Пророк - Итан Кросс

несколько минут с ней наедине, – попросил он Эндрю, подъехав к дому Шоуфилдов.

– Ладно, я пока посмотрю, что можно разузнать о мистере О’Мэлли. Вдруг они с Анархистом враждовали?

Мэгги сидела на бордюре у дома О‘Мэлли, которого Шоуфилд пытался сжечь заживо, и смотрела в одну точку, сложив руки на коленях. Маркус хотел было броситься к ней и прижать к себе, однако она, заметив его, даже не привстала. Маркус молча опустился рядом на бордюр.

Несколько минут они сидели бок о бок, словно дети, играющие в молчанку, когда проигравшим считается тот, кто заговорит первым.

– Я его упустила, – прервала молчание Мэгги.

– И что же?

– Наверное, ты прав. Наверное, я не создана для полевой работы. Почему бы мне не приносить пользу в другом качестве? После того, что случилось в Гаррисберге и сегодня…

– Прекрати, Мэгги, сегодня ты сработала как надо. До меня недавно дошло, что наша работа не ловить убийц: мы должны защищать невинных людей. И ты это сделала – спасла человеку жизнь.

Мэгги посмотрела ему в глаза. Ее щеки пылали то ли от холода, то ли от смущения – Маркус определить не мог.

– Спасибо…

– Не надо меня благодарить. Ты отличный агент, и, будь я хорошим руководителем, ты бы давно уже об этом знала. – Маркус выдохнул. – А будь я еще и нормальным мужиком, давно бы сказал, как люблю тебя. Но мы…

Мэгги приложила руки к вискам Маркуса, сжала его голову в своих ладонях, быстро притянула к себе и поцеловала. Поцелуй получился долгим и страстным.

Он обнял Мэгги. Ее сердце колотилось дыхание обжигало ухо. Наконец она отстранилась, шепнув:

– Теперь помолчи, а то все испортишь…

108

Маркус разыскал Ступака у патрульной машины, в которой по‐прежнему лежал мертвый коп. Парень выглядел совсем молодым – наверное, несколько лет как окончил полицейскую академию, женился, и супруга с маленькими детьми сегодня ждала его дома.

Когда Маркус был еще мальчишкой, отца избили бейсбольной битой двое парнишек, взломавших маленький магазин электроники. Матери позвонили поздно ночью. Подобных звонков боится жена любого полицейского. Она укладывала Маркуса с собой, когда отец работал в ночную смену, и в ту ночь они как раз спали в одной кровати. Все обошлось легким сотрясением мозга и несколькими швами, однако Маркус до сих пор не забыл выражение лица матери. И сейчас ему не удавалось отделаться от мысли, что где‐то в городе сегодня еще один ребенок видит страх и горе в глазах матери.

Баснословно дорогой костюм и пальто Ступака были помяты и расстегнуты, узел галстука ослаблен, рубашка выбилась из брюк. Впервые с их встречи на совещании в конференц‐зале Маркус видел детектива взволнованным.

– Сочувствую…

Ступак кивнул, не отрывая глаз от криминалистов, собиравших улики в патрульной машине.

– Мы потеряли хорошего копа. Парень к работе относился серьезно. Для него это был не просто заработок. – Ступак провел ладонью по гладко выбритой голове. – Здесь такого еще не случалось… За последние несколько часов убито двое наших.

– Двое? Погиб еще один полицейский?

Ступак бросил на Маркуса резкий взгляд, словно пытаясь определить, не шутит ли федеральный агент.

– Белакур. Мне плевать на эти разговоры, что он якобы что‐то натворил. Белакур был хорошим детективом и… и моим другом.

– Белакур мертв?

– Вы что, не в курсе?

– Нет. Пытался связаться с Васкес, но так и не дозвонился.

Ступак вздохнул и потер затылок.

– Тогда простите. В ближайшее время вам вряд ли удастся с ней поговорить. Она собиралась взять на живца некоего Янсена. Живцом был Белакур. Похоже, что‐то пошло не так. Мы полагаем, что Янсен застрелил Белакура из мощной штурмовой винтовки. Тот умер на месте. Васкес получила пулю в живот. Бронежилет не спас, однако пуля потеряла скорость. Васкес сейчас в операционной. Это все, что мне известно.

Маркус почувствовал себя так, словно из легких вышибли воздух: хотел сделать вдох и не мог. По его телу пробежала ледяная дрожь, через несколько секунд сменившись яростным пламенем.

– Я найду этих подонков, Ступак! Найду и убью! Конлана, Шоуфилда, Янсена – каждого из них. Можете мне не помогать, но хотя бы не мешайте.

Ступак бросил на Маркуса долгий тяжелый взгляд и, наконец, спросил:

– Что я могу сделать?

– Ваши ребята осмотрели дом?

– Да. Нашли в подвале сейф с нелегальным оружием: пара автоматических винтовок и гранаты.

– Гранаты? Где, черт возьми, ему удалось раздобыть гранаты?

– Это не так сложно, как кажется. Тем более парень работает в сфере, связанной с безопасностью. Уверен, что у них в штате полно бывших военных. А разряженную гранату можно купить вообще в любом оружейном магазине. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы вставить в нее начинку.

– Что семья? О них ничего не слышно? – спросил Маркус.

– Мы связались с сотовым оператором, запросили отследить их телефоны, однако все аппараты остались в доме. Говорили с тещей Шоуфилда. Дочь звонила ей вчера поздно вечером, сообщила, что у них неприятности и они на время уедут. Мать пыталась ее расспросить, но никаких подробностей не выяснила.

Маркус еще раз окинул взглядом богатый квартал и особняк, выделявшийся на фоне остальных. У Шоуфилда была жена, трое детей и самый большой дом в квартале. И все же ему не удалось уйти от своего прошлого. Его голод не утолило бы ни дорогое имущество, ни все деньги мира.

Почему семья убийцы покинула дом? Неужели они наконец разгадали тайну главы семейства и бежали в страхе?

Маркус вытащил из внутреннего кармана кожаной куртки визитную карточку и вручил Ступаку.

– Мне хотелось бы проверить дом лично. Если вам удастся что‐то найти, позвоните.

Ступак принял карточку и отозвался:

– Того же жду от вас.

Маркус двинулся к дому по бетонной дорожке. Один из криминалистов никак не хотел пускать его внутрь. Пришлось предъявить удостоверение и сказать несколько резких слов. Очутившись в холле, Маркус быстро прошелся по первому этажу с семейными фотографиями на стенах. Каникулы, выпускные вечера, события из школьной жизни, несколько профессиональных фотопортретов – здесь были представлены все возможные жанры фотосъемки. Галерея походила на музей с той лишь разницей, что под снимками отсутствовали поясняющие таблички.

Хроника семьи Шоуфилд, вся их жизнь. Родители и дети выглядели по‐настоящему счастливыми.

Маркус вспомнил о Васкес и подумал, появится ли у нее возможность создать подобную семью, будет ли у нее муж, дети, такой же холл, в котором увековечены самые славные семейные события. Эти ублюдки украли у Васкес будущее.

В кармане зазвонил телефон, и на дисплее высветился неизвестный номер. Сжав зубы, Маркус ответил на звонок, без предисловий заявив в трубку: