Я не хочу остаться один - Дарья Аверад

– Но именно так и говорят ничтожества, – весело усмехнулся Киоши-сан. – Насколько мне известно, у тебя проблемы с деньгами. Знаешь, я бы мог обеспечить тебе нормальную жизнь, а твоему парню – поступление в самый лучший университет этой страны. Разве это не то, что тебе нужно? – выжидающе изогнул одну бровь мужчина.

– Но откуда вы знаете…, – застыл в немом шоке блондин, чувствуя, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди от нарастающего ужаса.

– Я следил за вами некоторое время. Тетсуя сразу же рассказал мне о тебе. И та квартира, в которой вы проживаете с Кеном – моя. Так что выбора у тебя нет, малыш. Либо работаешь с нами, в месте, где, тебе обеспечена безопасность, если будешь преданно подчиняться закону. Либо замерзаешь со своим парнем на улице с последними грошами в кармане.

– Да я лучше на десяти работах буду убиваться, чем стану одним из вас, – чуть ли не отхаркивает ему в лицо Аято.

– Это твоё непоколебимое упрямство. Оно мне всегда нравилось, – улыбнулся мужчина, поворачиваясь к Такимуре спиной. – Но я не заставляю тебя посвятить Danaus всю свою жизнь. Ты можешь поработать на меня лишь пару месяцев, приглядеться, познакомиться поближе, может, и сменишь своё мнение на наш счёт…

– Мне это не интересно, – быстро отрезал Аято, надеясь сбежать из этого места как можно скорее.

Такимура уже собрался уходить, подходя к двери и нажимая на ручку, как вдруг, в кабинете прозвучал громкий и строгий голос.

– А что, если я скажу, что был знаком с твоим отцом?

В одно мгновение в комнате воцарилось тяжёлое молчание. А эта фраза отдалась эхом в голове блондина.

Аято показалось, что он ослышался. Всё, о чём они говорили с Киоши-саном ранее, теперь походило на бред сумасшедшего. Такимура не хотел, нет, не мог поверить в услышанное. Он потерял отца уже черт знает когда. И всё, что парень помнил о своей семье, можно было бы исписать в пяти предложениях. Сказать, что слова Киоши-сана ввели блондина в шок – ничего не сказать. В груди парня всё сжалось, а дыхание перехватило, словно преградив доступ к кислороду. Ему было страшно, непонятно и интересно одновременно. Аято медленно убрал дрожащую ладонь с ручки двери и повернулся к Киоши-сану.

– Вы знали моего отца? – с не скрытой опаской и недоверием переспросил Такимура.

– О да, Арэто был моим близким другом и напарником, – печально вздохнул мужчина, подходя к письменному столу и выдвигая нижний ящик.

Аято внимательно следил за тем, как Киоши-сан достаёт и раскладывает на столе множество фотографий. Мужчина слегка кивнул головой, подзывая парня к себе. Такимура немного потупился на месте, но интерес взял вверх и он подошёл к столу, в удивлении раскрывая глаза от увиденных фото. На них была его семья: отец, мать, старшая сестра и сам Аято в возрасте четырёх или пяти лет. Блондин никогда не видел этих фотографий. После трагического происшествия мальчику не разрешили в последний раз посетить свой дом, чтобы забрать хотя бы одну вещь в память о родителях. Парень уже успел забыть лица своих родных, они стёрлись в его памяти, как самые незначительные события прошлого. И от осознания этого на глазах Аято стали наворачиваться слёзы. Он аккуратно, лишь кончиками пальцев провёл по старым фотографиям, невольно воспроизводя в сознание моменты, которые запомнились ему в раннем детстве. Всё внутри сжалось от боли, а обида с новой силой вспыхнула в его теле. Он всё ещё любил их. Но так давно не оплакивал потерю, что в эту секунду Аято возненавидел себя. Мысли и чувства начали терзать его душу так, как никогда раньше. Он вспомнил всё: каждый страх, каждую пролитую слезу, каждый сдержанный крик, каждую молитву, сказанную в пустоту. Стало невыносимо. Аято сжал руку в кулак с таким напряжением, что вены набухли и, казалось, вот-вот вылезут из-под кожи. Такимура опустил голову вниз и очень тихо, почти что шёпотом спросил:

– Откуда у вас эти снимки?

