Арлекин - Лорел Гамильтон

Я хотела спросить, с какой стати ей нам помогать, но воздухане хватало. Позвоночник пытался выгнуться в тисках корсета, и я хватала ртомвоздух, словно выброшенная на берег рыбешка.

- О… - произнесла Белль, и по велению ее воли сон изменился.Мы оказались в ее спальне, на ее огромной кровати с пологом, покоившейся начетырех столбиках. Белль склонилась надо мной, в ее руке был зажат огромныйкинжал. Мир расплывался перед глазами. Но мне даже не было страшно. Теловнезапно освободилось от давления корсета, и мне вдруг стало легче дышать.Глянув вниз, я обнаружила, что она разрезала лиф платья, вместе с корсетом, отшеи до пояса, так что там виднелась полоса голой кожи. Отложив нож, Белльразвела в стороны то, что осталось от корсета, словно пытаясь вытряхнуть меняиз платья, но не стала. Вместо этого она снова уселась рядом со мной наколенях. Ее кожа, казалось, светится на фоне ярко-красного платья.

- Все, что происходит в моих снах, может быть оченьреальным, ma petite. Вот и корсет затруднил тебе дыхание. У тебя его и такмало, чтобы делиться.

- Что происходит?

Она прилегла рядом со мной, положив голову на мою подушку.Слишком близкое соседство, чтобы чувствовать себя уютно, но сил на то, чтобыотодвинуться, у меня не было.

- Я почувствовала, как свет Жан-Клода померк.

- Он не умер, - прошептала я.

- А ты его чувствуешь?

Очевидно, ответ был написан у меня на лице, потому что онасказала:

- Ш-ш, все правильно, он еще не совсем потерян, но до этогонемного осталось. Ты держишь его, их обоих, в этом мире. Ты, и твой второйтриумвират силы. Жан-Клоду удалось сделать что-то, что позволило тебе лучшеконтролировать силу, которую ты делишь с другим триумвиратом - с твоим котенкоми вампиром.

Я тяжело сглотнула, почувствовав боль, хотя и не помнила,почему, собственно, это должно причинять боль.

- Натаниэль, Дамиан.

Я чувствовала себя немножко лучше, достаточно, чтобыиспугаться. Однажды я уже почти опустошила их до смерти… или дважды.

- Не беспокойся за них. Они держатся, но вынуждены питатьсяза тебя, отдавая тебе свою энергию, как и положено в экстренных случаях, -сообщила Белль и погладила мой лоб, проведя пальцем по линии подбородка.Движение было рассеянным, так гладят обивку дивана, на которой сидят. - В твоемсознании были маски Арлекина, ma petite. Они что, объявились на вашейтерритории?

Мне хотелось попросить ее прекратить называть меня mapetite, но выражение ее лица было довольно дружелюбным, и я ответилаутвердительно.

- Покажи, - попросила она.

- Не «расскажи», а «покажи»? - переспросила я. - Как?

- Ты принадлежишь моей линии. Как мы делимся силой?

На нахмурилась ей в лицо.

- Поцелуй меня и просто подумай об этом, и я буду знать то,что знаешь ты.

Я так и не узнала, поцеловала бы я ее добровольно или нет,поскольку Белль не дала мне выбора. Она прижалась к моему рту своими рубиновымигубами, и на меня снова напало удушье. Дышать было невозможно. Я сталаотталкивать ее, и она послала в мое сознание мысль: «Думай об Арлекине».Прозвучало это приказом, и мой разум послушался.

Я припомнила встречу с Малькольмом и его страх. Вспомниласвидание с Натаниэлем и обнаруженную в туалете маску. Затем вторую маску, наэтот раз с музыкальными нотками, и договоренность о встрече. Затем вспомнила опоставленной на мне отметине, запахе волка и Джейка, защитившего меня.Последним воспоминанием была картина того, как я видела своих мужчинумирающими, призрак за спиной Ричарда и кормление от Рафаэля. Здесь оназамедлила ток моих воспоминаний, оценивая силу короля крыс, затем позволилапамяти двигаться дальше, к тому моменту, когда я воспользовалась энергиейРафаэля, чтобы атаковать тех, кто напал на нас. Последний образ Белльостановила. Она уставилась на бледные лица вампиров, их длинные волосы имерцающие глаза - карие и серые, соответственно. Она прошептала: «Мерсия, иНивия». Воспоминания закончились, и Белль Морт теперь просто лежала рядом,откинувшись на подушки.

- Ты их знаешь, - прошептала я.

- Да, но я их знала еще до того, как они вошли в Арлекин.Личности входящих в его состав членов - это большая и темная тайна. Они -шпионы, и секретность - это та кровь, что течет в их венах. Их руками Арлекиннарушил самое строгое свое табу.

- Какое еще табу? - полюбопытствовала я.

- Они беспристрастны, ma petite, совершенно беспристрастны,иначе как бы они могли поддерживать справедливость? Они присылали вам чернуюмаску? Я не видела этого в твоих воспоминаниях.

- Нет, только две белых.

Белль засмеялась, ее лицо осветилось радостью. Мое сердцесжалось от боли, но вовсе не от физической. Мне было больно так, как бывает,когда видишь кого-то, кого некогда боготворил, и их смех напоминает тебе, зачто именно любил. Но при этом ты прекрасно знаешь, что этот смех больше никогдане будет предназначаться тебе.

- Тогда они нарушили закон, закон, которому поклялисьследовать. Если они не передавали черную маску, то не имеют права убивать. ДляМерсии и Нивии это будет означать смерть, но для их приятеля, Арлекина, - нечтопохуже.

- Что же?

- Роспуск. Арлекина больше не будет, и те, кто из нихвыживет, будут вынуждены вернуться в свои линии, к своим прежним мастерам.Беспристрастность Арлекина - цена за освобождение от связи с их создателями.Они сами по себе - воплощение закона, но если они же и нарушают этот закон, тоим конец.

- И почему это… - мне пришлось глотнуть воздуха, чтобызакончить фразу, - …тебя так радует?

Белль надула губки и сказала:

- Бедняжка, тебе так больно. Я помогу.

- Спасибо за предложение, но… - задыхаясь, произнесла я. -Зачем тебе нам помогать?

- Затем, что вы - живые свидетели того, что может уничтожитьвласть Арлекина.

- Какая тебе разница? - выдохнула я.

- Некогда они были личными стражами Госпожи Тьмы. Онапросыпается, теперь я это точно знаю.

- Но когда она проснется, у нее их уже не будет?

- В яблочко, - улыбнулась Белль.

- И тебе я… мы… нужны живыми.

- Да, - подтвердила она, посмотрев на меня так, как смотритястреб на раненую мышь - жадно, предвкушающее.

- Тебя это злит? - прошептала я и закашлялась. Не думаю, чтопроблема была в моей глотке. И дело даже не в Жан-Клоде. Что-то было неладно сРичардом.

- Я вовсе не ненавижу вас, ma petite, - ответила Белль. - Яне ненавижу то, что может быть мне полезно, а ты, ma petite, судя по всему,можешь оказаться весьма полезной мне.