Война Волка - Бернард Корнуэлл

Я вытащил камень. Ничего особенного, просто большая галька, Я катал его в ладони и думал, что, если буду его носить, христианский бог дарует мне победу. Так обещал Иеремия, Но мои собственные боги уж точно придут в ярость, если я положусь на дар и обещание бога, который их ненавидит, отрицает их существование, но при этом делает все возможное, чтобы их уничтожить, Я вдруг понял, что проклятие было испытанием, а христианское обещание победы было искушением оставить моих богов. Два колдуна говорили со мной, один пророчил победу, другой поражение, а я, чтобы позабавить богов, не стану слушать никого.

И я повернулся к морю, лежащему в тени крепости, волнующемуся пенному морю, и размахнулся.

— Это для Одина. — крикнул я. — и для Тора, И зашвырнул камень как можно дальше. Он пролетел над водой и исчез в клубящейся пене разбивающейся волны, Я постоял, глядя в вечно колышущееся море, потом взглянул на Финана.

— Мы идем в Хибург. — сказал я.

Будь проклят этот колдун. Мы идем сражаться.

Мы собрались в Хеагостилдесе, большой деревне к югу от великой стены. Через поселение проходила римская дорога, берущая начало к северу от Эофервика, пересекавшая римскую стену и заканчивавшаяся в Беревике, самом северном бурге. Мне приходилось держать воинов в Беревике, чтобы помочь жителям оборонять деревянные и земляные стены от скоттов, считающих эти земли своими, но в ту весну я оставил там только пятерых, стариков или полу калек, потому что мне понадобятся все воины, чтобы встретиться со Скёллем, Еще восемнадцать человек я оставил для защиты Беббанбурга, им помогали деревенские рыбаки. Опасно маленький гарнизон, но достаточный, чтобы оборонять ворота Черепа.

Торговцы, ехавшие на юг из Шотландии, сообщили, что король Константин дерется на севере своей страны с расселившимися там норвежцами, но ни один не сказал о воинах, собиравшихся на войну у южной границы. Король Константин наверняка наблюдал за Скёллем, искал возможность воспользоваться разладом в Нортумбрии и с радостью занял бы Беревик или Беббанбург в мое отсутствие, но я надеялся, что к тому времени, как он услышит, что я уменьшил численность гарнизонов крепостей, война со Скёллем закончится.

Дни подготовки выдались долгими и непростыми — правили мечи, чинили и чистили кольчуги, укрепляли ивовые щиты железом, затачивали наконечники стрел, насаживали копейные жала на ясеневые древки. Женщины Беббанбурга пекли хлеб и овсяные лепешки, мы собирали тюки с твердым сыром, копченой рыбой, сушеной бараниной и беконом — все из запасов, сбереженных после зимы. Мастерили лестницы, ведь насколько помнил Иеремия, тот форт до сих пор защищают старые римские стены.

— Они невысокие, господин. — сказал он мне. — не такие, как стены Иерихона! Не выше человеческого роста. Ты сможешь взять с собой небольшие трубы?

— Небольшие трубы?

— Для стен Иерихона потребовались огромные трубы, господин, но крепость Хальфдана Безумного падет и от инструментов поменьше.

Я предпочел положиться на лестницы. Мы чинили седла, плели веревки из тюленьих шкур для вьючных лошадей и варили эль. Мы сделали два новых флага с волчьей головой, но однажды я застал Ханну, молодую саксонскую жену Берга, за вышиванием другого флага — с орлом, раскинувшим крылья. На большом куске светлого льна ярко выделялся орел, вырезанный из черной ткани.

— Ненавижу шитье, господин. — сказала она вместо приветствия.

— У тебя хорошо выходит. — ответил я, Ханна мне нравилась. — Где ты взяла черную ткань?

— Это ряса отца Кутберта, Он ее не хватится. Он же слепой и не сможет пересчитать рясы.

— А почему мы делаем флаг с орлом? Мы бьемся под стягом с волчьей головой.

— Лучше спроси Берга. — ухмыльнулась Ханна. — Я просто делаю, что велено.

— Значит, ты изменилась. — сказал я и пошел искать Берга, который упражнялся с длинным боевым топором.

— Неудобный он, господин. — сказал мне Берг, поднимая топор, и не ошибся. Топор с глубокой бородкой был тяжелым, а само оружие с крепким ясеневым топорищем — длинным, словно копье. — Для него нужны обе руки. — продолжал Берг. — а значит, с ним я не могу держать щит.

— А щит как раз может спасти тебе жизнь. Расскажи-ка мне про орлов.

— Орлов?

— Про флаг.

Он смутился.

— Это флаг моего отца, господин, знак Скаллагриммра. — Он замолчал, надеясь, что этого объяснения достаточно, но когда я ничего не сказал, неохотно продолжил: — Мы собираемся биться против моего народа, норвежцев.

— Да.

— Я бы хотел, чтобы они знали, что их враг — семья Скаллагриммра, Это их напугает!

Я подавил улыбку.

— Да?

— Господин. — пылко ответил он. — мой отец был великим воином, прославленным воином. Мои братья — великие воины, Скёллю это известно!

— Ты тоже великий воин. — польстил я. — Твой отец еще жив?

— Он ушел в море и не вернулся. Наверное, богиня забрала его себе. — он тронул свой молот. — Но я слышал, что братья живы, Эгиль и Торольф — ульфхеднары! Когда люди Скёлля увидят флаг с орлом, они испугаются!

— Тогда неси свой флаг. — Я любил Берга, Когда-то на песчаном берегу Уэльса я спас ему жизнь, и он вознаградил меня беззаветной преданностью. — Почему ты не остался с братьями?

— Эгиль сказал, что не их забота учить мальчишку драться, и они послали меня в набег с другим ярлом.

— Который привел тебя прямо в резню на чужом берегу.

— Судьба оказалась добра ко мне, господин. — улыбнулся он.

Я не только готовил оружие и собирал припасы, Я послал еще несколько сильных отрядов в западные холмы в поисках новостей. Они вернулись с известием, что Скёлль убрался в горы, видимо, в Хибург, но я не позволил никому из своих людей и близко подойти к тому месту, где предположительно находилась эта крепость.

Скёлль знал, что мы его ищем, и наверняка готовится к войне, как и я. Он мог надеяться, что отговорил меня от битвы, но даже если бы я последовал его совету, оставался еще разгневанный Сигтрюгр, чье войско прочесывало юг Кумбраланда.

— Сигтрюгру нужно оставить войска к югу от Хибурга. — сказал я Эдит в ночь перед тем, как мы поехали в Хеагостилдес.

— Зачем?

Я вглядывался в дым, заплывающий в нашу спальню из большого зала, и пытался увидеть знак в его меняющихся формах. Но ничего не увидел. Днем я наблюдал, как кошка ловит мышь, и загадал, что, если мышь умрет, умрет и Скёлль, но она убежала.

— Хибург. — сказал я. — сильная крепость, но находится высоко в холмах и далеко отовсюду. — Колдун Скёлля называл ее крепостью орлов, а орлы гнездятся на удаленных возвышенностях. — Мы считаем, что Скёлль засел в своей крепости. — объяснил я. — Ни один из наших разведчиков не видел передвижений его войск, но будь я на месте Скёлля, то пересек бы холмы и атаковал Эофервик.