Ключи от Бездны - Сергей Чичин

на какого-то Сларкретеля. Я почти уверен, что это какая-то невинная рыбешка типа окуня, но на всякий случай сказал — надо сперва друзей собрать, чтоб не мне одному все удовольствие.

Некоторое время Хастред молча переваривал услышанное, наконец завистливо буркнул:

- Веселая же у тебя была жизнь.

- Да обхохочешься, - саркастически признал Чумп. - Особенно если со стороны на нее смотреть, а не пытаться переживать внутри моей жалкой шкурки. Ну а у тебя чего случалось интересного?

Книжник призадумался.

- Варил квас, ходил на ладьях с гивингами, был признан почетным дварфом. Однажды изловил дынетраха, буквально с поличным, потом два часа выворачивало, а дыни есть по сию пору не могу.

- Ты победил, - объявил Чумп великодушно.

- Нет, - уныло отказался Хастред, которому по странному стечению генокода с воспитанием истина была дороже признания.

- Нет, - согласился Чумп. - Дынетрах — серьезная заявка, но слишком уж популистская.

Холмы-могильники надвигались медленно, но неотвратимо. Хастред отчаянно крутил головой в надежде, что кто-нибудь выскочит на них из чащи, но лес был столь же безучастен к их судьбе, сколь дремуч и недружелюбен. В какой-то момент показалось, что повисла нездоровая гнетущая тишина, но книжник быстро смекнул, что это просто смолкла канонада, все это время грохотавшая где-то на пределе слышимости. Там, очевидно, настал черед рукопашной, и книжник снова обзавидовался, потому что каждому свое — одному дикие и безумные приключения, другому холодная и самоутверждающая боевая ярость, а ты тут растрясаешь задницу посреди великого Нигде, и даже местным разбойникам не шибко интересен. Надо бы что-то со своей жизнью делать, либо переставать быть настолько уж, как Чумп выражается, флюгером, либо по крайней мере прекратить к этому относиться настолько болезненно. Не далее как неделю назад, клюя носом под тоненькие вывизги необъятной оперной примадонны, с мечтательной тоской вспоминал немудрящие, но полные спокойной радости походные будни. Заказывал — получил, изволь кушать и радоваться. А Чумпа в его марафоне экстравагантных приключений вообще мало кто догонит, да и догнав — поди переживи хоть одно.

- Сворачивай, - скомандовал сзади Чумп. - Вон налево, между холмами.

- Так там дороги нет.

- Вижу, что нет, но нам туда, так что давай аккуратненько.

Один из холмов — Хастред с тропинки увидел, что вершина его довольно грубо раскопана — уже остался позади, второй приближался по левому борту. Хастред попытался свернуть лошадь с тропинки, но то ли надо было вольтижировкой заниматься вместо писания невостребованных пиес, то ли лошадь знала что-то гоблинам неочевидное, но заупрямилась и сходить с тропы отказалась. Книжник попинал ее одной ногой, знаменуя разворот, потравил уздечку, даже цапнул обеими ручищами за башку и насильно развернул носом в нужном направлении, но ничего кроме раздраженного ржания не добился.

- Лошадь, видимо, туда не стремится, - доложил Хастред удрученно.

- Наверное, память предков. Там когда вождей хоронили, с ними же и рабов и лошадей забивали, чтоб на том свете не бедствовали.

- Как поможет не бедствовать груда трупов?

- Сам удивляюсь, но ритуалы оспаривать себе дороже. Придется, видимо, пешком.

Чумп соскользнул с седла, прихватил лошадь под уздцы и шагнул с тропы в лес. Не сказать чтобы лошади это пришлось по вкусу, она издала тревожную трель и уперлась.

- Шевелись, болезная, - зловеще предупредил ее на ухо ущельник. - Не то, по стопам классика, снейкменам на колбасу продам!

Лошадь окатила его коротким презрительным ржанием.

- Снейкмены утратили свою позицию мировых пугал, - печально констатировал Чумп. - Или же лошади слов не понимают, а анаральских интонаций я воспроизвести не способен, ведь я дружелюбный и безобидный.

- В мире сейчас и прямь пугал хватает помимо снейкменов, - поддержал Хастред. - Я так думаю, здесь волками попахивает, вот они и тушуются.

Он тоже спрыгнул на землю, успокаивающе похлопал лошадь по морде и потянул в поводу между деревьями. Лошадь восторга не проявила, но и гоблин не сдался, тянул не то чтоб со всей силы, но упорно, к тому же, видимо, маяча под носом у животины перекрывал тревожащий запах, так что в конечном итоге сдвинул с мертвой точки. Дальше пошло веселее, только и оставалось что смотреть под ноги, чтобы ни самому не наступить в какой-нибудь муравейник, ни лошади не позволить споткнуться о трухлявину. Чумпова клячка, видя такое дело, сама потянулась следом. Чумп для усиления эффекта распустил завязки кисета и предложил лошади нюхнуть, отчего у нее ноги задрожали и на глаза навернулись крупные слезы, а уж волчий запах наверняка отодвинулся в списке нежелательных сразу на несколько позиций.

Путь вокруг холма занял битый час, поскольку тут и там приходилось огибать то наплывы камня, вылезшие из склона, то разросшиеся кусты, то небольшие проплешинки, зияющие гладью застоявшейся воды. Одно из таких болотцев Хастред взялся промерить подобранной веткой длиной ярда в полтора и утопил ее полностью, отчего его энтузиазм исследователя стремительно угас. Лошади смирились с участью и шли теперь спокойно, очевидно, между холмами волки не отметились. Там, в центральной лощинке, почти ничего не росло, кроме кустов по краям вытоптанного до белизны пятачка размером с городскую площадь. Несколько резных каменных колонн в знак того, что когда-то это место было важным в жизни окрестных жителей, небольшое насыпное возвышение-помост, на котором стояли покосившиеся от времени и от него же подгнившие столбы — вероятно, когда-то к ним привязывали провинившихся. Запустение и прохладное спокойствие — вот две вещи, которыми лощинка встретила путников.

- Вон там, - уверенно заявил Чумп и указал пальцем. - На середине того холма дыра, которая вход в капище.

- Ну, по склону-то лошади точно не полезут, - рассудил Хастред. - А хотя... Слыхал ту историю, как быков гоняли, засунув им свежий имбирь в...

- Для парня, который недоволен, что его подозревают в склонности к дуподрючингу, у тебя слишком откровенная фиксация на всем, что можно куда-то засунуть, - осадил его Чумп, укоризненно погрозив пальцем. - Тем более что нет у нас свежего имбиря, а то б я его себе самому засунул... в рот, конечно же, дабы подстегнуть готовность к свершениям. Само собой, не полезут туда лошади, главное что здесь они будут в безопасности и не помешают никому. Давай вон к тому столбу их привяжем, а сами полезем уже, перелистнем страничку.

Прежде чем лезть на склон, гоблины присели хлебнуть водички и куснуть положенных им в дорогу пресных солдатских лепешек с какой-то очень сладкой и, видимо,