Держись подальше! - Элла Савицкая

Заклеив рану большим медицинским пластырем, потребовала, чтобы он оставался лежать, а сама отправилась вниз, предварительно только переодев разорванную блузку. Пока спускалась по ступеням, перед глазами стоял животный взгляд Паши, с которым он так исступленно брал её в ванне, и внизу живота узлом стянуло. Ал и не думала, что секс на эмоциях может приносить такой бешеный ураган острого наслаждения. Когда одновременно хочется прибить и впустить его как можно глубже. Во всех смыслах этого слова. Глубже в себя. Под кожу. В сердце. Чтобы везде только он один, и большего не нужно!

Внизу, хвала Богу, не было слышно голосов Филлипсов. Ещё раз столкнуться с ними отсутствовало всякое желание. Пусть разбираются с Колином сами.

Вот правда с отцом встречи избежать не удалось. Он, услышав шаги, перехватил дочь на кухне. Алекса как раз отрезала два куска Биф Веллингтона и выложила рядом на тарелку ризотто, чтобы нагреть их в микроволновке, как вошел Фостер старший. Захотелось сквозь землю провалиться под его внимательным взглядом. Стыд о собственном вранье вызвал удушье. Но всегда допытливый в мелочах, сейчас мужчина на удивление не потребовал объяснений. Просто сказал, что ей не нужно стесняться и идти у кого-то на поводу, чтобы выгородить другого человека. Нужно всегда быть верной только самой себе.

Растрогавшись, Алекса не удержалась от того, чтобы обнять самого лучшего на свете отца. Если матерью нормальной её вселенная обделила, зато в таком чутком и понимающем человеке, как Грег Фостер, восполнила эту недостачу сторицей.

Дуб все же принял душ. Пыль и следы драки были не тем, что хотелось сохранить на память.

Он как раз натягивал спортивные штаны, когда Фостер вернулась с подносом, уставленным большой тарелкой с ужином, бутылкой вина и салфетками.

Паша присвистнул. Ого. Его девочка заботливо поставила на стол поднос, от которого по всей комнате разнесся запах, заставляющий голодный желудок сжиматься спазмами.

— Оказывается, мне досталась не только медсестра, но и сиделка, — озарив комнату своими ямочками, улыбнулся Паша. — Кормить тоже будешь?

Алекса, на несколько секунд зависнув на идеальном голом торсе, по которому уже сейчас хотела провести языком, взглянула на парня и выгнула бровь.

— Ну судя по тому, что ты довольно живо передвигаешься, сиделка тебе не нужна.

— Сиделка точно нет, а вот девушка — да.

Ужин выдался таким, которого ещё никогда не было ни у Алексы, ни у Паши. Они вышли на балкон и разговаривали, скармливая друг другу кусочки мяса. Так просто, словно делали это всю жизнь. У Алексы даже промелькнула мысль, что она могла бы очень многое отдать, чтобы каждый вечер проводить именно по такому сценарию. Смотреть на любимого, пока тот жадно откусывает кусок хлеба и с настоящим мужским аппетитом расправляется с мясом. Делить бутылку вина на двоих, отпивая его прямо из горла, потому что про бокалы она напрочь забыла, немного сбившись с толку после откровенного разговора с отцом.

Паша слушал искренний рассказ Алексы о том, как она впервые выступала на сцене при всех и забыла слова. Тогда её сковала паническая атака, и двенадцатилетняя девочка сбежала со сцены, чтобы никто не догадался о том, что с ней происходит. Если бы он только мог забрать у нее все эти печальные воспоминания, то не раздумывая сделал это.

— Сыграешь? — решив сменить тему, Ал кивнула на одиноко стоящую в углу террасы гитару.

Она как раз отправила в рот вилку с ризотто, когда одна рисинка прилипла к верхней губе. Не использовать этой возможности Дуб не мог. Потянулся и кончиком языка слизал ее, заставляя малышку заулыбаться так счастливо, что у него в груди перехватило.

— А ты споешь? — потянул уголок губ вверх, отложив вилку и взяв гитару.

— Только вместе с тобой.

Алекса завороженно наблюдала за тем, как парень садится поудобнее, укладывает гитару на колено, пробует струны подушечками пальцев.

Мягкий перебор и первые ноты песни, выбранной Пашей, Алекса узнала сразу. Это была одна из ее самых любимых мелодий. Негромкий, хрипловатый голос парня вызвал целый ворох мурашек по коже, заставляя затаить дыхание. (Песня “Hello”, Lionel Richie)

I've been alone with you inside my mind

And in my dreams I've kissed your lips a thousand times

I sometimes see you pass outside my door

Hello, is it me you're looking for?

I can see it in your eyes

I can see it in your smile

You're all I've ever wanted, (and) my arms are open wide

'Cause you know just what to say

And you know just what to do

And I want to tell you so much, I love you

«В мыслях я был с тобой наедине.

И в мечтах я целовал твои губы

Тысячу раз.

Иногда я вижу, как ты проходишь мимо моей двери.

Привет! Ты не меня ищешь?

Я вижу это в твоих глазах.

Я вижу это в твоей улыбке.

Ты — все, о чем я когда-либо мечтал,

И я жду тебя с распростертыми объятиями.

Потому что ты знаешь, что говорить.

И ты знаешь, что делать.

И я хочу сказать тебе так много:

«Я тебя люблю».»

Он пел так глубоко и проникновенно, что у Алексы грудную клетку сдавливало от нежности. Она не знала, выбрал ли он эту песню намеренно и таким образом сейчас хотел что-то донести, но на глаза наворачивались слезы. Петь не хотелось. Она даже рот не могла открыть и вообще пошевелиться, уйдя в какую-то прострацию и не отводя глаз от парня, чьи пальцы умело и неторопливо перемещались по струнам. Сердце билось так быстро, что казалось, он может его слышать, но ей было все равно. Паша пел сейчас для нее, и это было самым важным. Каждое слово проникало глубоко в сердце. Карие глаза смотрели прямо в душу, и у девушки не было ни малейшего шанса даже просто отвести взгляд. Невозможно было прервать это магическое мгновение, в котором ее на кусочки рвало от любви к этому когда-то невыносимому засранцу.

Последние слова песни «I love you» проговорила губами вместе с ним. Хоть сегодня в ванне признаться в своих чувствах и не смогла, но они оба все и так поняли.

Отставив гитару, Паша потянул Алексу за руку и усадил к себе на колени. Долго-долго всматривался в глубину мраморных глаз, пока она сама не могла на него насмотреться. Кончиками пальцев с трепетом скользила по широким скулам, обвела ими любимые ямочки, а потом коснулась мужских губ. Какие красивые у него губы. И как он умеет ими целовать. До дрожи и всплеска адреналина в крови. Склонила голову и на секунду замерла, разделяя с Пашей на двоих одно дыхание.

Его малышка. Такая нежная и чертовски желанная. Он и сам не понял, почему начал петь именно эту песню, а когда Алекса замерла, затаившись впитывая в себя текст, его прошибло догадкой. Здесь именно то, что он чувствует к ней. В каждом слове и интонации. И неважно, что они знакомы всего ничего. Любовь может родиться в секунду, если человек твой. А она точно была его!