На этот раз – да! - Лесия Корнуолл

Старая женщина помогла служанке привязать конец шали к ручке корзины и спустить ее вниз, прямо в руки Россингтона, который поймал ее и отвесил благодарный поклон.

– Пригласил бы вас присоединиться к нашему пикнику, леди Элеанор, если бы это было возможно, – галантно сказал он.

– Спасибо на добром слове, мой мальчик. Пусть Меган выпьет виски – это облегчит боль. На обратном пути ее порядком растрясет в повозке, так что лучше заранее позаботиться об обезболивании. Пойду-ка погляжу, как продвигается работа у мужчин.

– Так меня отвезут в Дандрамми? – жалобно спросила Меган, взглянув на тетю. – Я надеялась попасть в охотничий домик…

– Что? И окончательно шокировать этим бедняжку Алека? – хмыкнула Элеанор. – Узнав о вашем обряде скрепления рук, он и так едва не поседел, а ведь у него остаются еще две сестры, о судьбах которых нужно позаботиться! Он категорически настаивает, что раз пожитки Россингтона и его камердинер находятся в охотничьем домике, то тебе надлежит возвратиться в лоно семьи, то бишь в Дандрамми! Что скажете на это, Россингтон?

…Ого, неужели на красивом лице графа мелькнула тень сожаления? Глаза же Меган исполнились откровенного разочарования. Когда Россингтон отвесил ей церемонный поклон, словно они встретились где-нибудь в светской гостиной, Элеанор не на шутку забеспокоилась. Неужели этот глупец не замечает, что на обрывке рубашки, которым перевязано плечо ее племянницы, красуется его монограмма, словно клеймо? И Элеанор от души понадеялась, что от внимания Алека это обстоятельство не укроется…

– Все будет так, как пожелает лорд Гленлорн, – произнес Россингтон тоном, лишенным всяческих эмоций. Потом повернулся к Меган: – Тебе будет там покойно и удобно.

– Боже, какой вздор! – пробормотала Элеанор, поднимаясь и беря под руку Джинни, чтобы проследовать наверх.

…Неужели нет никакой надежды образумить этих двоих? Брак – это вовсе не так уж плохо, если он заключен с правильным человеком. Брак на самом деле предназначен для счастья. Ей самой понадобились три мужа, чтобы это понять. И леди Элеанор надеялась, что Меган и Россингтон не столь глупы, чтобы не уразуметь: они случайно наткнулись на сокровище, которое она искала почти всю жизнь и обрела лишь на ее закате! Да они Богом созданы друг для друга!

Старая леди оглядела груды каменных обломков, обугленных бревен, подняла глаза на прорехи в крыше и тяжело вздохнула. Пусть старый замок и не сгорел дотла, но тщательно скрываемые искры страсти в глазах этих двух молодых идиотов, вырвавшись на волю, способны уничтожить до основания остатки древних руин!..

– Я помогу им с этой стороны, – сказал Кит, направляясь к заваленному входу в часовню. – Так дело пойдет быстрее.

И яростно отшвырнул в сторону огромное полуобгоревшее бревно, вложив в это всю свою злость. Меган молча глядела на него – ее глаза слегка опухли от сна, лицо было безмятежно спокойно. Она была необычайно красива сейчас, и Кит вдруг представил, каково это просыпаться рядом с ней каждое утро… У него тотчас перехватило горло.

– Тебе будет удобно в Дандрамми, – с трудом справившись с собой, проговорил он.

Меган схватилась за край пледа:

– А ты останешься в охотничьем домике?

Подумав, он отрицательно покачал головой. Там слишком многое будет напоминать ему о ней… впрочем, и в его домике – тоже. Он понял, что отныне везде будет видеть ее, куда бы ни направился. Даже там, где никогда прежде не бывал…

– Я останусь в своей хижине, – тихо сказал он.

– Но очень скоро похолодает, и там ты замерзнешь. Зима в горах Шотландии порой приходит рано и внезапно. А когда настанут холода, ты… уедешь домой, в Англию?

Сердце Кита упало:

– Думаю… я должен. У меня там множество неотложных дел… например, сбор урожая. Я обязан проследить…

И прежде чем он успел заглянуть ей в глаза, вмиг ставшие несчастными, Меган опустила густые ресницы.

– А весной вы с сестрой Аланой приедете в Лондон? – спросил Кит.

Меган неопределенно пожала плечами и поморщилась от боли, затем бросила плед и затеребила повязку на плече.

– Ну, сперва я поеду домой, в Гленлорн, – неопределенно ответила она, умолчав о далеко идущих планах.

– И станешь там дожидаться… – начал было Кит, но девушка обожгла его взглядом.

– Не надо, Кит. Не говори об этом сейчас.

– А он не рассердится на то, что ты… что мы…

Меган вновь судорожно уцепилась за край пледа Макинтошей:

– Это не имеет значения.

…Что она хотела этим сказать? Но спросить граф так и не успел.

Стены сотряс мощный удар, рухнули тяжелые бревна. Кит обнял Меган и заслонил ее собой. С потолка посыпался какой-то сор. В часовню ворвался солнечный свет. В дверном проеме возникла фигура Гленлорна в облаке подсвеченной солнцем пыли. Увидев сестру в объятиях полуобнаженного Кита, Алек оскалил зубы и едва не зарычал. Грейвз же сохранял достоинство – он церемонно поклонился, словно не замечая, что его сорочка, брюки и лицо заляпаны какой-то дрянью. Кит ни секунды не сомневался, что если попросить сейчас дворецкого подать чай, то он каким-то чудом это исполнит. А вот его собственный камердинер, мистер Свифт Джозая Лесли, рыдал в объятиях Джинни, а рядом стояла Элеанор, опираясь на свою трость и почему-то улыбаясь.

Покоясь в кольце рук Кита, Меган бесстрашно взглянула на разъяренного брата. И по выражению его лица поняла: худшее еще впереди…

Глен Дориан

Конец апреля 1746 года

– Они не отпустят его.

Майри в ужасе уставилась на Натаниэля.

– По крайней мере пока… Я сделаю все, что будет в моих силах, расскажу им все, что знаю, но до тех пор… Тюрьма битком, а мятежников все еще ловят.

– Коннор не мятежник, – тихо произнесла Майри. – Никто не видел, чтобы он сражался.

Она повторяла это вновь и вновь, мысленно и вслух, все ночи напролет, расхаживая взад-вперед по замку, тоскуя по Коннору и все еще надеясь, что жизнь войдет в прежнюю колею. Сейчас она тоже расхаживала по залу замка, сцепляя и расцепляя руки, больше всего на свете опасаясь, что Натаниэль произнесет вслух то, чего она так боится. Никто из тех, кто сражался на стороне принца Карла, не вернулся домой. Их жены тоже ждали, глядя на дорогу, как и она сама, но надежда таяла с каждым днем…

Натаниэль не отвечал Майри, и вот она перестала ходить и подняла на него глаза. Он выглядел усталым и был мрачнее тучи – и сердце у Майри вновь защемило. Она все пыталась разглядеть в его глазах хоть искру надежды, но тщетно.

– Ты отвезешь меня к нему? – спросила она. – Я хочу его видеть, хочу сказать ему, что… – Майри судорожно сглотнула.

Натаниэль покачал головой: