Вредина для мажора - Ники Сью

не спал. Мчался ко мне… Девичье сердце залилось виной за свой импульсивный поступок, а потом щенячьей нежностью.

Я даже хотела извиниться, однако Филатов слушать не стал. Вышел из комнаты и вот до сих пор прибывает с папой. Переговоры ведут.

Анастасия Александровна в свою очередь призналась моей маме и в своих грехах тоже. Извинилась, грустно вздохнула пару раз. Мама, конечно, у меня дама с характером. Подскочила, зашагала из угла в угол, уперев руки в бока. Пару раз выругалась некультурно, так ее задела ситуация. Но спустя полчаса села рядом и поразила меня своим ответом.

- Раз сын твой приехал за моей девочкой, значит, он ее любит. Мы родители не должны мешать молодым. Пусть они сами падают и набивают свои шишки. Да, наша семья не богатая, что уж там, мы и на морях были от силы раза два. Но Катенька у меня честная и порядочная девочка. Ты таких нигде не найдешь. Будешь еще Бога молить, что тебе такая навеска попалась.

- Мам! – смутилась я. Ведь мы жениться не планировали, да и какая женитьба. Впереди еще год учебы, проверка отношений на прочность. Нет, в далеком будущем, конечно, было бы неплохо. Тем более к Роме меня тянет безумно. Без него холодно, одиноко. Но о свадьбе думать все равно пока рано.

- Я только за, - огорошила Анастасия Александровна ответом. Вот где говорится, неожиданность случилась. Еще вчера считай, она меня ненавидела, а сегодня готова в семью принять. Невероятные перемены. Ну, или я сплю, тоже может быть.

Минут через десять, папа вместе с Ромой объявились в гостиной. Переглянулись и объявили, что отъедут по делам. По каким, не сказали. Развернулись и ушли. Маму такой расклад не особо устроил, но злость свою она вымесила на тесте. Приурочила к этому, кстати, госпожу Филатову. Выдала ей фартук, и давай раздавать команды.

Я тоже пристроилась, настроение поднялось, аппетит появился. Нет, если бы Рома остался, было бы в разы лучше, но он все равно вернется. Наверняка будет голодный. Поэтому готовила я с душой и сердцем.

Ассортимент у нас получился широкий: пирог яблочный, паста, тушеное мясо с овощами, два салата. Мама даже солёности открыла. Ну и в разговорах разошлись. Анастасия Сергеевна рассказывала о своей молодости, мама о своей. Я же молча слушала и иногда вставляла пять копеек, а иногда кивала головой, когда шла раздача мудрых советов.

К пяти мы закончили с едой, а к шести Филатов вернулся с отцом. Оба грязные, в резиновых сапогах, где только взяли их непонятно. А еще от обоих несло рыбой. Потом правда отец вытащил из-за спины пакет с двумя крупными особями и заявил гордо:

- Затек проверку на прочность прошел! Ночевку официально одобряю!

- Давайте-ка в душ, переодеваться, а то запах такой, - бурчала мама. Я уже не стала спрашивать о какой проверке речь, просто выдала Роме сменные вещи, пришлось одолжить у папы, и отправила в ванну. Отец тем временем хвастался на кухне добычей.

Оказывается, они ездили загород на рыбную ферму. Пока доехали туда, пока порыбачили, пока Семеныча (друга папы) вытащили из озера, он туда умудрился шлепнуться каким-то образом, потом пока рыбу поймали… В общем, дел у них было много. Мама отцу отвесила, конечно. Но в целом ужинали мы в хорошем настроении.

Ромка без умолку болтал, все хвастался, как они рыбку ловили. Папа тоже нос задрал, потом вообще достал настойку на стол.

- Выпьем за знакомство, зятек! – заявил отец, заставляя меня робеть и краснеть.

- Пап, - смущенно протянула. Мало того, что днем меня невесткой обозвали, теперь еще и Рому зятьком. Приехали.

- А давайте, - поддержал неожиданно Филатов. Глянул в мою сторону, мол, ты не против. В ответ я пожала плечами. Мы сидим рядом, вместе кушаем, о чем еще можно мечтать.

- Настюх, тебе тоже давай налью. Леночка, стаканчики. Катюш, тебе не наливаю. Трезвенник нужен в доме, хотя бы один.

- Спасибо, пап. Это так мило с твоей стороны.

- Да я само великодушие, да Леночка?

- Рыбой по голове за великодушие, - качнула головой мама.

- Рыбой нельзя, - влез Фил. – Рыбу жалко. Ей, итак, пришлось несладко, да дядя Игорь?

- Еще бы, такие муки пережить. Семеныч на рыбу грохнулся, ой бедная рыба.

Разговоры затянулись под настойку отца, так что разошлись по комнатам мы почти в девять вечера. Анастасию Сергеевну снова положили в гостиной, ну а Рома ясное дело, под шумок завалился у меня на кровати.

Я прикрыла дверь за собой, на всякий случай, щелкнула замком. Мало ли, хотя не хотелось бы, родителей столько дома, почти в двойном размере. И только стоило залезть на кровать, как Филатов охапкой стиснул в своих объятиях, утыкаясь носом в шею. Сладко вдохнул, еще немного, и казалось, замурлыкает от удовольствия.

- Ром, ты нормально себя чувствуешь? - спросила, поглаживая его по волосам. В груди сердце танцевало чечетку от радости, что мы можем снова лежать вместе, наслаждаться друг другом.

- Я так соскучился, что чуть с ума не сошел. – Губы Фила легонько коснулись моей шеи, затем чуть выше, прокладывая дорожку из поцелуев к скулам, достигая губ.

- Так плохо без меня, было? – игриво произнесла, прижимаясь ближе. Хотелось ощутить каждой клеточкой Рому. Невозможно быть еще ближе, чем мы были. Однако мне все равно хотелось.

- А ты скучала? Признавайся, - улыбнулся Филатов, не сводя с меня карамельных глаз. Мы могли сорваться и начать целоваться прямо сейчас, но почему-то хотелось поговорить, смотреть, любоваться.

- Чу-чуть, - пошутила, потому что скучала так сильно, что и слов не подобрать.

- Кать, - позвал Рома.

- Что? – улыбнулась в ответ я. Лежать в обнимку с ним – это высшая степень блаженства. В комнате горел только ночник, царила тишина. Мы под одним одеялом, звезд и моря не хватает, но если сильно захотеть, можно представить, что за окном пролетает комета. Яркая, неожиданная, как наши отношения.

- Я люблю тебя, - произнес внезапно Филатов, а потом потянулся ко мне и накрыл губы сладким поцелуем.

Глава 50

Домой мы возвращались втроем: я, Рома и его мама. Она так разошлась, разговорилась, что порой заменяла радио. Тут-то и открылась тайна бермудского треугольника. Оказывается, в моем родном городе жила одноклассница и хорошая подруга Анастасии Александровны. Только вот по приезду, она вдруг сказала, что