Кто-то новый - Лаура Кнайдль

– Хочу раздеть тебя, – застонал Джулиан.

И не подумаю возражать. Я уютно устроилась на одеялах и подушках. Вдохи и выдохи стали чаще, в висках стучала кровь. Джулиан снял с меня один ботинок, затем другой. Следом отправились носки. Нетерпеливо я ткнула его ножкой в плечо.

– Слишком медленно!

– Уже не терпится?

– Вот именно, – ответила я. Ох, ну и зря же я это сказала!

Аккуратно он взял в руки мои ступни и начал их массировать. Медленно, слишком медленно. Потом поднялся выше, положил руки на бедра, раздвигая их. Легким, как перышко, прикосновением задел меня посерединке.

К этому моменту возбуждение уже заполнило меня до кончиков пальцев, поэтому я громко застонала от удовольствия, хоть нас и разделяли слои одежды. Сама удивилась своему стону и крепче сжала зубки.

– Ты жестокий.

– Подожди немножко, и запоешь по-другому, – засмеялся Джулиан. Одним резким движением он освободил меня сразу и от леггинсов, и от трусиков, даже не удосужившись полюбоваться черным кружевом. Бесцеремонно отбросил вещи в сторону, не в силах оторвать от меня глаз. С его губ сорвалось одобрительное ругательство, а я вдоволь насладилась восхищением, отразившимся на его лице.

Осторожно Джулиан устроился между моих бедер. В который раз я порадовалась, что он не гигант, как Таннер или Аури, – иначе мы попросту не поместились бы в палатке. Дальше остались лишь ощущения. Теплое дыхание на нежной коже между ног. Влажный рот в самом чувствительном месте моего тела. Я зажмурила глаза в безнадежной попытке держать себя в руках.

– Черт! – вздрогнула я. Машинально едва не сомкнула ноги, но уперлась ими в плечи Джулиана. – Разве желание не подразумевает, что это ты получишь кое-что приятное?

– Не переживай, – сказал он, глядя на меня снизу вверх. Его губы так близко к телу – я чувствовала каждый произносимый им звук. – Я и так беру все, что нужно. – В подтверждение своих слов он вернулся к поцелуям.

Мои стоны становились похожими на жалобное стенание. Святые ежики – я в курсе, что Джулиан превосходно целуется, так он еще и, черт бы его побрал, языком умеет пользоваться. Никогда прежде я такого не чувствовала: видимо, в этом и заключается вся разница между Джулианом – взрослым мужчиной – и парнями, с которыми я до сих пор встречалась.

Отчаянно я прижала тело крепче к его губам. Хочу больше.

Он убрал правую руку с моего бедра и положил пальцы на пульсирующую точку под губами. О да – вздохи я больше сдерживать не могла. Круговыми движениями и с легким нажимом он изучал, как мое тело реагирует на прикосновения.

Я зарылась руками в его волосы. Не собиралась управлять его движениями, просто искала точку опоры. По ногам до самых кончиков пальцев пробежала судорога, и вот я уже вся дрожу. Безвольная марионетка, которую дергает за ниточки Джулиан-кукловод.

– О господи! – я закусила губу, сдерживая громкие стоны, чтобы меня не услышали. Но все усилия казались напрасными: Джулиан нежно проник в меня пальцем. От его касаний я вся извивалась и изгибалась, стоны вырывались сами собой, и не было во мне никаких сил, чтобы сдержать их. – Джулиан, пожалуйста, еще… – фразу я закончить не смогла. Он неотвратимо вел меня, охваченную экстазом, к кульминации. На ощупь я отыскала подушку, схватила ее и прижала к лицу. В отчаянии вцепилась ногтями в ткань, заглушая собственные крики: оргазм, какого я не испытывала еще никогда прежде, полностью лишил меня контроля над телом.

Джулиан ублажал меня языком, пальцами, пока не стихли последние волны наслаждения. Дрожащими руками я сбросила подушку с лица. Такое со мной впервые.

Некоторое время в палатке стояла абсолютная тишина – если не считать моего дыхания. Я хотела сказать что-нибудь, но просто не смогла: дар речи покинул меня, да еще и кружилась голова. Веки отяжелели, но я все равно попыталась разглядеть Джулиана. Разумеется, цвета в темноте было не разобрать, но я вообразила, что щеки у него раскраснелись, а губы распухли. С трудом я подняла руку, подзывая парня ближе.

Он приподнялся и навис надо мной. Нежно поцеловал, и тем временем биение сердца постепенно пришло в норму.

– Это было просто нечто, – пробормотала я, не отрывая от него губ.

В знак согласия он невразумительно промурлыкал. Его теплые руки все не покидали моего тела: ласкали и гладили. Мы же еще не закончили – или только мне так кажется? Бережно Джулиан накрыл меня одеялом. Тяжелая ткань неприятно давила на тело, все еще разгоряченное после такой бурной близости.

– Теперь ты, – предложила я.

Он лишь поцеловал меня в лоб.

– Обо мне не беспокойся.

– Но я тоже хочу сделать тебе приятно.

Только я попыталась откинуть одеяло, как он перехватил мою руку.

– Мне было очень приятно, Мика. Клянусь.

– Но я могу сделать еще лучше, – пообещала я.

– Не думаю.

Я прищурилась, стараясь четче разглядеть его черты.

– Почему?

Протяжно вздохнув, Джулиан смущенно опустил голову.

– Потому что я уже кончил, в штаны. И я буду тебе чрезвычайно признателен, если ты сейчас быстренько заснешь, и я незаметно отлучусь в туалет.

– Ой. – Я одернула подкатывавшую к губам ухмылку, проигнорировав мурашки, опять побежавшие по спине. Очень уж возбуждала мысль о том, что Джулиан получил наслаждение, ублажая меня. Но ему явно не по себе, что он так рано кончил. Не стану сыпать ему соль на рану. Я лишь ободряюще улыбнулась – вряд ли, конечно, он заметил это в темноте. – Я лучше тебя тут подожду.

Разбудил меня дождь, глухо барабанивший по ткани.

Тоненькими ручейками по палатке стекали капли, рисуя змееподобные узоры. Снова закрыв глаза, я прижалась к теплому телу. Подле Джулиана тепло. Обхватив его рукой, я еще крепче прижалась к парню, как к плюшевой игрушке.

– Доброе утро, – сквозь сон пробурчал он, перевернувшись на спину. Я с удивлением обнаружила, что он так и не снял средневековую льняную рубашку с вечеринки.

– Утречка. – Я чмокнула его в щеку. – Хорошо спалось?

Зевнув, он кивнул и мягко улыбнулся. Его прическа не выдержала ночевку в палатке – каштановые волосы взъерошились.

– Сколько времени?

– Секунду. – Ночь явно подошла к концу, но по пасмурному лесному небу трудно оказалось определить точное время: сразу и не скажешь, восемь сейчас, десять или двенадцать. Дотянувшись до рюкзака, я отыскала телефон. Экран ожил, сообщая две новости: во-первых, недавно пробило семь, и во-вторых, пятью минутами ранее поступила весточка от Эдриана. Должно быть, меня вовсе не дождь разбудил.

Эдриан: Доброе утро, Солнышко!

Я прыснула со смеху от прозвища, которым меня наградил братик. Потом дочитала сообщение.