Наблюдатель - Даниил Широков

и воспитать другого героя — замену, способную противостоять жнецу, вызванному Богом из тёмных миров, отражений Крэйна. Вы же знаете, что существует множество других версий Крэйна? А? О, блин, даже базовых знаний нет. Чтоб меня… Так или иначе, Фолл, разумно полагая, что простые оправдания в спасении собственной шкуры не сработают, придумал байку о том, что катастрофа та заденет весь мир — собственно, наш с вами знаменитый апокалипсис, о котором кто только из года в год не слышал!

— Фолл..? — теперь дрожал голос и Лори. Чародейка, верившая и доверявшая первому герою, сейчас содрогалась от услышанного.

— И кто теперь из нас эгоист? — рассмеялась Анко. — Но стойте, всё-таки в чём-то его слова были правдивы. Вы же не хотите подохнуть, я полагаю? Ты, мальчик, и ты, девочка. И ты, Фолл. Вместе с Сангвином нас пятеро — пять человек, которых Господь хочет выпроводить из своего мира. Желательно, через лишение жизни.

— Зачем ему это… — обречённо протянул Арт, сдерживаясь, чтобы не ударить Фолла, продолжавшего молчать и этим только делавший хуже пареньку, чья жизнь и сам смысл существования рухнули в одно мгновение. Ирис же, знавшая лишь малую часть того, что сказала Анко, была столь же потрясена, как и её младший брат.

— Пути Господа что в этом мире, что в нашем, неисповедимы, — пожала плечами женщина, заканчивая сигарету. Отправив ту щелчком прочь, она вновь спрятала руки в карманы пальто. — Что приводит меня к теме сегодняшней дискуссии… Фолл, от чьих рук погибли норны?

На лице первого героя впервые отразились чувства. В этот раз — гнев вперемешку с раздражением.

— Это мне и самому было бы интересно узнать, — произнёс он.

— Норны? Это ещё кто? — срываясь на крик, спросил Арт.

— В нашем мире они существовали лишь в мифах, — ответил ему Фолл. — Норны, всемогущие чародейки, отвечавшие за время и поливавшие водами святого источника Урд корни великого древа — Иггдрасиля. Здесь они существуют в реальности — ну, существовали, до недавнего момента. Каждая была лучшей из лучших волшебниц, повелевавших серым эфиром. В одиночку с ними не справился бы даже Сангвин — их просто не взяло бы его пламя. Но… Это был не он, если ты спрашиваешь об этом, Анко.

— Что, чёрт подери, здесь творится… — обречённо выдохнула Лори.

— Эй, ребят, — окликнула всю троицу, застывшую чуть ли не со слезами на глазах, Анко. — Может, Фолл вам и врал. Но в одном вы можете быть уверены — хоть он и спасал вместе с вашей ещё и свою шкуру, он делал это искренне. В конце концов, он делал это ради вашего же блага. Повторю свой вопрос: вы же не хотите подохнуть, верно?

В её голосе не было более усмешки или осуждения, только прямой вопрос, адресованный, в первую очередь, Ирис и Арту. Те, сложив в голове два и два, кивнули. Если сводить всё лишь до такого… То да, умирать им не хотелось. Тем более по прихоти Бога, который их же сюда и прислал.

— Ты теперь меня защищаешь? — сделав акцент на "меня", покачал головой Фолл. — Ладно, к теме. Я читал отчёт Сангвина — норны погибли одновременно, от вспышки серого эфира. Его разлилось под Иггдрасилем столько, что и продохнуть негде.

— Ох, ох-ох-ох, — женщина нахмурилась, опустив взгляд на землю и скрестив руки под грудью. Подперев голову ладонью, она что-то проворачивала в ней, то и дело выдавая обрывистые фразы шёпотом. Закончив, она посмотрела на Фолла, и теперь в её серых глазах стояла тревога. — Что-то не так, Фолл. Ваша с Ним игра — только ваша. Я поклялась не вмешиваться, и слово своё держу. Хотела лишь прояснить всё для молодёжи… Но здесь что-то иное. Если ни ты не трогал норн, ни Сангвин, да и Господу оно не нужно… — она рефлекторно провела взглядом сперва по Ирис, затем по Лори, остановив его на Арте. — Эй, паренёк… У тебя недавно, случаем, не было провалов в памяти?

Все трое дружно переглянулись. Очевидно, что все вспомнили произошедшее во время сражения с химерой. Анко вздрогнула, отступив на шаг назад. Видеть до этого столь расслабленную и постоянно смеющуюся женщину в таком напряжении было… Страшно. По-настоящему.

— Ой-ой-ой… — выдала она, снимая очки. — Фолл…

— Анко? — в голосе мужчины проскользнуло беспокойство. Анко, отходя ещё дальше, вдруг остановилась, сжимая пальцы на дужках очков.

— Кажется, мы все ошибались, — выдохнула наконец она, надевая очки обратно. Стоило ей это сделать, как линзы в них треснули, покрывшись сотней мелких трещин. — А, ч-чёрт. Какие же вы все… Придурки. И я с вами… Глупая, глупая Анко.

— Да скажи ты уже, в чём дело! — подступил к ней Фолл, и тут же замолчал, глядя за спину, за край пальто. — Это ещё что за…

— Господь, какой бы он мудрый ни был, поступил как идиот, у которого много денег… — Анко повернулась к зияющий пустоте, из которой начало выбираться нечто, очевидно, потустороннее. — Отдал их все за один очень-очень дорогой лотерейный билет. Правда, в результате — проиграл…

— Все — назад! — закричал Фолл, поднимая руку, чтобы выставить щит от энергии, пульсировавшей в портале.

— Господь бросил клич в бесконечное множество миров-отражений Крэйна через серый эфир… — закончила Анко, одним движением выбрасывая сломанные очки прочь. — И то, что оттуда пришло к нам…

Решило уничтожить и героев, и Крэйн, и Бога.

Глава седьмая. Время приходит за всеми

Почему мы лжём?

Ну и вопрос, конечно. Сколько существует человечество, ровно столько же времени существует наша ложь. Что самим себе, что друг другу. Надо признать, что ложь выступает антиподом правды — как свет и тьма, они держат друг друга в балансе. Как это доказать? Легко. Представьте мир, где все говорят только правду. Бр-р. Хотя и правда — понятие относительное. Иногда это могут быть только чувства человека в данный конкретный момент, его эмоции — возможно, он и не считает так, как сказал вам в пылу отчаянья, горя или чего-то такого. Теперь представьте мир, где каждое слово, каждая мысль, высказанная вслух — чистая ложь. О-о, наверно, ещё хуже, чем обратная сторона монеты. Так или иначе, мир, состоящий только из правды или только из лжи — жуткий, отвратительный и пугающий, пардоньте, до усрачки.

Поэтому в нашем мире есть полуправда и недоговорённость. Эдакий способ аккуратно отвести разговор в другую сторону.

Каковы первопричины? Ох, устанешь перечислять. Собственная выгода, стремление чего-то добиться от человека, стремление выглядеть иначе в чьих-то глазах… Иногда ложью мы защищаем то, что нам дорого, или выпутываемся из сложных