Героиновая пропасть - Фридрих Незнанский

— Разрешаю, — бесцеремонно снова перебил Грязнов. — Но я, кажется, приглашал сегодня для беседы не вас, а вашего клиента. Разве вы не в курсе? Не могли бы вы сообщить, раз уж так получилось, где он находится в настоящее время? Мы же твердо условились!

— Вот-вот, именно по этому поводу я и позволил себе побеспокоить вас. Дело в том, что после вашего утреннего разговора с Джамалом Джафаровичем он почувствовал себя крайне плохо. Пришлось даже вызвать неотложную помощь, и прибывшие врачи констатировали гипертонический криз. Или что-то в этом роде. Я в медицине не профессионал, могу и напутать. Но тем не менее врачи предложили немедленно его госпитализировать. Я не слышал тональности вашего с ним разговора, но…

— Прекратите валять со мной дурака, господин Мовчан. Не разговор со мной мог, по вашим словам, спровоцировать какой-то криз, а, вероятно, ваш клиент перепугался, что ему придется отвечать на весьма неудобные и опасные для него вопросы. Так куда, говорите, госпитализировали Багирова-младшего?

— Я пока не уточнил, но полагаю, что его увезли в Кардиологический центр на Рублевку. Сами понимаете, Четвертое управление.

— Ах да, я совсем упустил из виду, что господин Багиров не только директор рынка, но и родной брат начальника отдела Министерства иностранных дел. Ведь вы на это намекали, господин адвокат, да?

— Мне нравится, что вы реально смотрите на вещи, генерал, — слегка хмыкнул Мовчан.

— А мне не нравится, что вы создаете нам лишние хлопоты.

— Это в каком же смысле, позвольте полюбопытствовать?

— А в том, что теперь охранять придется…

— Вы не берите в голову, там достаточно своей охраны.

— Недостаточно. Та охрана, о которой говорите вы, защищает от проникновения извне. А нам необходимо быть уверенными, что у господина Багирова-младшего не возникнет желания покинуть этот закрытый для посторонних оазис и слинять куда-нибудь.

— Ну что вы, генерал! Вы же имеете дело с интеллигентными людьми. Откуда у вас такие нелепые подозрения?!

— Благодарю за напоминание, господин адвокат. А то, знаете ли, с нашим контингентом иной раз в самом деле забываешь, с кем приходится иметь дело. Так вот, я настоятельно советую передать вашему клиенту следующее: он обязан будет ответить на вопросы следствия, поскольку от его ответов, точнее, от его искренности во многом зависит его собственная дальнейшая судьба. Я полагаю, вам понятна серьезность его положения? И родственные связи, хочу напомнить, в Уголовном кодексе не предусмотрены, вам прекрасно известно.

— Я, конечно, передам клиенту ваше желание встретиться с ним. Но все будет зависеть от состояния его здоровья. Это ведь понятно?

— Слушайте, Наум Григорьевич, мы с вами не первый день живем на свете, я ловлю преступников, вы их защищаете — у каждого своя работа. И, скажем так, цинизма нам обоим не занимать. Давайте друг перед другом не разыгрывать дурачков, это лишнее. Я, конечно, потребую врачебное заключение, тем более что и мне, и вам отлично известны различные способы симуляции. И полагаю, что такая мера пресечения, как отобрание у подозреваемого подписки о невыезде, согласно статье девяносто третьей УПК, может оказаться весьма действенным стимулом в его выздоровлении.

— А в чем, простите, вы подозреваете моего клиента?

— А это, господин адвокат, вы обязательно узнаете, когда вашему подзащитному будет предъявлено постановление о привлечении его к уголовной ответственности. Ясно?

— Что, так серьезно?

— Ах, Наум Григорьевич! Неужели вам приятно думать, что МУР занимается сущими пустяками? Вы меня разочаровываете. Однако наш разговор затянулся, а у меня — дела. Извините. До свидания.

