Рэд - Кей Си Кин

преподать им урок. — Я сглатываю от его слов, одно дело знать, что делает Физерстоун в целом, но совершенно другое — знать чью-то конкретную роль. Хотя меня не тошнит от его слов или от того, что он должен сделать, во всяком случае, я чувствую, что понимаю. Еще безумнее то, что я знаю, что эта роль ему подходит.

— Хорошо, и как ты собираешься проникнуть к ним сегодня вечером? — Спрашиваю я, наблюдая за его лицом в поисках любого признака лжи, но все, что я вижу, — это правда.

— Тут я боец. Последние четыре месяца я приезжал сюда драться в организованных матчах, чтобы проложить себе путь. — Что ж, тогда его боевая подготовка определенно пригодится.

— Значит, я буду смотреть, как ты дерешься? — Спрашиваю я, взволнованная этой мыслью, и он хмыкает в ответ.

— Поехали.

Качая головой, я выхожу из машины, оглядывая себя сверху вниз. Он сказал, что я должна вписываться, но не привлекать к себе внимания, но всю дорогу он называл меня отвлекающим фактором. Мне пришлось обойтись тем, что имелось у меня в наличии в его квартире, чтобы придать себе нервный и немного неряшливый вид. Одетая в свою укороченную толстовку с капюшоном, леггинсы на кожаной подкладке и туфли на танкетке, я немного дрожу оттого, что мой живот открыт ветерку. На мне большие золотые серьги-кольца, волосы заплетены во французскую косу, спускающуюся по спине, густой макияж и темно-синие губы.

Встречаю его у передней части машины, он кладет руку мне на поясницу, направляя ко входу. Тепло от его прикосновений борется с холодом вокруг нас, пока я пытаюсь не отставать от него. Он стучит костяшками пальцев по металлической двери, и в ту секунду, когда она открывается, мои чувства перегружены. Вдалеке громко звучит музыка, когда мы заходим внутрь, и дверь за нами захлопывается. Рука Маверика не дрогнула, когда он повел меня по узкому коридору и открыл дверь справа в самом конце. Я вхожу, но не раньше, чем вижу все тела на открытом пространстве, от которого мы только что отвернулись.

Оглядываясь по сторонам, я понимаю, что мы в раздевалке. Вдоль желтых стен расставлены скамейки и вешалки для одежды, а плиточный пол кажется липким под моими танкетками. Так отвратительно. Здесь никого нет, но душевые находятся слева, и я слышу, как один из них работает.

Отпуская меня, Маверик бросает свою спортивную сумку на скамейку и мгновенно начинает раздеваться. Наблюдение за тем, как открывается вид на его загорелую грудь, когда он снимает футболку через голову, наполняет меня мурашками, заставляя мой желудок сжиматься. Наверное, мне следует отвести взгляд, но я не могу заставить себя отвести глаза.

— Знаешь, мои глаза здесь, наверху, — слышу я его шепот и слышу нотку юмора в его голосе, но не поднимаю взгляда.

— Угу, я в курсе. — Его руки сжимают футболку на талии, и я вижу, как вздуваются вены, когда сгибаются предплечья. Охренеть. Я не осознаю, что он придвигается ко мне ближе, пока его большой палец не касается моей нижней губы, высвобождая ее из моих зубов. Мои глаза поднимаются, чтобы встретиться с его, и он улыбается мне сверху вниз. Я даже не осознавала, что делаю это.

— Когда я закончу там, я доставлю тебе удовольствие, Лепесточек, при условии, что ты будешь делать то, что я скажу, хорошо? — Я киваю в знак согласия, крепко сжимая губы, когда понимаю, что смотрю на него с благоговением. — Ты должна сказать это, Джессика. Согласие приходит не от кивка, оно приходит от слов, и то, что я хочу с тобой сделать, требует согласия.

Пресвятая богородица… — Да. Как скажешь. — Я практически кричу, желая снова почувствовать его руки на себе, и он улыбается мне сверху вниз, в его глазах тепло, когда он отходит, чтобы закончить переодеваться. — Сколько тебе лет? — Выпаливаю я. — Сколько тебе лет? Не то чтобы это было проблемой, он уже запутал меня, но я действительно не знаю.

— Достаточно взрослый, чтобы понимать лучше.

— Чтобы понимать, лучше, что? — Спрашиваю я в замешательстве, и он закатывает глаза.

— Когда я позволяю кому-то поглотить меня, зная, что кому-то будет больно. — Я делаю шаг к нему, но он поднимает ладонь, и я останавливаю себя. — Я пережил свои самые темные моменты в одиночестве, Лепесток. Я не впускал тебя, ты просто залезла мне под кожу без моего разрешения, и, кажется, я не могу заставить себя оттолкнуть тебя.

— Тогда не надо, — тихо отвечаю я. Этот момент прямо здесь кажется немного болезненным, как будто он предлагает мне заглянуть в его душу, но он быстро закрывает окно. Дверь позади меня распахивается, и входит пожилой парень с седыми волосами и руками, покрытыми татуировками. Он кажется достаточно милым, в своих шортах и футболке, он выглядит так, словно тоже готов драться.

— Рикки, малыш, ты готов идти? — Спрашивает он, прежде чем его глаза находят меня. — Кто эта малышка?

— Она под твоей защитой, Брайан. Если с ней что-нибудь случится, пока я буду на ринге, я выпотрошу тебя и задушу твоими гребаными кишками. Понял? — Маверик рычит, и я смотрю на него широко раскрытыми глазами, но этот парень только посмеивается.

— Как скажешь. Давай, красотка, сейчас начнется.

Маверик пристально смотрит на него мгновение, прежде чем кивает мне, чтобы я следовала за парнем. — Помни, что я сказал, Лепесток. — Скрестив руки на груди, я мягко улыбаюсь в знак признательности, но прежде чем я ухожу, он зовет меня по имени, заставляя обернуться. — Двадцать четыре. — Я произношу слова благодарности, и он кивает мне. Это всего лишь цифра, но все личное в нем ощущается как новая веха.

Следуя за Брайаном, который направляется прямо к толпе, я окружена людьми, и чем дальше я выхожу на открытое пространство, тем больше людей я вижу. Здесь не просто шумно, воздух наполнен запахом несвежего пива, и каждый парень, на которого я бросаю взгляд, выглядит смертельно опасным, отчего волосы у меня на руках встают дыбом. Там, должно быть, сотни тел, и все они слоняются вокруг клетки в центре комнаты в ожидании следующего боя, боя Маверика. Именно от осознания этого мое сердце бешено колотится в груди.

— Ну же, милая. Ты же не хочешь, чтобы тебя поглотила толпа, — говорит Брайан, направляя меня к небольшой платформе на противоположной от раздевалки стороне зала. Стоя за металлическими перилами, я слышу, как меняется музыка, и начинает говорить диктор.

— Дамы и господа! Представляю вам Грега Уэллера и нашу восходящую звезду Рики Миллса. — Толпа сходит с ума, когда я