерть в тюремной камере. Бумага остается в чужом сейфе. Профессор Моравский, испытывающий серьезные материальные затруднения и тихо ненавидящий Советский Союз, начинает искать выход на «Моссад», который уже тогда интересовал данный документ. Но делает это слишком грубо…

— Закрутили вы, однако, гражданин Гномов, — брезгливо бросил Вадим. — Благородная задача при множестве трупов… Да плевать ты хотел на эту благородную задачу, гном хренов!..

И что особенно забавно, слово «гражданин» в данной ситуации прозвучало крайне уместно. Гномов поднял кулак, чтобы дать привязанному между глаз, но снаружи кто-то сдавленно вскрикнул, дверь распахнулась, и в «посудную лавку» вломился слон, вернее, два слона в черных масках и с прорезями для глаз. На шевронах — «ОМОН». Упыря приперли к стене. Он недоверчиво хлопал глазами. Это розыгрыш? Вспыхнул свет. Эффектно появился невысокий человек с залысиной, щеголеватой бородкой и блестящими очками. Прокурор Светлов собственной персоной. Он казался немного смущенным, но это, видимо, вторая натура. Или первая.

— Развяжите, пожалуйста, — указал он на связанных людей.

— В чем дело? — прохрипел слегка придушенный «гоблин».

— Областная прокуратура, — скромно представился Светлов.

Омоновец обнажил устрашающий клинок и перерезал ремни, удерживающие Вадима.

— Браво, Михаил Сергеевич, — прошептал, обливаясь потом, Кольцов. — В чужой монастырь да со своим спецназом… Не ожидал, простите. Вы молодец, ваше имя нужно увековечить…

— Пароход «Михаил Светлов», — напомнил прокурор, — был уже такой.

— Ну да, конечно… А какими судьбами, не поделитесь? Мимо шли?

— Кому-то дико повезло, Вадим Алексеевич, — прокурор смущенно улыбнулся, — Пригорницкий соизволил выжить. Привычка у него такая — выходя на свежий воздух, надевать бронежилет. Оклемался, позвонил…

— В чем дело? — задыхаясь от отчаяния, повторил Гномов. Тяжело мириться с проигрышем, когда весь мир уже в кармане. Наконец-то появилась возможность его разглядеть. Всего лишь несуразный сутулый человечек с непропорционально тяжелой, совершенно седой головой и воспаленными глазами.

Беспокойно завозился Борька. Проснулась и открыла глаза Жанна — не было в них что-то вселенского счастья.

— Вы свободны, господа, — обратился прокурор к омоновцам.

— Вы уверены, Михаил Сергеевич? — изумился шкафообразный боец, — Не нравится мне что-то этот хрен с горы.

— Ничего, я думаю, Дмитрий Николаевич не оканчивал курсы суперменов, — усмехнулся Светлов. — Нам нужно поговорить.

Омоновцы, постукивая амуницией, удалились. Обмякшее тело «ассистента» удерживала лишь стена — в противном случае он давно бы упал. Вадим, разминая затекшие суставы, сполз с кушетки. Прокурор взирал на него с какой-то потаенной жалостью.

— Вашей теплой компанией заинтересовалось наше начальство, — тихо поставил в известность прокурор, — я должен доставить вас всех в областную прокуратуру.

— Хрен редьки не слаще, Михаил Сергеевич, — печально улыбнулся Вадим. — А добро — изнанка зла, кажется, так говорят в Японии?

Прокурор помалкивал.

— К сожалению, я не слышал кодовую фразу, — из последних сил врал Вадим, — я вообще не представляю, что за чертовщина здесь происходила.

Светлов виновато улыбнулся. Затем он обрел глубоко задумчивый вид и повернулся к «ассистенту». Уставился на того, не моргая. Человечек под пристальным взглядом таял, будто льдинка.

— Мне представили вас как порядочного человека, Михаил Сергеевич. Подозреваю, Алик Пригорницкий прав — персонаж выходит сказочный… А кто еще, как не вы, остановил бы это дерьмо?

Порядочность должностных лиц — понятие вариативное. Но у человека со светлой фамилией и говорящими инициалами, похоже, имелись причины ослушаться начальства. Эти причины обычно называются: БОЛЕЕ ВЫСОКОЕ НАЧАЛЬСТВО…

— Встаньте, пожалуйста, сюда, — предложил он Гномову, показав на середину помещения. А сам отошел подальше. «Ассистент» облизнул губы. Он затравленно смотрел то на Вадима, то на загадочного прокурора. Оторвался от стены и на трясущихся ногах подошел, куда было указано.

— Послушайте…

— Спасибо, Дмитрий Николаевич, — прокурор снял очки, положил их на пол дужками вверх, оторвал пуговицу на плаще, смял галстук, шевелюру, быстро подошел к «ассистенту», одновременно вынимая компактный пистолет, вдавил его в живот Гномову. Жертва непроизвольно схватила прокурора за грудки, вытаращила глаза… Хлопок.

Еще одной жизнью стало меньше. Вскрикнула Жанна. Когда вбежали омоновцы, «ассистент» еще подрагивал. Состояние у прокурора было ужасное. Глаза испуганно блуждали, он был потрясен, держался за горло.

— Бросился-таки, мерзавец… — Светлов пытался наскрести сил на улыбку.

— Вас предупреждали, — проворчал дальновидный боец. — И что теперь прикажете, Михаил Сергеевич? Будут распоряжения?

— Вызывайте медиков, что еще делать…

Бойцы удалились, топая ботинками.

— Я остановил вам это дерьмо, Вадим Алексеевич? — глаза у прокурора уже не бегали.

— Довольно радикально, — Вадим сглотнул. — И в каких только вузах вас обучали этому светлому искусству, Михаил Сергеевич?

Прокурор не ответил. Он убрался в дальний угол, вынул из плаща сотовый телефон. Говорил прокурор негромко, отвернувшись к окну. Что-то выпирало из кармана покойного. Стараясь не хрустеть суставами, Вадим присел на корточки, вытянул из халата крохотный диктофон и почувствовал, как застучало сердце. Жанна смотрела на него с ужасом. Бориска моргал, пытаясь что-то сообразить. Что у него в руке? Очередная путевка на тот свет? Спасение цивилизованного мира? Простое человеческое счастье ценой в 15 миллионов долларов? И если это последнее, то как внедрить простое счастье в жизнь?