Король и спасительница - Кристина Выборнова

— Тьфу ты, Соня, мне не плевать на всех! — парадоксально выразился король, тоже повышая голос. — Мне не плевать на тебя, поэтому я стараюсь вести себя так, чтобы ты была довольна. Что для этого делать, я знал. А сейчас ты снова противоречишь сама себе и меняешь условия!

— Где это я противоречу?

Лид глубоко вздохнул.

— Когда ты только меня расколдовала, мы договорились о том, что я не буду заколдовывать твоих простолюдинов смертельным колдовством и не буду с ними разговаривать. Я помню, что обещал. Разве я это хотя бы один раз нарушил по своей воле?

— Ну нет, — буркнула я, глядя в землю.

— Вот именно, — продолжил отчитывать меня омерзительный король. — А ты почему-то разозлилась, когда я превратил в животное ребенка твоих родственников, хотя это далеко не смертельное колдовство. Еще ты злилась, что я не разговариваю с простолюдинами, хотя сама просила с ними не разговаривать. Поскольку другого выхода не было, мне пришлось самому свое обещание и нарушить, начать говорить, тогда ты почему-то успокоилась… Теперь ты злишься из-за того, что я не спас какого-то простолюдинского ребенка, который имел глупость заниматься тем, что он не умеет. Ты не предупреждала меня, что нужно спасать всех простолюдинов от их глупостей, да еще и в твое отсутствие.

— Господи, я не знала, что об этом нужно предупреждать! — чуть не плача, сказала я. — Я даже об этом не задумывалась! Это же естественно: помочь человеку!

— То, что для тебя естественно, для меня далеко не очевидно, — отрезал Лид. — С твоей точки зрения это, как ты говоришь, человек, а с моей — простолюдин, да еще и чужой. Чтобы ты лучше поняла, для меня это все равно, что никто. Если о сохранности простолюдинов своего мира мы еще можем заботиться, поскольку это наша, так сказать, вотчина… Но и там «заботиться» это не значит предупреждать каждый несчастный случай своими силами. Скорее, устраивать жизнь так, чтобы этих случаев было меньше.

— Но тут ведь жизнь не устроена… А если бы он погиб… — прошептала я. Лид по своей королевской привычке вскинул голову, в его ответном голосе прозвучали стальные нотки:

— Соня, я давно понял, что ты хотела сказать. Ты опять имела в виду ваше сострадание и так далее. Разве для тебя до сих пор не очевидно, что я этого не имею? Я, конечно, подлаживаюсь под твое восприятие, чтобы порадовать тебя, но это не значит, что я превратился в здешнего плебея. Ты моя спасительница, я чту тебя за это, но я сразу видел, что ты другая и твое восприятие мира не такое, как у меня. Если бы я так же, как ты, проявлял возмущение криками по поводу каждого нашего несходства, я бы давно остался без голоса. Ты не во всем соответствуешь тому, чего можно ожидать от высокородной дамы, вряд ли это можно изменить, поэтому я просто старался подлаживаться под тебя. Но ты, по-моему, принимаешь меня за кого-то другого, — вдруг повторил он слова Натки. — Я и не плебей, и не из этого мира, и такое поведение, какое тебе привычно, для меня неестественно. Я слежу за собой при тебе, но в другие моменты я все равно буду поступать так, как считаю правильным я сам.

— То есть не помочь ребенку это очень благородно, правильно и достойно короля? — поинтересовалась я нехотя, еле ворочая языком от понимания бесполезности наших прений.

— Что такое «правильно», я вообще не представляю, — отозвался Лид холодно. — Благородный я по происхождению, и никогда не слышал, чтобы благородные манипулировали словами типа «правильно» или «верно». Скорее «должно-не должно». И заниматься мелочами действительно недостойно короля. По крайней мере, я не вижу в этом никакого смысла. Тебя же, чтобы хотя бы ты порадовалась спасению, с нами не было.

— Не было, а я все равно узнала. Видишь?

— Вижу. Мне часто трудно предсказывать твои реакции, они для меня нелогичны. Это просто очередной случай.

— Действительно, — тихо согласилась я и продолжила сдавленным голосом: — Только не очередной, а пусть будет последний… Вход в твой мир отсюда близко, так что уходи, пожалуйста, к себе. Я тебя и правда принимала не за того, а с тобой настоящим я никогда не договорюсь. Меня от такого поведения с души воротит.

— Хорошо, если ты мне приказываешь, я уйду, — голос Лида, в отличие от моего, был не сдавленным, а вполне спокойным: либо его королевское величество так хорошо умело владеть собой, либо тоже понимало, что лучше завершить наше общение именно сейчас.

— Только жителей своих не заколдовывай. Помнишь, ты обещал, — буркнула я мрачно.

Лид посмотрел на меня. Взгляд его был прямым, но непроницаемым и прохладным, как у Снежной королевы мужского пола: никаких тебе бездомных собак. Впрочем, может, я сама себе это бездомно-собачье выражение и придумала, как и остальные человеческие черты короля?

— Что я-то обещал, я всегда помню, — произнес он значительно. — И заколдовывать жителей моего мира за то, что они когда-то заколдовали меня, я не буду… — он чуть приподнял правую руку, на которой еще были видны слабые следы ожога, и сразу же опустил ее.

— Прощай, Соня. Благодарю тебя за то, что спасла меня.

— Прощай, Лид, — отозвалась я и проглотила огромный комок в горле. Король медленно повернулся ко мне спиной. Я решила было, что он исчезнет, но он просто ушел по тропинке вглубь сада. А, ну да, ему же на луг…

Пару минут я стояла неподвижно, сминая подол платья и борясь с собственными ногами, которые вдруг захотели понестись следом за королем.

«А смысл-то какой? — сказала я себе. — Ты что, будешь приносить ему извинения? За что? Лучше стой тут, а то совсем плохо будет».

Постояв еще немного, я неожиданно для себя сорвалась с места и стремглав понеслась в конец сада. Сад был пустым. Переводя дыхание, я уперлась ладонями в калитку, глядя в щель между досками, есть ли кто на лугу, и готовясь к спринту. Но на лугу никого не было, и на меня навалилась жуткая пустота. Даже не знаю, что это было: то ли злость на Лида, что он оказался вообще не таким, как я думала, то ли обида, что мой красивый сон так некрасиво сбылся, то ли что-то вроде чувства разочарованного собственничества по отношению к королю: кто мне теперь будет наколдовывать что угодно и бежать во все стороны по любому моему капризу?.. От современных парней такого отношения не дождешься… Тут на меня вдруг нахлынули воспоминания о приключениях в Сьединовом королевстве, о том, как король сердито пихал меня в окно и обнимал перед тем, как сигануть в воду с десяти метров, и как он потом простужено чихал и спал у меня на ногах; о его картинках…

Тут мне стало совсем плохо. Не знаю, что бы я вытворила, но тут послышался топот босых пяток, и по тропинке ко мне прилетела обеспокоенная Натка.

— Э, Сонька, ты чего? — сказала она, пытаясь отодрать меня от калитки и заглянуть в лицо. — Ты чего ревешь-то? Опять наше величество довело? Где оно, кстати?

— Вы-ы-ыгнала-а-а! — завыла я на всю деревню.

— Блин, — емко выразилась подруга. — Чего бы вот мне раньше не прийти. Куда он потопал?

— К себе! В страну! Совсем выгнала! Мы же хотели… Ну невозможно с ним, Нат.