Ведьма и Оборотень. Противостояние - Ольга Головченко

— Я знаю, что тебе нелегко, моя милая, но я хочу, чтобы ты понимала, я ценю тебя еще больше за то, через что ты прошла, — промурлыкал он ей на ухо, склонив голову.

Веки Тессы слегка дрогнули при звуке его слов, и у нее появилось огромное желание встретиться с ним взглядом, но еще сопротивлялась. Она не могла вспомнить, когда в последний раз внутри нее происходила такая борьба, как сейчас. Когда в последний раз сталкивались две её противоположности, каждая из которых шептала что-то своё.

— Еще гораздо больше, — повторял он постоянно, лаская губами ее горящие щеки, лоб, нос, пока, наконец, не коснулся ее дрожащих губ. Сначала он прикасался к ним лишь слегка, со временем более настойчиво, а под конец полностью увлекся своей страстью, отпуская инстинкты, которые желали и требовали только и только ее. Ту, внушающую страх Ведьму, перед которой склонялись Бессмертные. Ведьму, которая, хоть и выглядела суровой и бесстрашной, все же была лишь дышащим существом. Человеком, которому нужно было чье-то плечо рядом. Плечо, на которое можно было время от времени опереться, плечо, которое было бы поддержкой, якорем, безопасным убежищем, в котором она всегда могла бы спрятаться от жестокости окружающего мира.

— Это неправильно, в этом нет никакого смысла! — простонала она и открыла глаза.

Керан, словно предчувствуя, что она это сделает, прикоснулся своим носом к ее носу и пристально посмотрел ей в глаза. Тессе хотелось отвести взгляд, она просто не могла, их зрительный контакт стал слишком интимным.

— Ты все еще не ответила мне, — тихо прошептал он. — Сможешь ли ты довериться мне? — спросил он прямо, нежно поглаживая ее щеку своей открытой ладонью. Тессе удалось опустить глаза, но даже когда она это сделала, Керан ясно видел всю растерянность и недоверие, которые были в ней, поэтому, чтобы усилить влияние, которое он оказывал на нее, он наклонился и поцеловал ее нервные, пересохшие губы. — Пожалуйста, любимая, дай нам шанс, — сказал он хриплым голосом, положив дрожащую руку на ее пока еще плоский живот. — Ради него, я буду ему хорошим отцом, моя милая, лучшим, какого только можно найти. Я всегда буду рядом с ним, я всегда буду рядом с тобой, я никогда не подведу никого из вас, я не причиню тебе боль, ты должна доверять мне, я скорее откушу себе руку, чем ударю тебя, я не такой и никогда не буду таким, как он. — Хотя он не произносил имени Кассиана, перед глазами Тессы все еще стояло лицо, пылающее от ярости, со всей своей жестокостью и безразличием к ее чувствам, а может быть, и потребностям.

— Мне страшно, — только и сказала она, снова встретившись с ним взглядом.

— Я знаю, любовь моя, я знаю, — тепло улыбнулся он ей, нежно поглаживая ее мягкие волосы. — Позволь мне забрать этот страх и доказать тебе, что в моем присутствии нет ничего, чего ты могла бы бояться снова, — попросил он ее разрешения.

Тесса глубоко вздохнула, и после очень долгого раздумья и подавления страха, который разъедал ее внутри, как какой-то чертов паразит, она решительно кивнула головой в знак согласия.

Керан широко улыбнулся и в приступе чистого счастья и эйфории громко взвыл. Он прижался к ее губам, словно запечатывая этот волшебный момент, который наступил между ними.

— Ты не можешь себе представить, как я счастлив! — Он сказал это, задыхаясь, когда оторвался от ее губ и посмотрел в ее затуманенные страстью глаза.

Тесса слегка покраснела от такой спонтанной реакции и радости, которую она ясно видела во всем, что он делал и говорил, осторожно высвободилась из его объятий и уткнулась лицом в мягкую подушку.

Керан вопросительно поднял бровь и задумчиво посмотрел на нее. — Я сделал что-то не так? — осторожно спросил он ее, круговыми движениями поглаживая открытую спину.

— Нет, — заикаясь, произнесла Тесса, и Керан едва уловил ее приглушенный ответ, зарывшись носом в ее душистые волосы и сделав глубокий вдох.

Она пахла так чертовски хорошо, сладко, знакомо.

— Так что же тогда случилось? — Не переставал задавать свои вопросы, ибо он решил не отступать, пока не узнает ответ, и он узнает его, даже если ему придется ждать Бог знает сколько времени.

— Ничего серьезного, правда, просто… — она не закончила, так как пыталась найти правильные слова, чтобы объяснить беспокойство и панику, возникшую от отголосков того, на что она согласилась. Только сейчас на нее обрушился груз ее, возможно, слишком опрометчивого решения, решения, которое изменило все, что она задумала.

Керан оглянулся и увидел пылающий огонь и почти освежеванного зайца, лежащего на черной мраморной плите перед камином. Еда подождет, шептало его чутье. Она важнее.

Он откинул одеяло, прикрывавшее ее дрожащее тело, проворно перелез через нее, лег рядом и крепко притянул ее к себе ладонью.

— Просто расслабься, просто помни, что я никогда не причиню тебе боль, тогда все всегда будет хорошо, — шептал он, его пальцы почти священнодействовали на ее мягких длинных волосах, пытаясь успокоить и хотя бы частично устранить страх и сомнения, которые витали вокруг нее.

Тесса еще несколько минут лежала рядом с ним, боясь даже пошевелиться, чтобы не разрушить странный момент поражения, внезапно возникший между ними. Однако это ничегонеделание не могло продолжаться вечно, и она слегка повернулась, пристально вглядываясь в его грудь, которая поднималась при каждом ударе его сердца, сердца, которое он так открыто предлагал ей.

— Я…, - просто сказала она, не зная, как продолжить разговор. — Я просто… боюсь совершить ту же ошибку, что и тогда, и, не задумываясь, броситься в объятия, которые скорее причинят мне боль, чем дадут что-то взамен, — наконец, вымолвила она.

Керан тяжело вздохнул, услышав ее слова, и большим пальцем приподнял ее подбородок, чтобы она посмотрела ему в лицо.

— Ничего подобного не случится, никогда больше, ты можешь быть полностью уверена, что я позабочусь об этом, а теперь спи, я чувствую, как от тебя исходит усталость, — сказал он ровным голосом, глядя ей в глаза. — Когда ты проснешься, ты увидишь все в лучшем свете, — заверил он ее с легкой улыбкой, которая родилась на его лице, быстро наклонился и вкусно поцеловал ее в губы.

Тесса несколько мгновений наблюдала за спокойным, красивым лицом с правильными чертами, прежде чем, наконец, улыбнуться в ответ. Возможно, он прав, и завтрашний день действительно принесет ей гораздо больше знаний, знаний, которые заключались бы в том, что даже если будущее принесет ей моменты печали, страхов и отчаяния, ей никогда не придется пробираться сквозь тьму в одиночку, нести всю тяжесть мира на своих хрупких плечах, потому что есть главное, есть тот, на кого она может положиться во всех ситуациях, которые судьба запланировала ей еще преподнести.

Беги! Ты не можешь останавливаться! Беги, ты должен вернуться туда, где все началось! Давай же! Поторопись! Голова Леннарта была наполнена теми же голосами, которые мучили его десятилетиями, не давая ни минуты покоя; они всегда были рядом, чтобы напомнить ему об ошибках, которые он совершил, ошибках, которые он никогда не мог забыть.