Свидетели самоизоляции - Юрий Беккер

с ним просто поговорил. Я стоял в коридоре и ничего не слышал.

– Витя зверски избил приятеля, с которым за час до этого собирался меня насиловать. Хочешь сказать, что облом привел его в бешенство?

– Юрген умеет подбирать нужные слова. Его этому учили, но он очень редко применяет умение.

По тону Саша поняла, что ничего больше Потапов не скажет, вздохнула, показывая, что рассчитывала на другой ответ, и тихо, но очень серьезно спросила:

– Я должна бояться?

И этот вопрос привел Андрюху в полнейшее изумление. Он тряхнул головой, словно не веря, что услышал именно эти слова, после чего ответил. Тем же серьезным тоном, каким прозвучал вопрос:

– Саша, если я правильно понимаю происходящее, а я понимаю происходящее правильно, бояться должны те, кто рискнет тебя обидеть. – Сделал жест рукой, попросив открывшую рот девушку не перебивать, и продолжил: – Я рад, что мы поговорили. Теперь я знаю, что Юрген разглядел в тебе, помимо красоты.

– И что же? – тихо спросила Саша.

– Ты умная, упорная, сильная, и в тебе есть стержень.

– Ты как будто не обо мне говоришь.

– Я рассказываю то, что вижу.

И девушка поняла, что настал ее черед быть искренней.

– У меня очень долго не было стержня, – тихо произнесла она, вновь опуская взгляд на чашку с холодным кофе. – Хотя странно… Он должен был появиться после смерти родителей, когда я осталась одна, хоть и жила с тетей. Я должна была стать крепче, но не стала, даже от приставаний дяди Коли только отмахивалась, не сражалась, как нужно было, а отбивалась. Терпела скандалы тети Вали, но не сражалась… Я знаю, что, несмотря на отсутствие стержня, сумела многого добиться: хорошо училась в школе, подготовилась и поступила на бюджет, закончила институт, вышла замуж, но я всегда искала того, у кого есть стержень, чтобы спрятаться за ним. И, наверное, я придумывала людям стержни, потому что Витя показался мне сильным и крепким, а оказался тряпкой. До сих пор я всегда искала защитников, а когда нашла их, то есть тебя с Юрой, посмотрела на вас и поняла, что ошибалась: нельзя прожить жизнь, ничего из себя не представляя, не имея внутренней крепости. – Саша посмотрела на Потапова. – Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Прекрасно понимаю, – кивнул Андрюха.

– Очень хорошо. – Девушка наконец-то сделала глоток давным-давно остывшего кофе. – Теперь я поставила цель – и я ее добьюсь. Но не сексом, потому что испытываю к Юре гораздо больше, чем влечение.

– Похоже, я не ошибся насчет счастья, которое ожидает Юргена, – теперь без иронии произнес Андрюха.

– Время покажет, – хладнокровно сказала Саша, и этот ответ Потапову тоже понравился.

Некоторое время они молчали, после чего Андрюха сварил себе еще кофе – девушка отказалась – и спросил:

– Юрген делился с тобой чем-нибудь?

– Только рассказал о Юле, – ответила Саша. – И однажды упомянул, что был предан. Когда успокаивал меня после встречи с Витей.

– Просто упомянул?

– Сказал, что из-за предательства погибли четыре человека, – припомнила девушка.

– А должны были погибнуть шестеро, – едва слышно рассказал Потапов. И Саша затаила дыхание. – Приговорили всю группу, нас тоже, но Юрген умный и чует опасность за километр. Он один уцелел. Ни царапины не получил, хотя накрыли нас очень жестко. Четыре «двухсотых». Я без сознания, похож на мертвого, к тому же меня завалило. Любой на месте Юргена собрался бы и ушел как можно скорее и как можно дальше, но Юрген остался, час искал меня, рискуя тем, что те вернутся, потом выкапывал голыми руками, пальцы до мяса ободрал, но выкопал. Откачал. А потом шесть часов тащил к нашим.

– Ты – здоровый бугай, – заметила девушка.

– Именно тогда Юрген как следует накачал ноги, – усмехнулся Потапов. Но тут же вернулся к серьезному тону: – Мы воевали, Саша, подумай об этом до того, как сделаешь следующий шаг. Юрген очень хорошо к тебе относится, и он тебя не оставит, какое бы решение ты ни приняла – мне это очевидно. А ты должна осознать, что Юрген не похож на тех ребят, с которым тебя до сих пор сводила жизнь. Ни на одного из них.

– Ты – тоже, – уточнила девушка.

– К счастью, за меня ты замуж не собираешься, – пошутил Потапов.

Они коротко посмеялись, потом в разговоре вновь возникла пауза, а потом Саша спросила:

– Что стало с предателем?

И угодила в «десятку».

– Ты молодец, – с искренним уважением произнес Андрюха. – Не думал, что ты рискнешь задать этот вопрос.

– Что с ним стало? – повторила Саша, догадываясь, что услышит.

И не ошиблась.

– Пока я валялся в госпитале, Юрген его убил, – ответил Потапов, глядя девушке в глаза. – Не сразу, не спонтанно, а хладнокровно, расчетливо, не оставив следов – Юрген всегда хладнокровен в делах. – Пауза. – Так вот: он вычислил предателя, продумал план действий, похитил его, допросил, убедился, что не ошибся, и убил, замаскировав смерть под несчастный случай. И никто не пикнул, хотя нас продал штабной офицер достаточно высокого ранга. Все понимали, что Юрген с ним расплатился, но никто не пикнул и даже не посмотрел в его сторону. Даже командир части отвернулся. Все сделали вид, что произошел несчастный случай, и убедили в этом следователей военной полиции. Потому что когда змея ползет мимо – лучше ее не трогать. – Потапов жестко посмотрел Саше в глаза. – Все еще хочешь за Юргена замуж?

И услышал не менее жесткий ответ:

– Теперь – еще больше.

Цветы расставания

Я планировал побыть в одиночестве до утра: потосковать, погрустить, поругаться на себя, поспать, в конце концов, но не прошло и двух часов самозаточения в самоизоляции, как под дверью заскулила Баффи, жалобно сообщая, что папа не имеет права так долго прятаться. Пришлось сдаться и выйти. Сашка тут же заявила, что она Баффи не подговаривала. «Но и мешать не стала», – добавил я мысленно. А вслух спросил, не составит ли она мне компанию во время вечерней прогулки, на что нахальная девчонка ответила, что должна свериться с расписанием.

И мы отправились в «полосу любви» втроем.

А на следующий день «Две Башни» знали, что Катерина меня бросила. Сашка божится, что она к этому непричастна, потому что фраза «Зачем мне это было нужно?» в ее устах и в ее положении прозвучала логично, и мне оставалось лишь развести руками, изумляясь хорошо отлаженной женской разведке. Можете считать меня самовлюбленным павианом, но я прекрасно понимал, что меня примутся атаковать с самых разных сторон, но не ожидал, что настолько быстро.

Уже утром я получил два электронных письма с лестными предложениями, замаскированными под выражение сочувствия,