Зона Посещения. «Никогда не сдаваться!..» - Сергей Вольнов

Сталкер мог бы остановиться и встретить смертельного врага лицом к лицу, однако не делал этого. Открытое противостояние с мутировавшим потомком медведя – вариант самый крайний из всех возможных.

Уравновесить шансы могли бы гранатомёт, огнемёт или пулемёт, только вот в арсенале у беглеца даже автомата не осталось и ни единой ручной гранаты.

С обычным медведем опытный боец мог бы попытаться с помощью пистолета или ножа, на самый худой конец, справиться, но с огроменным восьмилапым мутантом схватиться – не тут-то было!

«…Позволяю себе привал. Перемещаюсь в укромное местечко, нарисованное мысленно, и на этот раз оказываюсь в пороховом погребе арсенала столетия этак восемнадцатого. Самое то, чтобы не забывать, насколько близко, рука об руку ходят по мирозданию смерть и жизнь, две стороны одной медали бытия.

Пораскину умом в тишине и покое. Я бы в шахту стратегической ракеты забурился, по укромности фору даст, но там могут засечь и переполошиться, а здесь безлюдно и никаких каналов прямого наблюдения.

Думаю о супербарьере, поистине мегамасштабном.

Именно он помогает мне осознанно оформить понимание.

Героически возведённый для защиты от чего-то запредельно страшного гигантский бетонный вал, к подножию которого я попал случайно, в погоне за антисилой.

Теперь я знаю, как может выглядеть моя идеальная граница.

Воистину желанная.

Для этого я и тренировался, выжимая из разума «сто потов». Ввергаясь в душевные муки и наваливая телесные перегрузки. Верил, что получится, когда разберусь и пойму, что мне от себя нужно.

Дождавшись звёздного часа, буду готов и решусь. Не затуплю в патовой ситуации, не спасую в судьбоносный миг. Когда наконец сойдутся на границе воплощения главных, охрана и нарушение.

А я сумею удержаться на единственно правильном уровне, выше добра и зла. Ведь принимать определённую сторону, даже добра, это фактически открыть границу, то есть позволить смешаться в неразличимость. Как следствие, исчезнет всё. Тьма видна лишь на фоне света, и наоборот. Слившись, они утратят смыслы, их невозможно станет различить.

Добро и зло существуют только потому, что между ними пролегает граница. Не суть важно, как её назвать. Борьбой, противостоянием, войной. Убери противоборство, и мироздание рухнет. В человеческом понимании. Человек остаётся человеком, пока способен различать грань между…

Я загодя мысленно моделирую мою границу. Чем точнее я смогу её представить во всех штрихах и деталях, тем выше шансы, что произойдёт главное: удачная материализация пограничника на реально существующей границе. Стопроцентно соответствующей той картине мира, которую смоделировал мой разум.

Вместе с этим я накапливаю внутреннюю энергию. Что меня ждёт на границе, неизвестно и полностью предугадать нельзя. При худшем варианте мне придётся синтезировать и творить всё необходимое для службы самому. Не рассчитывая, что воду смогу получить из воздуха или наоборот, а патроны – из солнечного луча. Я так и не превратился в вечный двигатель, не нуждающийся в дозаправке и профилактике, но ресурсы мои ощутимо увеличились.

«Накачал мускулы», запасся силой, и автономный режим во враждебной среде обитания выдержу долго. Развилось и умение манипулировать разумами, теперь для меня это не игра в рулетку, выигрыш обеспечен. Ну, почти. Не допускать вероятность сбоя глупо, умнее подготовить запасной план. Я запасся.

Я имею полнокомплектную экипировку, набрал оптимальную форму, идейно убеждён и готов к путешествию в мечту. Мне предназначена служба, с которой обычному человеку не справиться. Как тогда Собеседник обмолвился? Не сталкер, а в переводе… ловчий, пусть будет так. Во всяком случае, ничего более подходящего не вспомнилось.

Подозреваю, это более чем нелёгкая задача – распознать и отловить тех, кто исполнением своих желаний способен нанести вред. Кому или чему, вопрос другой, и он пока остаётся внутри основного вопроса – ЗАЧЕМ??? То есть ответы в процессе поиска.

Я пока знаю лишь, что по одну из сторон границы обретается некая Суперзона.

Серая стена, которую я себе во всех подробностях моделирую, тянется там, где раньше был некий Рубеж, а на этом кордоне имелись контрольно-пропускные пункты, почему-то называвшиеся «прыжковые секунды».

Между прочим, представляемая граница что-то мне напоминает. Разум долго перебирал информацию в архивах памяти, и наконец архивариус-подсознание нащупало ответ. Стена вызывает у меня ассоциации с одной книгой, прочитанной давным-давно, ещё в подростковом возрасте. И называется книга… называется она… называется…

– Вспомнил, «Человек в лабиринте[11]»!

Радуясь, что ответ нашёлся, я громко произношу название, хотя обычно держу мысли при себе и привычкой вслух разговаривать сам с собой ещё не обзавёлся.

Неудивительно, что вздрагиваю и обалдеваю, когда неожиданно слышу отчётливо звучащее, обычным мужским голосом произнесённое:

– Знаешь, а ты прав. Ассоциация с этой книгой прямо-таки напрашивается. Но хочу заметить, книга вынуждает провести ещё одну параллель, с другой книгой. А та, в свою очередь, вызовет ещё большие ассоциации с сутью предстоящей нам службы.

Он появился из ниоткуда и преспокойненько стоит прямо передо мной. Я сижу на бочке с порохом, он облокотился на другую. Милая композиция!

И это не собеседник, с которым я уже имел случай встречаться в начале пути на островке, первой нащупанной моим «проснувшимся» разумом желанной точкой, куда сумел отправиться сквозь непроглядность транзитного тумана, увлекаемый силой воображения.

На аморфное чёрное пятно, кляксу, наляпанную на картину мира, сей крутой мэн, экипированный по всем правилам военно-полевой обстановки, не похож ни в малейшей степени.

Однако я абсолютно уверен, что знаю, кто жжжжжж это тако-о-ой! Собственной персоной пожаловал по мою душу…»

…Я стою на перроне и смотрю в сторону, откуда должен быть подан на третий путь «мой» поезд. Времени до отправления достаточно, чтобы зависнуть в паузе и… всё же оглянуться назад, вспомнить пройденное, прожитое к этому часу. Не переосмыслившие прошлое не имеют будущего, разве не так?

В тот самый момент, когда я проснулся в своей кровати с мыслью о том, какую же цену при таком исходе потребуется заплатить за билет на свободу, вектор моей жизни опять изменил направление.

Я обескураженно понимал, что во сне подсмотрел некое откровение, способное превратить явь в настоящий «скрученный» кошмар. При условии, что поверю во всё, увиденное и услышанное во время визита к проводнику, зовущемуся Сталкером.

Что это было, собеседование в кубическом преддверии?.. Бредовый кошмар о коварной отчуждёнке, готовящей вторжение, или вещее предупреждение о грядущей участи?