Еще один человек - Алексей Штейн

– Очень приятно… Сразу видно – порядок во всем… Дети как себя чувствуют?

– Состояние слабое, но идти могут, – затараторила чернявая женщина с девочкой. – Я сама медработник, так что…

И на меня начинает литься поток весьма полезной, но совершенно мне сейчас ненужной информации… Впрочем, Сергей Федорович, уловив, поток быстро перекрывает. Ага, спасибо.

– Значит, идти смогут? Нести не надо? – И, получив утвердительный ответ, продолжаю: – Сергей Федорович, остальное подготовили?

– Так точно! – по-военному отвечает он – и показывает: у стены стоят четыре ножки от кухонного стола, рядом ворох занавесок и простыней. – А мебель в коридоре у лестницы.

– Отлично! Сумок много?

– По одной на человека. Только самое-самое. Там мы уже договорились, пока связь была, остальное найдется… да и не это важно сейчас.

Это он точно подметил… Сейчас не это важно… И сразу же озвучиваю:

– Правильно. А если что, то и эти сумки бросим. Ясно? Ясно, спрашиваю?

Все быстро кивают – ну да, им, отсидевшим тут столько, наплевать на ерунду. Вот и хорошо. Так, теперь еще… Выхожу в коридор на этаж, пытаюсь рассмотреть, чего тут есть. Вдруг включается фонарик – ага, лучше!

– Экономим, но теперь-то чего… сразу не сообразил.

– Ага, спасибо. – Эка они натащили… Впрочем, попробовал – действительно, все эдакое нетяжелое, в основном какая-то моднявая современная мебель на тонких металлических трубах. Так, а вот еще у меня идея… Очень мне этот стол понравился… И еще надо кое-что. Возвращаюсь в квартиру и с ходу начинаю давать цеу:

– Значит, так. Слушайте сюда. Времени мало, переделывать не выйдет, и риск большой. Но выбора нет. Потому – надо. И без всяких вопросов. Пахать придется всем… кроме детей. Ясно? Хорошо. Значит, если что, я в городе живу с самого начала и навидался этих… и умею с ними бороться. – Эк меня понесло… а что делать? Рассказать, что постоянно внутри все сжимается и страх ледяной сороконожкой бегает в позвоночнике? Щаз, как же! Я крут, я пришел их спасти, Брюс Виллис, подвинься! Все будет хорошо! Верьте мне! И продолжаю: – И если я говорю что-то делать – надо делать. Не спрашивать и не думать, а делать. Иначе вас сожрут…

Сделав паузу, тихо добавляю:

– Да, тот, кого укусят, – останется здесь. Даже… даже дети. Зараза не лечится. Ничего сделать нельзя. Укушенный умрет и станет зомби. Если… если его не…

Тишина повисла, как туман над болотом. Ладно, дальше, нечего рассусоливать!

– Значит, так. Сейчас мы – я, мужчины и кто-то из женщин – попытаемся выйти и заблокировать верхние этажи. Потом сразу идем вниз. Я и мужчины впереди, женщины сзади. Все ясно? Отлично. Теперь слушайте. Во-первых, одежда. Наденьте плотные куртки, найдите и наденьте перчатки, шапки. Если нет, то замотайте руки и лицо тряпками, особенно детям. Большие тряпки, типа занавесок, прихватите с собой – если удачно набросить на мертвяка, он станет на некоторое время неопасен. Я там видел эдакую красивую мебель, типа плетеной, легенькую, столик и табуретки… – Это я уже больше к Сергею Федоровичу. – Так вот, вы пойдете впереди, рядом со мной, и этим столиком будете пользоваться, как щитом. А табуретки приберут остальные, на всякий. Ну и дубины возьмите. Если что – детей за спину, сумки бросайте, постарайтесь между собой и упырем, и хватайтесь за дубины. И орите. А просто так орать не надо. Ясно?

