Эффект чужого лица - Наталья Солнцева

– Вам нужно было заставить Марину молчать, – добавил Матвей. – И вы это сделали.

– Тогда… на Вавилова… я не видел Марины, – устало вымолвил молодой человек. – Я ничего вокруг не замечал! У меня будто горячка случилась.

– Однако машину «Скорой» вы заметили.

– Я почти уперся в нее! Остальное выполнил за меня автопилот… или ангел-хранитель. Клянусь, я понятия не имел, что за мной кто-то следит… тем более Марина. Я просто обезумел… Был как ненормальный! Не отдавал себе отчета, где я и что делаю.

Он казался искренним.

– Значит, не вы забрали камень из шкатулки?

– Не я…

– И Марину убили не вы?

Апрель понуро покачал головой, не надеясь, что ему поверят.

– Почему вы перестали ходить в клуб? – спросила Астра.

– Я пил… хотел забыться… На меня что-то нашло. На последнем концерте… перед тем как… – он с трудом выдавливал каждое слово. – Перед тем как Марина… как ее убили… со мной творилось что-то ужасное… Казалось, будто я снова в квартире Нелли… и на меня кто-то смотрит! Сама смерть… А потом Марина погибла. Я решил, что больше в клуб ни ногой! Хотел уехать… не смог. Ведь Нелли еще здесь! Я чувствую ее присутствие. Я ходил в церковь и на кладбище… просил у нее прощения… Я должен был спасти ее!

– Нелли не жаловалась вам на пропажу вещей?

– Нет. Она была очень скрытной… Разве у нее что-то пропадало? – встрепенулся он. – Какие-то ценности?

– Например, золотой браслет с лазуритом…

Его скулы побагровели, красивые губы плотно сжались.

– Вы намекаете, что я… вор?

– Может, вы брали вещи на память…

– Я ничего не брал! – взвился молодой человек. – Обыщите мою комнату, если не верите! Прямо сейчас!

Он вскочил и распахнул створки шкафа. Там царил порядок, – одежда висела на вешалках, белье и полотенца были аккуратно сложены на полках.

– Что вам еще показать? Сумки?

– Успокойся и сядь! – рявкнул Матвей, переходя на «ты». – Нечего тут оскорбленную невинность разыгрывать! Убиты две женщины, и все следы ведут к тебе. Скажи спасибо, что пока говорим с тобой мы, а не полиция…

Астра достала из сумочки фотографии Ракитиных и протянула Апрелю.

– Я никого из них не знаю… кроме Нелли. Вот, кажется, ее брат. Они чем-то похожи. Она говорила, что у нее есть брат, который занимается ресторанным бизнесом.

– Подумайте хорошенько. Возможно, кто-нибудь из этих людей приходил в клуб…

Молодой человек сник и послушно уставился на снимки.

– Я никого не видел…

Раиса сообщила, что профессору лучше и он выходит подышать свежим воздухом – между корпусами клиники есть маленькая роща.

– Хочу поговорить с ним о камне, – заявила Астра. – Едем!

Матвей был настроен менее решительно.

– А если его удар хватит от твоего визита?

– Надеюсь, все обойдется.

Территорию лечебного учреждения окружал забор. Через прутья было видно, как несколько человек прохаживаются по расчищенным от снега дорожкам. У крытой беседки росли молодые елочки.

– Побудь здесь, – бросила Астра. – Я быстро…

Она зашагала вдоль забора, оставив Матвея в машине, – созерцать белые от инея деревья, освещенные солнцем. Звуки далеко разносились в неподвижном воздухе, – поскрипывание снега под ногами прохожих, глухой шум трассы…

Он видел, как Астра вошла в ворота и приблизилась к мужчине в распахнутой серой дубленке поверх спортивного костюма. Вероятно, это и был профессор Ракитин. Матвей представил себе реплики, которыми они обменялись: приветствие… легкое удивление… возможно, комплимент…

В этой больничной роще ученый наверняка казался постаревшим, лишенным привычного лоска. Странно было наблюдать за ним и Астрой из-за забора, интуитивно угадывая суть беседы. Матвей мысленно перенесся в зимние аллеи усадебного дома в Глинках. Сейчас он в большей мере ощущал себя графом Брюсом, нежели инженером Карелиным. А тот видел людей насквозь…

Между тем Астра действительно произнесла ту самую фразу, которая ему представилась, и получила от Ракитина тот же ответ.

– Как вы тут оказались? – удивился больной.

Он плохо выглядел, и ее на мгновение кольнула совесть. Человек едва очухался, а она явилась донимать его вопросами.

– Хочу выразить вам соболезнования по поводу…

Он жестом остановил ее, прищурился: без очков все слегка расплывалось.

– Не надо… ради бога! Не люблю пустых слов… Никто не может пережить чужое горе.

Брови профессора слабо шевельнулись. Эмоции этого человека были приглушены медикаментами. Он ничего не знал о частном расследовании и продолжал смотреть на Астру, не понимая, зачем она здесь. Она запустила пробный шар.

– Я читала материалы уголовного дела об убийстве на судне «Георгий Панин»…

– Вот, как…

– Меня не касаются ваши семейные тайны.

Профессор молча сунул руки в карманы. Его одолевала досада. Вышел на четверть часа прогуляться, и на тебе – откуда ни возьмись, прилетела эта трещотка. Никакого покоя… Почему она говорит о Лидии? Какое ей дело до той забытой трагедии, которая поломала его жизнь?

– Я все рассказал Раисе. Во всем признался. Моя вина безмерна…

– Вы поступили так, как считали нужным.

– Да… со временем я сам поверил, что Лидию унесла болезнь… Если бы я сказал правду, может, наша дочь осталась бы жива?

Он говорил отстраненно, как будто читал заученный наизусть текст.

– У Лидии был синий камень, похожий на лазурит, – сказала Астра. – Она очень дорожила им. Вы знаете, где он?

Ракитин опустил голову. Чего добивается эта странная барышня? Вероятно, настал час покаяния, и ее прислали выслушать исповедь. Но он еще не готов…

Его сознание вместо анализа происходящего пустилось в смутные интерпретации.

– Да… камень… – вздохнул он. – Камень исчез. Вместе с Лидией… Я его искал… потом…

– Не нашли?

Профессор дернул уголком рта.

– Нет. Вероятно, она взяла камень с собой, когда уезжала в Одессу. Судно отплывало оттуда. А почему вы интересуетесь?

– Никодим Петрович, что это был за камень? Как он оказался у Лидии?

Какое-то просветление произошло в нем: глаза заблестели, лицо обрело живость. Воспоминания о первой жене уводили в сторону от ужасной беды, которую он не мог вынести, и потому старательно обходил. Лучше он будет говорить о Лидии – эта боль уже притупилась, рана зарубцевалась.