Во власти Дубовой короны - Галина Дмитриевна Гончарова

от грозы, и от урагана, погоду-то не отрегулируешь. А еще есть болезни деревьев, есть старость, когда гиганты сами хотят уйти, а иногда лес надо и просто прореживать…

Это – естественно.

При этом деревья погибают. И если тут из них стали делать бумагу – почему нет? Но взять в руки книгу Элран просто не мог. Для него это было… вот как для Тани – испечь булочку из костной муки. Или в печи, сделанной из человеческих костей.

Девушка не настаивала, просто пометила, что надо отменить заказ на буквари. Придется закупить дешевые планшеты и раздать даэрте.

– Элран, а ваш народ может вырастить что-то такое… из чего можно получать бумагу? Чтобы деревья не трогать?

Теперь настала пора даэрте рассказывать, как все было устроено на Дараэ. Так и до больницы добрались незаметно…

– Углова? Есть такая. А вы ей кем приходитесь?

– Дальней родственницей, – отрезала Таня. – Шестиюродная племянница по линии прабабушки.

Медсестра поглядела с сомнением.

– Ну, не знаю…

– Я тоже не знаю. Она хоть выживет? – Симпатии там и взяться было неоткуда.

– Выживет, – кивнула медсестра. – Вчера из реанимации перевели, лежит… пройдете к ней?

Таня покачала головой:

– Нет… если можно узнать о ее состоянии и поговорить с врачом – пожалуйста. Купить ей что-то я могу. А видеться не хочу.

– А еще родственница, – проворчала медсестра, которая явно положила глаз на Элрана и составила план. Вот сейчас девчонка пойдет к Угловой, а она останется с красавчиком и поговорит. А там и еще что-то может сложиться?

Где эта моль бесцветная, а где – она? Красотка, вон халат на груди лопается! Надо бы только пуговичку расстегнуть…

– Вам родственники-алкоголики сильно нужны? – Таня, хоть у нее и покраснели уши, стояла на своем. Медсестра ничуть не смутилась.

– Уж какие есть…

– Я вам сочувствую. Но сама с Ольгой общаться не буду. Хватит и того, что она постоянно с нас на бутылку стрясти пыталась.

– Где ее… лечащий врач? – вступил в разговор Элран.

Медсестра повела плечами так, что пуговицы на груди затрещали. Выдержали, хорошие у нас нитки. Крепкие…

– В ординаторской. Только он занят…

– Благодарю.

Элран подхватил Таню под руку и направился в сторону двери с непонятной надписью. Но, кажется, именно туда, куда надо. Глаза медсестра скосила точно в эту сторону…

– Спасибо, – тихо шепнула Таня.

– Не стоит благодарности.

А вот и доктор. Элран покрепче сжал тонкое девичье запястье и изобразил вежливый полупоклон.

– Добрый день. Мы бы хотели узнать, что можно, про Ольгу Углову.

Таня потихоньку перевела дух. Хорошо, что рядом с ней даэрте. Как-то он действует на людей… рядом с ним и ее расспрашивать не торопятся, и не давят, и не скандалят… приди она одна, точно бы медсестра что-нибудь учинила. У нее на… в вырезе халата написано: «склочница».

А сейчас может и сойти.

Пусть им только расскажут, что с этой пакостью, и они пойдут. И никаких угрызений совести Таня чувствовать не будет. Скандала не хотелось, бабушку тревожить не хотелось, а все остальное… да помри эта зараза – только б так, чтобы бабушку не травмировать! Вот!

Элран тихонько подтолкнул ее, мол, не отвлекайся, спрашивай. И Таня послушно включилась в разговор. Действительно, откуда даэрте знать про плевру или про плазму крови…

Но жить мамаша точно останется. Такое – не добьешь.

Поздно вечером в гостиной роскошного дома сидели двое мужчин.

Да-да, именно господин Петров и господин Чжао.

Сидели, потягивали гранатовый сок, задумчиво глядели на огонь в камине.

Под такой разговор больше подошло бы вино, но его господину Чжао запретила Салея. Года на три любое спиртное, любая табачная продукция для него под запретом. Не то болезнь вернется.

Только здоровый образ жизни.

Только соки, овощи, фрукты, мясо раз в три дня, рыба тоже не чаще… даэрте побывала на основах диетологии и прониклась. Действительно, сколько болезней от неправильного питания?

Считай, семьдесят процентов.

Даниил Русланович сок пил из солидарности.

Давно уснули все обитатели дома, спала еще слабенькая Алеся, спал Руслан – завтра на занятия, спали дети, которых Салея таки подлечила вечером, и они попросту отключились, спали где-то у себя слуги, остающиеся на всякий случай в доме…

– Не знаю, как благодарить и что говорить, – нарушил молчание господин Чжао. – Я держал в руках корень женьшеня и повезу домой другие, но… я не ожидал такого.

Даниил Русланович развел руками. Мол, я тоже не ожидал.

– Ты понимаешь, Чжао, деньги им не слишком нужны. Но помощь, может быть, документы, ассимиляция…

– Я сделаю все, что смогу, – Чжао даже не шевельнулся, но как-то стало понятно, что его слова прочнее алмаза. – За жизнь и здоровье нет достойной оплаты.

Господин Петров кивнул.

Да, за такое не расплатишься. Никогда.

И подумать только, если бы он отказал сыну, если бы настоял, чтобы Руслан поехал учиться в Москву, если бы…

На какой тонкой ниточке иногда повисает удача! Даже подумать страшно!

Вот, лучше и не думать.

И мужчины выпили еще немного сока.

Лакс Рей ненавидел действовать самостоятельно. И лес он ненавидел – мерзкое место. Как здесь вообще можно находиться? Все зеленое, все какое-то расплывчатое, размытое, никакой геометрии, никакой стерильности… ладно! Это еще можно пережить!

А все эти мухи, блохи… кто вообще в этой зелени водится?

Комар, прилетевший на лысину экс-наместника, намекнул, кто еще водится. И кушать хочет.

Лакс злобно убил насекомое… нет, промазал. Тварь издевательски зажужжала над ухом.

Гады, сволочи!

Высказать свое мнение на весь лес Лакс не успел. Рядом появился даэрте.

Вот еще одна тварь…. Их Лакс тоже ненавидел. И за это, кстати… за то, что вот так, тихо появляются из ниоткуда, за их… да за все! А если уж честно – за внешность, здоровье, молодость, за нечто такое, чего Лакс понять не мог, но обидно же, господа! Понимаете? О-бид-но!

И вовсе даже это не зависть! Не зависть, он сказал! Просто почему-то одним дается все, а другим… Лакс искренне пытался полюбить себя, проходил тренинги, участвовал в семинарах, лично общался с психологами, но обожать свое невыразительное плоское лицо так и не научился. А пластику делать не хотел – может повредить карьере.

Одно дело, когда надо исправить какие-то дефекты. Другое – когда это твои личные комплексы. Подобные вещи отражаются в личном деле и сильно мешают продвижению по служебной лестнице.

А кто там такой?

А, этот? Он в себе не уверен, склонен прислушиваться к мнению окружающих, легко управляем… много чего можно написать. Лакс точно знал, у него мать работала