Неистовая принцесса - Шеннон Дрейк

И этот момент снова наступил. Она выгнулась навстречу, когда ее заполнило горячее тепло. Аларик поднялся над ней, упругий и напряженный, крепко прижимая ее к себе. Фаллон чувствовала, как от живота огонь распространяется по всему телу, по рукам и ногам, заполняя собой пылающий мозг и сердце.

Аларик скатился с Фаллон и лег рядом, ловя ртом воздух. Пламя камина освещало их повлажневшие тела. Фаллон смотрела на могучие плечи, на сильные руки, которые привыкли держать меч.

Взглянув на его пальцы, Фаллон проглотила комок, вспоминая, с какой нежностью он касался ее интимных мест. Затем ее взгляд скользнул по плоскому животу и могучим бедрам.

Глаза задержались на мужской плоти, уже удовлетворенной, но все еще гордой. Фаллон почувствовала трепет. Кто он: враг, завоеватель, держащий ее в плену, — или радость ее жизни? Это какое-то чудо! Это какой-то ужас! Аларик сказал ей однажды, что она будет умолять его о том, чтобы он коснулся ее, — и вот это сбылось.

Его ладонь опустилась ей на грудь. Он рассеянно приласкал и сжал сосок.

С яростным криком она отбросила его руку и попыталась встать. Он поймал ее за руку и сел верхом на Фаллон. Соприкосновение обнаженных тел вызвало у нее замешательство.

— И что теперь, mаdemoiselle? — хрипло спросил Аларик. — Ты собираешься назвать это варварским насилием?

— Слезь с меня! — потребовала она, избегая смотреть ему в глаза. Он ничего не сказал. Наконец с несчастным видом она посмотрела на Аларика. Как всегда, было трудно что-то прочитать в его серых глазах.

— Пожалуйста! — попросила она, кусая губы.

Аларик встал и протянул ей руку. Фаллон отвернулась, чтобы не видеть его еще не угасшего желания. Он погрузил пальцы в ее волосы.

— Я спрашиваю, принцесса, неужели ты называешь это насилием?

— Нет! — выкрикнула она, и слезы брызнули из глаз при попытке выскользнуть из его объятий. — То есть да, это было насилием! Когда ты держишь меня, ты лишаешь меня воли! Ты… колдун!

— Леди, я ощущаю прелесть вашего тела и знаю, что доставил вам огромное удовольствие.

Его слова привели ее в ужас, щеки вспыхнули.

— Господи, я не хочу, чтобы ты доставлял мне удовольствие!

— Были времена, когда ты могла меня обманывать.

— Ты добился своего… Может, теперь ты отпустишь меня?

Он оттолкнул ее, так что она едва не упала на коврик. Затем снова влез в корыто, ругнувшись по поводу того, что вода остыла, вылез и стал обтираться льняным полотенцем. В смятении сидя на коврике, Фаллон наблюдала за ним. Мужчины! Покорители-ублюдки! Как она всех ненавидела, а этого в особенности! Она помнила его шепот, помнила нежность в его глазах; содрогаясь от стыда, она вспомнила непостижимо, немыслимо сладостную ласку и то, как при этом дрожала и полыхала. Он, конечно, уже все забыл. Он разрушил ее мир и веру в себя — и успешно забыл ее. В ней была безудержная, лютая ярость, за которой, может быть, скрывалось….

— Садись на кровать, — сказал Аларик.

— Пошел ты к черту, ублюдок! — распаленно выкрикнула Фаллон. Она поднялась, дрожа от бешенства, и влезла в остывшую воду, чтоб смыть с себя его прикосновения. Она остервенело, исступленно терла свое тело, не обращая внимания на то, что он смотрит на нее.

Скрестив руки на груди, Аларик терпеливо ждал. Однако, завершив дело, Фаллон не желала выходить из корыта под его взглядом, от которого у нее закипала кровь. Она, кажется, и сейчас ощущала его плоть в своем теле, чувствовала прикосновения его рук.

— Полотенце? — Аларик шагнул к ней, предлагая собственное.

Фаллон молча рванула ткань и накинула на плечи. Аларик подошел к подносу и поднял кружку с элем.

— Ваше здоровье, mаdemoiselle!

Фаллон зарычала, топнула ногой — и Аларик вдруг рассмеялся. Однако он быстро оборвал свой смех, взгляд его стал серьезным и суровым. Фаллон опустила глаза, думая о том, что даже когда он обнажен, видно, что это рыцарь и воин. А если точнее, то — особенно когда он обнажен! Высокий, могучий, мускулистый, идеально сложенный… Она подумала об их редких встречах за те годы, которые они знали друг друга, — и ей внезапно захотелось, чтобы они не были врагами.

Тем не менее он был врагом. Он ограбил ее.

Он лишил ее невинности, гордости, воли. А мог выкрасть и ее сердце. И это прискорбно, потому что с того времени, как умерла его жена, казалось, он лишился души и сердца.

Фаллон резко отвернулась. Ей не хотелось вспоминать обещание, которое она прочла в его глазах, когда они пили из общего кубка на приеме. Ей не хотелось вспоминать, что он постоянно заставлял ее трепетать, и даже когда она обещала Делону выйти за него замуж, то думала о поцелуях Аларика.

Он явился в Англию во главе тех, кто убил ее отца. Прошло всего несколько дней со дня смерти Гарольда, а она уже успела стать любовницей его врага.

Она в ярости огляделась вокруг, ища, чем бы запустить в Аларика. Поблизости оказался его ботинок, и она с наслаждением отправила его в полет. За ним последовал второй. Первый попал в грудь, второй ударил пониже.

Аларик взревел, бросился к ней и не дал Фаллон запустить в него туфлей. Он сжал ее запястье, рука Фаллон разжалась, и туфля упала на пол, а потом и полотенце. Слезы брызнули из глаз Фаллон, она попыталась лягнуть Аларика.

— Черт побери, Фаллон!.. Перестань! Немедленно перестань!

Но она не могла остановиться. Она извивалась, брыкалась и ругалась. Он сгреб ее и понес к кровати, бросил на постель и придавил своим телом. В этой неудобной позиции она доблестно продолжала борьбу.

— Фаллон! — тряс ее Аларик. — Прекрати, иначе я снова свяжу тебя!

Наконец силы ее иссякли, и она замерла. Молча встретила его суровый взгляд. Ей хотелось говорить. Хотелось объяснить трагизм своей ситуации. Как ни абсурдно, но ей даже хотелось спокойно лежать под ним и чувствовать на себе его тело.

Однако она не могла говорить, а он не собирался слушать.

Ночью Фаллон со страхом почувствовала, что к ней откуда-то подбирается жар. Она не успела открыть глаза, когда на нее легла горячая рука Аларика. Фаллон села в постели, начиная понимать, что происходит что-то неладное.

Он был без сознания, горячечно метался в постели.

Фаллон отодвинулась от Аларика, затем встала на ноги. От тлеющих углей в очаге зажгла свечку. Вернулась к постели и дотронулась до его лба. Волосы были влажными, лоб пылал, сам Аларик метался и что-то бессвязно бормотал.

— Боже милостивый, — проговорила Фаллон. Сейчас самое время бежать. Она может одеться, прокрасться мимо стражей и скрыться в лесу. Фаллон хорошо знала лес и могла добраться до Лондона через Андредевсвальд. Через пару дней она окажется там — среди друзей, среди уцелевших воинов… Но если она бросит Аларика, он умрет.