Пятнадцатилетний чародей. Том I, часть II. - Олег Сергиенко

— Кто вы двуногие, и кто вам дал право ходить по нашему лесу? — а голосок то у брутала высокий, похоже орешки медведь откусил, ну или кто тут у них этим промышляет.

— От меня примите встречный вопрос, — я сделал шаг вперёд, подойдя вплотную к восьминогому. — Кто вам дал право жить в МОЁМ лесу?

Мы бы долго играли в гляделки если бы сзади не раздался девичий голос.

— Простите неразумного Князь.

* * *

Мартыша, как дочь старосты деревни, решила прогуляться с патрулём на границу леса, чтобы взглянуть на пришельцев. А почему нет. Она уже достаточно взрослая, имеет вторую ступень волшебства, и может за себя постоять. Не будет она обузой, тем более если в тройку входит её дружок, сосед по дереву, Мнишек. Мало ли что мальчишкам привиделось. Верить в то, что двуногие победили Ночную охотницу, вот ещё. Победить волшебницу, воительницу из Монастыря на деревьях.

Попались ей в качестве наживки, Ха! Фантазёры, прогуляли на дальней поляне обрывая лесную малину, пришли с пустыми руками, теперь выдумывают разные небылицы, что бы дома от мамки ничего не прилетело. Хорошо предупредили о двуногах. Нужно обязательно замолвить перед Млынкой словечко, пусть пожалеет обормотов.

Двуноги стояли спокойно границе леса. Ты смотри, а ведь и правда не боятся. И куда спрашивается смотрят хранители деревни, нужно возобновить слухи в поселениях двуногов о том, что тут их едят запечёнными в яблоках.

Лёлек, не смотря на просьбу дать ей первой поговорить с пришельцами, первым завёл разговор. Вот придурок! Кто же так знакомится!

Голос парня вышедшего вперёд, заставил вздрогнуть, ой мамочка, он тут же перешла на волшебное зрение.

Мамочки! Божечки это же… Ноги девушки сами собой подогнулись, поставив её на колени.

— Простите неразумного князь, — она согнулась в глубоком поклоне моля всех предков о защите, дабы отвести беду от деревни, воин выполняет свой долг он не ведает с кем говорит.

— А ты значит ведаешь? — голос юноши, наполненный силой волшебства, вибрировал входя в резонанс с её источником, — у меня вторая ступень Светлейший.

Она перевела взор на Лёлика, показывая тому глазами опустится на колени, но парень как последний баран из соседнего стада, не мог понять, что происходит и почему она Мартыша, дочь старосты стоит на коленях перед каким то жалким двуногом. Внезапно его тело задрожало. Ноги стали подгибаться, как у грузчика взявшего слишком тяжёлый мешок. Лёлик рухнул на колени, как неверно подрезанный ствол, что при падении сразу ломается на три отдельные части. Она сразу поняла — Князь, это он. Придавил его своим волшебством, но как жет так. Они ведь не произнёс ни одного слова силы, его руки были у неё на виду. Пальцы не двигались. Но ведь волшебство было. Она почувствовала.

Глаза девушки раскрылись в немом изумлении. ЧАРОДЕЙ он чародей. К ним в деревню пришёл Князь – чародей. Что он сказал «моём лесу».

И тогда она поползла, поползла на коленях собирая подолом чёрную пыль вымазывая круглые коленки. Обняв ноги высокородного, она заплакала, моля о пощаде.

— Прости неразумных мой Князь. Оставь жизни своим подданным, —

Слёзы девушки перемешивались с пылью на лице оставляя чёрные дорожки, длинные волосы. Цвета воронова крыла, стали серыми от дорожной грязи, собравшись неопрятными сосульками.

— Встань сейчас же. — Крепкие руки подхватили Мартышу за плечи, поднимая на ноги. — Посмотри мне в глаза и успокойся. Никто не заберёт жизни твоих соплеменников.

Девушка ещё с минуту шмыгала носом. Её охрана, включая Лёлика стояла на коленях опустив очи долу. Наконец слёзы прекратили бежать, она подняла свой взор на Высокородного, боясь, что это будет воспринято как оскорбление.

— Прошу посети свои владения, твой терем ждёт тебя, — она снова опускается на колени, ожидая отказа, внутренне сжавшись от страха.

* * *

Лифтовая платформа медленно, без рывков подняла нас с отцом и девушкой на пятидесятиметровую высоту. Пока поднимались, мы с папой как туристы вертели головами рассматривая раскинувшиеся поля внизу. Это действительно было красиво, красивые, геометрически правильные фигуры образованные из возделанной земли, сверху смотрелись как картины художников кубистов, которые с разных точек составляли совершенно разные картины. Я так увлёкся, что не заметил, как платформа достигла верхней точки.

Задрав голову, с не меньшим удивлением стал рассматривать деревянную конструкцию подъёмника. Я не увидел ни одного соединения конструктивных элементов, создавалось полное впечатление, что это единая ветвь дерева, сформированная, или выращенная особым образом. На толстых деревянных валах были утолщения, выполнявшие роль шестерёнок и роликов, вся конструкция вращалась без единого скрипа или вибрации, а что заставляло вращаться центральный вал, для меня вообще осталось загадкой, ибо он уходил в ствол дерева, а я сквозь непрозрачные препятствия смотреть не умею.

На лифтовой платформе нас, к моему удивлению, уже встречали. Во главе делегации, состоявшей из восьми восминогов. Стоял импозантный дядечка похожий на немецкого хрестоматийного бюргера, этакий колобок в кожаных штанах на лямках. Он вышел вперёд, глубоко поклонился, согнув при этом две пары передних ног.

— Ваши подданные, о светлейший, приветствуют вас. — он разогнулся. Смотря на меня улыбающимися глазами, — в настоящий момент в деревне проживает пять тысяч четыреста восемьдесят шесть жителей, из них детей восемь сотен с небольшим хвостиком, немощных, стариков и калек — восемьдесят пять, больных шестеро, умерших нет, чужаки и пришлые отсутствуют. Запасов в кладовых, амбарах и зерновых магазинах двести семьдесят шесть тысяч пудов.

Внезапно седоватый старик, стоявший от говорившего по правую руку, подошёл к бюргеру и что-то прошептал ему на ухо. Лицо говорившего потемнело, а во взгляде появился страх, он обернулся на старика. Но тот лишь утвердительно кивнул и отошёл назад.

— Пощады прошу светлейший. — Весёлый крепыш, в один миг потерявший всю свою харизму вместе с улыбкой, грохнулся с размаха на колени, так что деревянный настил завибрировал, — Сегодня, рано по утру, вдовый охотник Врашек, принёс добычу, двуногую девицу без одежды. Я не знал, я не ведал о том, пощады Светлейший, молю пощады мне и подданным твоим.

Что за хрень вообще у них творится. Я смотрел на упавшего на колени мужика, на его свиту в ужасе прижавшейся к ограждению, на распростёртую ниц, девушку. Я. Что? Ужас летящий на крыльях ночи?