Изумрудный мудрец. Проза - Наталья Патрацкая

– Вы из-за браслета плачете? Вот браслет, возьмите, – и Мусин протянул зеленый отблеск Василисе.

– Спасибо! – выдохнула она, и тут же присела, ойкнув от боли. – Ногу больно.

Мусин оглянулся, увидел скамейку и как приличный человек помог дойти молодой женщине до скамейки, стоявшей недалеко от фонаря. Она вытянула одну ногу, потерла лодыжку, простонала и только потом протянула руку за браслетом. Но браслета у Мусина не было, он его ей протягивал, а она в тот момент нагнулась к своей больной ноге.

Они оба прозевали третьего, который схватил браслет из рук Мусина вместо девушки. Он как барс подошел к ним с темной стороны и теперь убегал от них во второй раз. Он бежал не в темноту, а к автомобильной дороге, где остановилась машина, в которой он и приехал.

Мажор сел за руль в машину и улыбнулся фарфоровой улыбкой человеку на заднем сиденье:

– Эдуард, ваш браслет у меня, – и покрутил им в воздухе.

– Дай его мне! – радостно воскликнул Эдуард. – Езжай быстро! Потом разберемся! – крикнул он и тихо добавил: – За нами могут организовать погоню.

Машина исчезла в темноте.

Мусин проводил машину взглядом, но с места не тронулся. Василиса перестала стонать над своей ногой, теперь она пыталась реветь, но слез не было.

– Вы кто? – спросила она Мусина, словно никогда его не видела.

– Я? Я свободный художник, в том смысле, что я свободный детектив. Женат.

– Сразу и сказал, что женат! Мог бы при такой внешности промолчать о жене, – протянула Василиса, обхватывая свою лодыжку и, хмурясь от боли.

– У вас нет перелома кости? – спохватился Мусин.

– Нет у меня перелома, нога целая, но ушиб сильный, – сделала сама себе диагноз Василиса.

– Вы плакать перестали. А браслета не жаль?

– Чего мне браслет жалеть? Мне его подарил Эдуард, а теперь его человек у меня его забрал.

– Не понял, какой такой Эдуард?

– Все вам расскажи! Знаете, бывает первый парень на деревне, а в нашем городе есть Эдуард, первый красавец. У него был отец. Неужели вы его не знаете? Он скользкий, всегда ускользает, как изумрудный браслет. Смешно да? Мужик и браслет! А вот бывает и такое на свете. Он всегда носит изумрудные камни, подсвеченные бриллиантовой крошкой хорошей чистоты. Не, я в них не компетентна, но наслышана.

– Забавно. Браслет вернулся к хозяину. А я зачем за ним бежал? Я подумал, что у вас что-то отобрали и, повинуясь рефлексу, бросился в погоню.

Эдуард шел и горевал под серым небосводом. Холод. Дождь. Ветер. Они преследовали его изо дня в день. Он приехал из Теплой страны, а здесь ему все казалось холодным. Хотелось солнечных лучей, тепла или простого участия в его судьбе. Сегодня было солнечно. Ему казалось, что никто его не любил и не жалел. Состояние у него было такое, что впору было идти к специалисту по психологической настройке.

Жена Надежда и теща последнее время постоянно угнетали его своей раздражительностью или положительностью. Он им звонил с добром, а они ему отвечали со злом. Мало того они пытались сбросить на него своего раздражение от жизни. Да, вот что значит...

Эдуард чуть не споткнулся об жену.

– А, что значит? – спросила Надежда, словно слышала его мысли.

– Чем я не хорош для тебя?

– Ты симпатяга.

От этой фразы Эдуард выпрямил спину, потом улыбнулся лучезарной улыбкой фарфоровых зубов. Ему захотелось общения, обычного человеческого. Тут он подумал, что правильно люди создают общества для всех возрастов, есть куда пойти человеку: в детский сад, в школу, в колледж, в университет, на фирму. "Фирма", – и он задумался.

– Ты захотел собрать всех дам под свое крыло?– спросила жена.

– А, если дамы не подобреют? Или от финансового обеспечения добреют все?

– А оно тебе надо, обеспечивать злых дам?

– Мне туземцев достаточно. Что сделать такого, чтобы люди на меня внимание обратили?

– А зачем тебе внимание?

– Нет, всеобщее внимание мне на дух не нужно. Я могу включить обогреватель с теплым потоком воздуха. Могу создать зал с искусственным солнцем и с южными растениями, с водоемом. Примитив для девушек в купальниках.

– Нет, тебе это не поможет, – заверила жена Надежда, которую он вернул с острова.

Эдуарда охватила тоска вселенская, из которой надо выбираться. Возникло ощущение, что пивной губернатор зовет его выпить пива на небесах. Появилась боль под правым ребром, которая усиливалась с каждой минутой. Скука прошла, появилось тревожное чувство обреченности и бренности жизни. Никто не тревожил Эдуарда.

– А кому надо тебя тревожить? – тут же спросила жена.

– Некому, если от меня никто не зависит.

Эдуард распустил на время своих людей. Придя к неутешительному выводу, он задумался. Он позвонил знакомому врачу, вызвал его и успокоился. Небо за это время нисколько не изменилось и серого беспробудного цвета не утратило.

Мысли очистились от тоски. Его взгляд упал на зеркальный стол, на котором были рассыпаны изумруды. Великолепное зрелище поразило своим неожиданным появлением. Насколько он помнил, в его доме такого стола не было. Слуги на сюрпризы не способны.

На сюрпризы способна жена Надежда.

Эдуард посмотрел на дверь, которая не открывалась и не закрывалась. Он посмотрел на потолок, но люка не заметил. Тогда он хлопнул себя по лбу и посмотрел на пол под столом. Да, именно там был люк с лифтом. Из нижней комнаты некто, скорее жена, ему прислала этот столик.

Так, это уже интересно.

Он подошел к столику, взялся за ручку и подкатил его к любимому креслу. Вблизи изумруды не утратили свою красоту, но казались глупыми и не к месту. Зеркало заиграло с изумрудами. Реальность утратилась. Крыша поехала. Голова закружилась.

Очнулся Эдуард на собственной кровати с рогом во лбу. Рядом с ним сидели два человека в белых халатах. Один из них сказал, что он потерял сознание, когда упал лбом на столик с изумрудами. Один изумруд вытащить не смогли и ждали, когда Эдуард придет в себя.

Удивительно, но Эдуард не чувствовал боли от постороннего предмета во лбу. Он чувствовал себя комфортно. Настроение было замечательное. И он с удивлением слушал о том, что ему предстоит хирургическая операция по удаление постороннего предмета из его черепа.

Эдуард резво вскочил с кровати, подошел к большому зеркалу. Он увидел сияние в центре своего лба, от которого его глаза стали умными и выразительными. Он себе понравился!

– Господа! Я не хочу удалять из своего черепа этот предмет. Мне с ним комфортно. И я вас не звал!

– Господин Эдуард, но это немыслимо оставлять во лбу изумрудный рог! – воскликнул разговорчивый врач.

– Вы – свободны! – с пафосом воскликнул Эдуард.