Чудесам нет конца - Роберт Ирвин

Один из кузенов покойного Джека Котерела, Гуго, известен как Повелитель черепах. Взломщик укрепляет на панцире одной из обученных черепах зажженную свечку, а затем просовывает ее через окно в дом, который собирается ограбить. Если он слышит, как кто-то говорит: «Что у меня дома делает черепаха со свечкой на спине?» – или какие другие слова, то грабитель отказывается от своего намерения. Но если нет ни звука, он забирается в дом, а черепаха еще и посветит ему, пока он возьмет все, что хочет. У клана есть собственный тайный язык – воровской жаргон. Они также разработали систему знаков, которые рисуют мелом на дверях, помечая дома как безопасные или опасные для взлома, а также домовладельцев, которые милостиво относятся к попрошайкам, и тех, кто гоняет нищих. Кое-какие сведения из тех, что Энтони узнал, ему не нравятся, потому что он привык считать, что силовое решение вопросов – сугубо аристократическая прерогатива.

Через две недели после триумфального возвращения Эдуарда в Лондон мэр Стоктон устраивает праздничный пикник на свежем воздухе на лугу недалеко от садов Холборна. Торжество посещают Эдуард и Элизабет, оба брата короля, многие верховные лорды, члены совета городской управы и два шерифа Лондона. Энтони превозносят за оборону города. (Люди Рипли потрудились, преувеличивая боевые подвиги Энтони в сражении у ворот Олдгейт.) Рыба в тесте, мясо лебедей, оленина со сладкой пшеничной кашей, приправленной корицей, запеченные мясные шарики, лепешки и прочие вкусности – вот лишь часть блюд, которые подаются гостям мэра.

Энтони сидит, привалившись спиной к стволу дерева, у него отличное настроение, потому что он, пусть и с запозданием, понял, что окончание истории о даме с белой сукой можно в свободную минутку прочитать на страницах рукописи Мэлори. Внезапно к нему подходят двое молодых людей. Похоже, они братья, судя по одинаковым квадратным челюстям и вьющимся темно-русым волосам. Кроме того, оба носят желто-черные куртки с прорезями по последней итальянской моде. Они уважительно кланяются, прежде чем представиться:

– Я Тоби Котерел.

– А я Барнаби Котерел.

Затем Тоби продолжает:

– Милорд, мы слышали, вы расспрашиваете о нашей семье, и решили сами прийти сюда, дабы ответить на любые вопросы, которые у вас могут возникнуть. Мы полностью к вашим услугам.

Энтони прижат к дереву. У братьев на поясах кинжалы. Он безоружен. Конечно, можно закричать, позвать на помощь. Но перед Котерелами Энтони просто не вынесет такого позора. В конце концов он говорит:

– Я пытаюсь выяснить, что случилось со Скоггином, бывшим королевским шутом. Вот и подумал, что в Саутуорке у него могли остаться друзья, которые знают, где он сейчас.

Лица братьев Котерелов мгновенно проясняются.

– Ох уж этот Скоггин! Да он просто чудо! Бывало, придет в одну из школ, которые мы устроили в Саутуорке, и развлекает учеников шутками и веселыми остротами. До чего же все его любили! Вот скажите, милорд, какое расстояние между небом и дном океана?

Энтони не знает.

– Да ведь всего лишь бросок камня! Ах-ха-ха!

– А когда у гусыни больше всего перьев?

На этот раз у Энтони есть ответ:

– Когда у нее на спине гусак.

А Тоби спрашивает:

– Ведь это ничего, что мы смеемся, правда? И ужасно жаль, что его уже нет с нами. Куда нам без благословенного дара смеха?

– Что?! Скоггин мертв? – Энтони боится, что ангел смерти его обманул и отмщение теперь невозможно.

– Господь с вами, милорд. Я просто хотел сказать, что его нет в Лондоне и что он раскаялся в прежних глупостях и навсегда отрекся от призвания шута. Теперь он считает шутки мерзостью и намерен весь остаток жизни стремиться очиститься от грехов, накопленных в прежней профессии. Нам он заявил, что отныне не желает иметь ничего общего с нашей братией, Котерелами, и что все шутки либо жестоки, либо банальны. Согласно новому Скоггину, Бог завещал нам всем жить в трезвости, а только, по-нашему, это гиблое дело. Мы слыхали, он стал монахом в деревне под названием Пирбрайт.

– Благодарю. – Энтони изумлен и сведениями, и способом, каким они получены.

– Вы стали героем всего Лондона, – замечает Барнаби. – Большая честь потолковать с вами, и мы надеемся, что подсобили.

К ним направляется мэр Стоктон. Братья кланяются Энтони и предусмотрительно покидают луг, где устроен пикник.

Энтони думает: как только он отыщет Скоггина и разберется с ним, сразу отправится в путешествие. Скажет, что поедет крестоносцем в Португалию, чтобы сражаться с сарацинами, а после Португалии рванет в легендарные пустыни и джунгли Востока. Эдуард с виду очень весел. Может, самое подходящее время подойти к нему?

Время не самое подходящее. Эдуард в бешенстве.

– Энтони, ты совсем свихнулся? Я всего несколько недель как вернул престол. По стране бродят толпы повстанцев. Масса дел по восстановлению того, что разрушено в ходе недавних разногласий. Ты нужен мне здесь, в Лондоне, рядом со мной. Под страхом смерти я запрещаю тебе уезжать из страны – хоть в Португалию, хоть еще куда. Я не понимаю, почему Англия должна участвовать в войнах с сарацинами. Только трус бежит, когда есть куча работы, которую необходимо сделать. Умерло столько великих лордов – Типтофт, Пемброк, Сомерсет, Сэй, Уорик, Монтегю, Оксфорд, всех не перечесть. Поэтому те, кто остался, должны работать еще усерднее.

Тут Гастингс, который стоит рядом, добавляет:

– И пить, и по бабам ходить еще усерднее.

И обычное хорошее настроение Эдуарда восстановлено.

Через неделю, вместо Иерусалима или Вавилона, Энтони рано утром прибывает в Пирбрайт. Монастырь совсем небольшой и полуразвалившийся, он стоит несколько в стороне от деревни. Его никоим образом нельзя сравнить с великолепным аббатством Кроуленда. Есть домик привратника, но ворот нет, и Энтони, заглянув внутрь, видит, что половина здания лежит в руинах. Аббат, хорошо сложенный красивый мужчина, подходит к тому месту, где должна быть дверь. Его приветствие бесцеремонно:

– Если вы остановились здесь в поисках ночлега, не обессудьте, ничем не могу помочь. Вам лучше проехать в большое аббатство Чертси. Здесь недалеко.

– Благодарю, но я не нуждаюсь ни в жилье, ни в еде. Я граф Риверс, и у меня послание от короля, вызывающего своего шута в Вестминстер.

– Любезный граф! – всплескивает аббат руками. – Милорд, здесь нет никакого шута. Мы все монахи, и наши молитвы, как и наш труд, преисполнены серьезности.

– Я имею в виду человека по имени Скоггин, который раньше был шутом короля.

Теперь, похоже, все население монастыря, явно желая знать, что привело сюда редкого посетителя, собралось позади аббата. Пять монахов в белых балахонах Цистерцианского ордена и шесть мальчиков-послушников. На взгляд Энтони, в мальчиках есть нечто зловещее. Все они светловолосые и смотрят на него с холодным любопытством. Один из монахов – Скоггин. Есть и другой монах, чье лицо кажется странно знакомым, хотя Энтони никак не может его вспомнить. Возможно, он встречал его в Кроуленде?