Каждые пятнадцать минут - Лиза Скоттолайн

– Не знаю. – Мэри колебалась. – Что ж, наверное, нам не помешает маленькая дружеская беседа по душам.

– Тогда сядьте, доктор, вот тут, на диване. – Зак указал на стоящий около стены диван, – А мы с Мэри пойдем на кухню и приготовим по чашечке кофе всем нам.

– Отличная идея, – сказал Эрик и направился к дивану.

– И я не возражаю, Арчи, ой, то есть Зак. – Лори села рядом с Эриком на диван.

Телефон Мэри снова начал звонить.

Зак повернулся к ней:

– Детка, может быть, тебе действительно нужно взять трубку. Это же может быть Макс, ты же не знаешь, кто это.

– Ладно, ладно. – Мэри вытащила свой телефон из кармана пижамы.

В этот момент Эрик бросил беглый взгляд на экран телевизора, отвернулся – и снова уставился в телевизор.

– О господи, нет! – крикнул он в ужасе.

– Что? – спросила Лори, поворачиваясь к телевизору, и тут же поняла, что он имеет в виду, и у нее перехватило дыхание. – Мэри, Зак! Посмотрите!

Эрик же лишился дара речи. Он смотрел на экран, по которому сейчас показывали его самый страшный кошмар, ставший вдруг реальностью.

«СТУДЕНТ-ТЕРРОРИСТ В ТОРГОВОМ ЦЕНТРЕ» – гласила надпись внизу. А на экране высился ТРЦ «Король Пруссии», окруженный телефургонами, полицейскими и пожарными машинами с горящими фарами. Затем на экране появилось размытое фото, сделанное сотовым телефоном.

Несмотря на плохое качество фото, сомнений в том, кто на нем изображен, быть не могло.

Студентом-террористом был Макс.

– Дай мне ключи от машины! – Эрик вскочил и побежал к «БМВ», за ним Лори, а Зак и Мэри поспешили к своему красному пикапу.

– Эрик, поведу я.

– Нет, я. – Эрик хотел все держать под своим контролем. Это было его дело – его и ничье больше.

– Тогда осторожнее! – Лори кинула ему ключи, он поймал их, прыгнул на водительское сиденье «БМВ» и вставил ключи в замок зажигания, Лори юркнула на сиденье рядом.

– Не волнуйся, мы сможем его остановить, – сказала она, но Эрик понимал, что это будет непросто.

– Просто поверить не могу, что так ошибался. Я просто в это не верю. – Эрик утопил в пол педаль газа и поехал по темной улице. Сзади взвизгнули шины пикапа Зака. К повороту они подъехали вместе, и Эрик еще прибавил скорость.

– Полегче.

– Тут нет машин, а я в порядке. – Эрик вцепился в руль. – Может быть, ты позвонишь копам? Скажи им, что мы уже в пути. Попроси детектива Роадеса или Пагано.

– Ладно. Но что ты собираешься делать, когда приедешь в торговый центр?

– Я хочу попытаться поговорить с ним. Я хочу попытаться убедить его не делать этого.

– Кого? Макса?

– Ну конечно, Макса!

Эрик несся мимо маленьких каменных домиков, из окон которых лился свет. Улицы были пусты и темны. Какой-то мужчина, выгуливающий немецкую овчарку, остановился и стал смотреть вслед «БМВ» и пикапу, которые как будто участвовали в гонках.

– Почему ты?

– Потому что он мой пациент.

– Но это же не твой кабинет. Он находится в торговом центре, он взял заложников… и у него бомба.

– Тем больше у него поводов для разговора со мной. – Эрик свернул направо. Ему не нужен был навигатор – он и так прекрасно знал дорогу к тому месту, где располагался торговый центр.

– Но как ты собираешься его остановить? Что ты ему скажешь?

– Не знаю. Я соображу на месте. Я знаю этого мальчика, и он делает это от отчаяния. Он на самом деле не хочет никого убивать.

– Эрик… он убил Рене.

– Мы не можем это утверждать.

– Ты что, серьезно сомневаешься до сих пор?

– Часть меня сомневается.

– Даже теперь? Даже после того, как он устроил этот ужас в торговом центре?

– Я все понимаю.

Эрик был прав относительно бесконечных звонков на телефон Мэри: это не были коллекторы или Макс – это звонили полицейские, чтобы вызвать ее в торговый центр.

– В глубине души я не верю в то, что он способен на это. Он не жестокий парень. Насилие не в его натуре.

– А если он сорвался? Ведь это возможно? Если случилось именно то, чего опасался с самого первого вечера тогда, в больнице, в отделении «скорой помощи»? Помнишь, ты боялся, что когда его бабушка умрет, у него может случиться срыв?

Эрик помолчал, сосредоточившись на движении. Он чувствовал, что Лори права, но не мог заставить себя признать ее правоту. Что-то тут было не так, что-то не срасталось. Эрик никак не мог воспринимать Макса как террориста с бомбой – даже если это был нервный срыв.

– Эрик… я понимаю, зачем мы туда едем – чтобы посмотреть, чем мы можем помочь. Нам действительно необходимо быть там. Но ты не можешь брать ответственность за него на себя.

– Я взял ответственность за него на себя, когда он стал моим пациентом, – Эрик еще увеличил скорость, несясь мимо все более причудливых домов, круглых дорожных знаков и предупреждающих об опасности щитов.

– Нет, не взял.

– Нет, взял.

– Да что с тобой? Что ты пытаешься доказать самому себе? Зачем тебе подставляться – почему не предоставить разбираться с ним полиции?!

Эрик не мог ответить на ее вопрос – для этого нужно было сосредоточиться, а у него не было времени. Он понимал, что Лори хочет помочь, но сейчас ему хотелось, чтобы она замолчала.

– Эрик, ведь они звонили Мэри. Они думают, что она единственная, кто может его остановить.

– Это потому, что они не знают историю этой семьи. – Эрик выехал на главную дорогу и помчался мимо кафе и магазинов, а пикап Зака следовал за ним по пятам, подмигивая красными огоньками. Движение было свободное, полиции нигде не было видно, и Эрик догадался, что все силы стянуты сейчас к торговому центру.

– Они сегодня видели ее. Разговаривали с ней. Они видели дом и должны были понять, что если даже она не пьяна сейчас – это вопрос времени. И они детективы.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Они позвонили ей потому, что она его мать.

– Они позвонили потому, что им больше некому было позвонить!

– Но они ведь могли позвонить тебе… и не позвонили.

– Как? – Эрик свернул на дорогу, ведущую к торговому центру, и еще увеличил скорость. – Как они могли мне позвонить? Мой мобильник у них, а в кабинете нас не было. И потом – они же подозревают меня в убийстве Рене. Они, наверное, нас обоих подозревают, одновременно или порознь. Как Мэри с ее нездоровыми фантазиями о том, что я убил и Макса, и Рене… Лори, пожалуйста, сделай мне одолжение и дозвонись в полицию. Я не могу сейчас разговаривать. Мне нужно сконцентрироваться на дороге.