Походы и кони - Сергей Мамонтов

Это было необычайное зрелище, скорее устрашающее.

Полковник Лукьянов толкнул меня локтем.

– Сережа, так ведь это татары!

Мы невольно подались назад. Было чувство скорей сочувствия к этим несчастным пленным.

Калмыки подползли потихоньку, сняли часовых и перерезали всю красную бригаду без единого выстрела. Красной бригады больше не существовало.

За сотнями не шли ни захваченные пулеметные тачанки, ни обозы. Думаю, что калмыки их не хотели показывать, боясь, что отнимут.

Калмыки – чистейшие монголы и по-монгольски называются ойраты. Единственные, которые сохранили еще кочевой образ жизни. Они входят в состав Донского и Астраханского казачьих войск. У астраханцев синие шаровары с желтым лампасом. Вооружены они бамбуковой пикой (английская, наша – металлическая), винтовкой казенного образца и донской казенной шашкой. Сидят на малорослых, но выносливых лошадях, седло казачье. Одеты в грязные нагольные (когда-то белые) полушубки и остроконечные серые барашковые шапки.

Калмыки редко воевали против русских, но часто держали в повиновении других кочевников: казахов и ногайцев. Они ненавидели большевиков за то, что те украли у них главного идола Будды, говорят, из чистого золота.

Егорлыцкая

Вскоре начался бой. Начался он жидкой стрельбой в самой станице. Очевидно, в нее вошел красный разъезд. Кубанцы уходили из станицы. Никто их не преследовал, драться они не желали.

Резервную колонну нашего регулярного корпуса повернули, и мы пошли и заняли высоту холма к юго-западу от Егорлыцкой. Станица осталась влево. От нашего холма длинный пологий спуск вел к ручью Ей (границе Донской и Кубанской областей) и на той стороне вновь поднимался к высоте-холму к юго-востоку от нас. Кругом ни одного деревца.

Из-за этой-то высоты и появились красные. Было часов 10 утра 17 февраля 1920 года. Красные части появились неразвернутыми, но в резервных колоннах, видимых как темные четырехугольники. Думаю, что это были полки.

Наши батареи стояли уже на позиции, и первые появившиеся квадраты красных были нами тотчас же разбиты. Дистанция была в три версты и действие шрапнели очень ощутимо. На смену рассеянным появились из-за бугра новые квадраты, которые подверглись приблизительно той же участи. Наконец, появились красные конные батареи, и мы занялись исключительно ими. Это правило боя: сперва нейтрализовать артиллерию противника, а затем помогать нашей кавалерии.

Мне кажется, что нам удалась первая часть нашей задачи – привести к молчанию (или почти) красную артиллерию. Нужно было действовать быстро, чтобы сбить красную батарею раньше, чем она собьет нашу. Теперь весь склон холма был покрыт темными квадратами – полками и батареями. Было даже слишком много целей. Мы стреляли не покладая рук. Многие красные батареи были разбиты, не успели даже сняться с передков; видимо, у них было мало опыта в ведении полевой войны.

Мне кажется, что нам удалось задавить красную артиллерию, потому что оживленный огонь красных батарей в начале боя стал слабеть и обратился в редкий под конец. Когда мы убедились, что с красной артиллерией почти покончено, внизу у ручья конный бой кипел вовсю. Было трудно разобрать, где наши, а где красные. Нельзя было стрелять туда – можно нанести потери своим. Но мы направили огонь на красные резервы, которые находились на середине склона и все еще в резервных колоннах, не развернувшись. Красные должны были нести сильные потери от нашего огня. Думается даже, что эти резервы так и не вступили в бой из-за больших потерь.

Было полное впечатление, что красное командование растерялось. У него не было опыта маневрирования большими массами кавалерии. Оно не пыталось охватить наши фланги, несмотря на громадный численный перевес, даже не пыталось расширить фронт. Они все перли, как бараны, в одном направлении и перли в резервных колоннах, что сильно увеличило их потери.

Буденный привык к легким успехам. Обыкновенно при появлении масс его конницы все бежало и ему оставалось только преследование. Он не приготовился к сопротивлению, это было неожиданностью, и он растерялся и был неспособен изменить план боя. Да вероятно, никакого плана у него и не было. Вахмистр же. Должен сказать, что наш план был тоже нарушен отсутствием в бою казаков. С участием казаков произошел бы полный разгром Буденного. Удар кубанцев в правый фланг красных, когда мы громили их резервы, дал бы решительный перелом. А поиск донцов к Сальску, где находились все обозы красных, посеял бы панику. Но казаки не двинулись и этим спасли Буденного от разгрома.

Эх, были бы тут Дроздовцы или Корниловцы, все случилось бы иначе. Один наш корпус не мог уничтожить в семь раз превосходившего нас врага. Он и так вел себя доблестно.

Если красное командование спасовало, то их солдаты дрались хорошо. Были встречные атаки, что происходит очень редко. Обыкновенно в последнюю секунду один из противников поворачивает.

Под вечер Терская конная казачья дивизия под командой генерала Агоева охватила левый фланг красных и принудила их отступить. Это был лишь охват. Ни красные не стреляли по терцам, ни терцы по красным. Все же для нас это была помощь.

Думаю, что Буденный, идя на Егорлыцкую, был осведомлен об успехе красной пропаганды среди казаков и рассчитывал на легкий успех. А тут вдруг он наткнулся на наш корпус и получил энергичный отпор, вот и растерялся. Красные отступили, поле сражения осталось за нами. Но это был всего только наш успех, а не разгром красной конницы, на который мы могли бы рассчитывать. Красные понесли сильные потери, но могли перегруппироваться и вновь угрожать нам охватом нашего тыла.

Конечно, и мы понесли потери, но корпус остался вполне боеспособным, и на следующий день мы вновь пошли навстречу красным, но Буденный не появился. Должно быть, большие потери вывели его конную армию временно из строя.

Участь территории Кубани была решена. Наша армия начала отходить на Новороссийск, чтобы переехать в Крым, где борьба должна была продолжаться. Цель была сохранить Добровольческую армию. Было бы безумием защищать ею Кубань, которую сами казаки защищать не хотели. Говоря откровенно, под Егорлыцкой казаки нас предали. Мы еще вели арьергардные бои, чтобы задержать наступление красных и дать нашим тылам время эвакуироваться.

Думаю, что бой у Егорлыцкой был последним большим кавалерийским боем в истории человечества. Я горд, что мне пришлось в нем участвовать.

Оговариваюсь. Были еще два больших боя с участием кавалерии: тот, в котором была уничтожена красная конная группа Жлобы, в Таврии, и за Днепром у Никополя. Но в этих двух боях участвовала также и пехота, а под Егорлыцкой была только кавалерия и конная артиллерия.

Были еще конные бои меньшего размера на Кубани во время десанта в августе 1920 года, у Ольгинской, и два боя в октябре в Таврии, к юго-западу от Серогоз и под Рождественской. Но во всех этих боях участвовало с каждой стороны по дивизии кавалерии.

Любопытная деталь вычитана мной в истории кавалерии. Несмотря на бесчисленное количество конных атак, прямое столкновение двух частей происходит чрезвычайно редко: обыкновенно в последнюю секунду одна из частей поворачивает. Вот под Егорлыцкой произошло такое столкновение, части перемешались, и было трудно разобрать, где свои и где чужие.