Все кивают… Ну и хорошо. Продолжаю, теперь уже чуть мягче, присев на корточки, обращаясь к малым:

– Ребята, вы, пожалуйста, не бойтесь. Не плачьте и не закрывайте глаза. И слушайтесь, делайте, что вам скажут взрослые, сразу же, быстро – вы меня поняли? – Они все, даже совсем маленькие, согласно кивают. Ну и умницы. Встав, продолжаю: – Сейчас готовитесь, а мы пока с Сергеем Федоровичем еще кое-что сделаем…

Отхожу, со мной идет Сергей Федорович. Еще одна идея – огонь. Надо сделать факелы: так будет проще справиться. Рассказываю ему о реакции упырей на огонь, он схватывает на лету, идем в его квартиру – в туалете в кладовке есть пара банок нитрокраски и растворители. По пути он спрашивает:

– В армии служили? Больно уж ловко и четко командовать выходит!

– Да… какое там… просто, Сергей Федорович, иначе ведь – нельзя… а я так… Насмотрелся, как в кино, да, в общем… ну не знаю, и вправду уже обвыкся с этими упырями, не боюсь их, чтобы панически… хотя страшно. Честно скажу. И помереть не хочу. И не факт, что все у нас выйдет… но мы ведь постараемся?

– Точно! – Он хлопает меня по плечу. – Молодец! Так и надо. Все у нас получится!

– Дай-то бог…

Вскоре все готово, наше неуклюжее воинство готово, «строимся» в коридоре. У двери мужики, пока без своих рюкзаков. Спрашиваю у женщин – кто с оружием знаком или там занимался чем таким… прикладным? Когда живому человеку прикладывают, да с размаха? Темноволосая женщина с мальчиком, смущаясь, отвечает, что у нее муж военный, она немного умеет. Значит, она со мной на стреме – показываю ей обрез, как и чего, отдаю несколько патронов. Ну, начнем!

Все оказалось сначала даже проще – обоих стоящих у двери я застрелил через щель, приоткрыв, а потом, отдав женщине ствол, пошел и зарубил того, что скинул вниз, когда пробивался. Женщина в это время двумя выстрелами завалила еще одного, появившегося сверху. Тут же я дал отмашку – и мужики споро выкинули на лестничный марш, ведущий наверх, сразу несколько «мебелей» – образовалась-таки вполне себе баррикада. Вышедший сверху упырь наталкивается на нее, тупо топчется, но продвинуться не может. Отлично! Едва успеваю крикнуть, чтобы женщина не тратила патрон. Еще два спускаются, но также упираются беспомощно… впрочем, испытывать судьбу не стоит, навалятся еще посильнее… Командую выход. Я и Сергей Федорович впереди, остальные за нами, женщина с обрезом и второй мужчина – замыкают.

Мы уже свернули на второй марш, когда сверху, прямо через перила, на замыкающих сваливается (или все же прыгает?) эта тварь. Какой-то шустрый упырь, видимо, сообразил. Он практически с лету вцепляется в шею мужчины. Тот громко, протяжно кричит. Грохает выстрел… мимо. Мы все на линии выстрела, женщина побоялась попасть в нас… она лихорадочно пытается перезарядить, роняет патрон, приседает, шаря по полу… Упырь заваливает мужчину, который уже слабо отбивается. Другая женщина, та, у которой двое маленьких, бросается к мужчине с криком «Папа!», пытаясь помочь… пытается оторвать упыря, но бесполезно. Мне не пробиться через наших, стоящих на лестнице, инстинктивно жмущихся подальше от упыря… Наконец обрез заряжен.

– В упор! В голову! – реву я.

– Так… он… они… – Женщина растерянно пытается, видно, мне сказать, что тогда и мужчине достанется… Поздно.

– СТРЕЛЯЙ! Стреляй, твою в душу мать, коза брянская!

Выстрел. Упырь обмякает. Все как-то замирает. Мужчина лежит неподвижно, стонет, но, по-моему, он без сознания уже. Крови на полу уже лужа, этот ее запах… кого-то из женщин тошнит, дети тихонько плачут…