Биржа. Русская рулетка. Инструкция по эксплуатации и руководство по выживанию - Владимир Андреев

Сейчас эти люди, составляющие подавляющее большинство населения в цивилизованных странах, заняты в тех сферах, которые нужны не для элементарного выживания, а нужны для хорошей цивилизованной жизни. Это адвокаты, продавцы новых моделей сотовых телефонов и компьютеров, кинематографисты и циркачи, официанты и учёные, экскурсоводы и брокеры в паре с трейдерами. Это страховые агенты и стилисты-визажисты, пилоты пассажирских лайнеров и повара, производители видеомагнитофонов, водки, обоев, горных лыж, компьютерных игр… – в общем, практически все. Возможно ли это – практически всех вынуть из процесса производства товаров и услуг? Возможно ли при том – свернуть экономику? И что тогда останется?

Да, слава богу, что люди придумывают себе занятия, разрабатывают всякие разные штуки, которыми заинтересовывают других людей и заставляют их покупать, то есть крутятся, работают, платят налоги, которые частично идут на финансирование фундаментальной и прикладной науки. Что, в свою очередь, приносит плоды в виде дальнейшего улучшения качества и количества жизни, а также в виде идей по поводу охраны окружающей среды. «Новая экономика» кажется загадочной и трудной для понимания, потому что общество в целом, и экономисты в частности, имеют смутное представление о том, как работала «старая экономика».

Общественные науки и политическая экономия Маркса получили своё развитие, когда университеты и каста профессоров занимали положение, близкое к власти (хлебосольной кормушке) в уже сложившейся капиталистической парадигме. За немногими исключениями, интеллектуальное сообщество, придав квазинаучный статус допущенным экономическим ошибкам, приняло государственное вмешательство в свободную торговлю, государственный контроль над денежной и кредитной массой, пагубную политику безответственных бюджетных расходов и инфляционный экспансионизм, как кошерные аксиоматические принципы. И развило их в безнадежно сложную систему терминов и математических уравнений, запутывающих самые очевидные, фундаментальные и важные экономические проблемы. Экономисты разных стран создавали сложные модели, впечатляющие во всех отношениях, если не принимать во внимание их абсолютно неверное в теории и бесполезное на практике представление об экономической реальности. Уже отправная точка их рассуждений содержала ошибку.

Представляли ли они правую или левую часть политического спектра, главенствующая цель оставалась одной и той же – построить всё охватывающую теорию, которая сводила бы экономику до уровня сложной, но всё же доступной для понимания и управления системы, в которой нет проигравших участников. И всё это для того, чтобы избежать ненужных трений и социальной несправедливости в регулировании и перераспределении потоков материальных ценностей. Утопия. Идеи любого такого учёного-экономиста лучше всего можно охарактеризовать словами из песни уже упоминавшегося мной В.С. Высоцкого: «Он, гад, над нами издевался, ну сумасшедший, что возьмёшь?»

Большой (в нашем деле) человек Эдвард Г.Г. Симмонс, бессменно руководивший три десятка лет Нью-Йоркской фондовой биржей, декларировал в 1926 году следующие (только не смейтесь) бессмертные тезисы: «В настоящий момент призыв “стабилизировать экономику” слышен на каждом углу. Но слишком мало его сторонников когда-либо достаточно точно определяли, что они имеют в виду под словом “стабилизация”. Некоторые уверены, что стабильность цен состоит в их постоянном повышении. И действительно, большинство людей чисто по-человечески высказывают максимум энтузиазма из-за программ по стабилизации экономики, при которых сами они, вероятно, получат наибольшую прибыль. С другой стороны, должно быть, очевидно: если деловую стабильность узко определять как полное отсутствие перемен и бесконечное сохранение существующих экономических условий, то весь прогресс и изобретения должны быть исключены как факторы из нашего будущего экономического процветания. Поэтому очевидно, что реальная эффективность стабилизации любой данной ситуации в экономике во многом зависит от обстоятельств, и усилия по стабилизации не должны предприниматься без должного рассмотрения и анализа.

Программы по стабилизации экономики, когда они доведены до искусственных и завышенных размеров, несомненно, сталкиваются с экономическими законами, которые, в конце концов, оказываются непреодолимыми. Столетие назад прославленный философ воскликнул: “Свобода! Какие преступления совершаются во имя её!” Современного философа можно было бы оправдать за такую же ремарку о стабилизации, если некоторые из псевдостабилизирующих планов, так настойчиво предлагаемых для всех отраслей экономики, были бы действительно и внезапно приведены в действие.

Однако, несмотря на все неудавшиеся попытки злоупотребить планами по стабилизации экономики, каждый понимает, что ненужные, неразумные и неоправданные изменения в экономических условиях почти везде пагубны и плачевны. Собственно говоря, усилия по стабилизации экономики серьёзно и насущно заложены самим развитием всей цивилизации. Действительно, с материальной стороны цивилизацию можно было бы определить как процесс устранения или, по крайней мере, уменьшение риска и опасности каждодневной жизни. Медленно, но, тем не менее, постоянно цивилизация уменьшает ежедневный риск физического насилия над человеком. Она всё же замечательно поработала, чтобы сократить риск заболеваний и болезней. Поэтому не приходится удивляться, что в сфере экономики, не меньше, чем в политическом и медицинском аспекте жизни, цивилизация всё больше и больше постоянно требует подобного прекращения предотвратимых рисков, сопутствующих индивидууму в его экономической жизни. Хотя, несомненно, огромная популярность лозунга “стабилизировать экономику” относительно свежа, корни движения уходят глубоко в историю. Сознательно или несознательно, желание иметь более надёжные и устойчивые экономические условия на протяжении многих веков подталкивало к прогрессивному законодательству и стимулировало развитие разумных экономических методов. Но только в последние пятьдесят лет, когда непомерные риски войны и болезней стали шаг за шагом отступать перед развивающейся цивилизацией, человечество смогло выделить время от своей озабоченности борьбой за существование, чтобы подумать о борьбе за уровень жизни.

Практические возможности человека позволяют ему обеспечивать себя пищей, одеждой, кровом и развлечениями. По мере того как риски войны и болезней с прогрессом цивилизации уменьшаются, риски, сопутствующие экономической жизни человека, всё больше и больше требуют к себе внимания и творческих усилий. Поэтому вполне вероятно, что существующее движение, направленное на стабилизацию бизнеса и экономики, окажется одной из огромных проблем нашего века. Таким образом, реальное достижение в сокращении ненужных экономических рисков есть нечто большее, чем точное решение лишь абстрактной экономической проблемы. Это необходимый вклад в лучший и более полный расцвет цивилизации, даже в самых высоких, духовных её аспектах. Оно непосредственно способствует более интенсивному и удовлетворяющему образу жизни, свободе и стремлению к счастью всей человеческой расы.

Америка имела больше оправдания постоянным беспорядкам и переменам в экономической сфере на этапе своей рискованной и неопределённой юности, чем в настоящее время, когда Соединённые Штаты столь очевидно достигли более высокого уровня экономической зрелости. Сегодня многие из нас могут вполне отчётливо вспомнить большие экономические кризисы, произошедшие в нашей стране в 1907 году, в 1914 году и ещё раз в 1920 году – все на протяжении последних двадцати лет.