Грязнов положил трубку, подумал, даже закурил, нервно сломав пару спичек, когда прикуривал. Тут же загасил сигарету и взял трубку.

— Костя? Это Грязнов. Ты не смог бы уделить мне полчасика? Есть некоторые осложнения, и я хочу посоветоваться.

— Подъезжай к двум, минут тридцать могу гарантировать.

— Уже еду, — сказал Грязнов, взглянув на часы. Но прежде чем отправиться в Генеральную прокуратуру, набрал номер головановского мобильника и сказал:

— Все, ребята, контроль снимается. Возвращайтесь.

— Вячеслав Иванович, — ответил Сева, — уже звонил Филипп, этого засранца увезли на Рублевку, в кардиологию.

— Почему засранца? — удивился Грязнов.

— А потому, что у него прямая кишка не выдержала. И свиданию с вами он предпочел клинику. Как же еще и называть? Это не мое мнение, так мы все считаем.

— Правильно считаете, пока свободны.

— Ну что, — сказал Меркулов, — сделали рывок? И куда? В пустоту? Нет, господа юристы, так у нас дело не пойдет.

— Пусть, я согласен, что Джамал оказался малость похитрее нас. На данном этапе. Но это ни от чего не освобождает его. Я так и сказал — открытым текстом — его адвокату. Костя, да у меня на этого торгаша вон какое досье! Куда он, блин, денется?!

— Блины никуда не денутся, — усмехнулся Костя, — но и ты не давай им повода катить на тебя бочку. И еще я хотел спросить тебя, Вячеслав, как у тебя нынче с самомнением?

— Не понял? — удивился Грязнов. — В каком смысле?

— В самом прямом. Я хочу узнать, здорово ты станешь переживать, если мы немедленно подключим ФСБ? Я готов взять на себя эту миссию.

— Конечно, обидно, чего скрывать! Но, возможно, ты и прав. С этим нашим министром, не к ночи будь сказано…

— Понимаешь, я снова просмотрел их планы… Знаешь, на что это похоже? На горную лавину. Они надеются на то что, если мы и вскроем какой-то из грузов, то и увязнем в нем. А другие пройдут мимо, незамеченными. Я даже почти уверен, что в критической ситуации они просто кинут нам подачку: нате, мол, подавитесь! Напряжение не может быть постоянным, человек должен нeнaдолго и расслабиться. Вот в момент этого расслабления после только что выполненной работы таможня и должна «зевнуть». Ocoбeнно если ей при этом будет еще хорошо заплачено. А что уже заплачено, полагаю, это факт… Что еще показал Селезнев?

— Да что ему показывать-то? — разозлился Грязнов. — Он же не мальчик и понимает, что все закончится его увольнением. И ничем иным. Ну, уйдет! А потом его подхватит какая-нибудь частная структура, причем с большой охотой и с еще большим окладом содержания. Чем он будет оправдываться? Ляпнул по знакомству. Сказал по дружбе. Да, нарушил инструкцию, ну и увольняйте к такой-то матери! Никто ж не пострадал? А защитнички и у него найдутся, Костя…

— Ну что ж поделаешь, — печально заметил Костя, — значит, я правильно запланировал себе встречу с заместителем директора службы. Ты побудь на месте, я тебе часа через полтора доложу о наших решениях. А вот ехать тебе в Казахстан, считаю, нет никакого смысла. Там найдутся люди, которые смогут понаблюдать и зафиксировать момент прохождения грузов через таможню. И брать среднего из братьев, скорее всего, придется уже дома, где-нибудь в Самаре или Пензе, где часть груза они наверняка скинут. Вот тогда и поговорите. И еще, Вячеслав, мне кажется, что за великими делами мы немного забываем первоисточник. Оно конечно — караваны, международный наркобизнес! То, другое! Hо ведь ваша с Турецким задача была совершенно конкретной: найти убийцу Каманина. Об этом, пожалуйста, не забывайте…