Киоши-сан горько усмехнулся и, положив ладонь на плечо блондина, ответил:

– Арэто любил рассказывать о вас. Он частенько хвастался женой и дочкой, но больше всего говорил о тебе, – сделал паузу мужчина, заставляя Аято поднять на него свои покрасневшие глаза. – Он был хорошим человеком, любящим, преданным, но глупым. А такие в нашем мире не выживают. Вот и у него не вышло. Погубил себя и всю свою семью, – резко перешёл на холодный тон Киоши-сан.

– Что произошло в тот вечер? – выдержав спокойствие в голосе, спросил Такимура.

– Эта долгая история, – заявил мужчина, закуривая очередную сигару. – Узнаешь, когда…

– Когда буду готов? – возмущённо перебил его Аято. – Я находился в полном неведении больше одиннадцати лет…

– Нет, – холодно отрезал мужчина. – Мне прекрасно известно, что ты готов услышать то, что я скажу, – опроверг он предположение блондина. – Но узнаешь ты это тогда, когда я посчитаю нужным.

Блондин было хотел вновь возразить, но Киоши-сан перебил его, строго и властно заявляя:

– На сегодня достаточно расспросов. Твой парень уже в сотый раз тебе названивает. Боится, что ты потерялся, небось, – усмехается мужчина, доставая из внутреннего кармана своего пиджака телефон Аято.

Такимура удивлённо начал шарпать по карманам джинсов, но кроме ключей в них ничего не находилось. Убедившись, что Киоши-сан держит именно его телефон, Аято моментально вырвал его из рук мужчины и сразу же включил экран. Время близилось в половине одиннадцатого, а количество пропущенных от Кена звонков равнялось тридцати двум. Разозлившись на Киоши-сана, Такимура воскликнул:

– Зачем вы забрали мой телефон!?

– Для безопасности, – как ни в чём не бывало, ответил мужчина. – Я не был уверен в том, что ты, как очнёшься, первым же делом не позвонишь в полицию. Мне не нужны проблемы, и тебе, думаю, тоже, – отчеканил Киоши-сан, приближая своё морщинистое лицо к парню. – А теперь, прежде, чем ты уйдёшь, я хочу тебя поведать два главных правила Danaus, – сделал он небольшую паузу, после чего продолжил. – Первое – никто и никогда не смеет выносить информацию о нашей группировке за её стены. И если ты хоть что-нибудь шепнёшь своему любовничку – сделаешь плохо вам обоим. А второе и, наверное, самое важное правило – любая ложь карается наихудшим способом, – отчеканил последнее предложение он своим леденящим голосом. – Надеюсь, ты понял?

– Понял, – процедил сквозь зубы Аято, мысленно проклиная себя за то, что ввязался во всё это.

– Вот и отлично, – довольно оскалился Киоши-сан, провожая Такимуру к выходу из кабинета. – Тетсуя проводит тебя на улицу.

Мужчина раскрывает дверь и Аято видит за ней Ёсиду, стоявшего с выжидающими сложенными на груди руками. Киоши-сан толкает блондина вперёд, кидая кроткое:

– До встречи, – после чего он, довольно улыбнувшись, закрывает за собой дверь.

Аято сразу же переводит свой взгляд на Тетсую, который без промедлений отрывается от стены и, говоря блондину следовать за ним, начинает идти по длинному коридору. Поначалу Аято молчал, но, как только они свернули за угол, парень не смог сохранить давящую тишину и заговорил.