Волшебники - Лев Гроссман

Никто не знал, как с ним быть. Шутки, к которым прибегла Дженет, не сработали, и она перешла к просьбам.

— Мы ведь столько уже прошли вместе! — взывала она, стараясь не проявлять открыто своего бешенства. Ее эта измена общему делу возмущала больше, чем любого из них; всякое неподчинение коллективу она воспринимала как выпад против себя. — И всегда можем отказаться, если что-то пойдет не так. На крайний случай у нас есть пуговица! Ты реагируешь на это чересчур бурно.

— А ты — чересчур вяло, — ответил ей Ричард. — Здешние власти уж точно не замедлят отреагировать, когда узнают о ваших намерениях.

— Они вполне могут и не узнать, — вставила Анаис.

— Ты отказываешься от участия в историческом событии, — горячилась Дженет. — В открытии века. Я, честно говоря, вообще не понимаю, зачем ты согласился с нами идти.

— Согласился, чтобы помешать вам натворить глупостей. Именно это я сейчас и пытаюсь сделать.

— Ну, как знаешь. — Она коснулась его щеки и отошла, чуть не плача. — Обойдемся как-нибудь без тебя — тронов всего четыре, в конце концов.

Квентин думал, что Элис тоже останется — нервы у нее явно были натянуты до предела. Непонятно, почему она с ее рассудительностью до сих пор не пошла на попятный. Сам Квентин держался противоположного мнения: опаснее всего было бы повернуть назад или остаться на месте. Вперед и только вперед. Прошлое рухнуло, настоящее остается в игре. Тот, кто не хочет, чтобы он шел в этот поход, должен будет его связать.

Так и не уговорив Ричарда, они отправились без него с Бамсом и Чур во главе. Некоторое время шли по вчерашней дороге, но вскоре свернули в лес. При всем благородстве конечной цели это напоминало поход в летнем лагере или школьную экскурсию на природу, где двое учителей, сопровождая колонну, не дают детям шалить. Впервые за все пребывание в Филлори маги расслабились, стали сами собой и перестали изображать несгибаемых героев-исследователей. Кто-нибудь все время взбирался на низкую каменную стенку, которые пронизывали весь лес, и шел по ней, балансируя, — кто и для чего их построил, оставалось загадкой. Чертовой Лошадки никогда нет под рукой, когда надо, посетовал Джош. За лесом начались освещенные солнцем луга, а дальше — возделанные земли.

Сейчас нетрудно было бы улучить момент, чтобы остаться наедине с Элис — но Квентин, репетируя в уме, что ей скажет, каждый раз упирался в вопрос о Пенни, за которым следовала ядерная белая вспышка. Вместо нее он беседовал с гидами.

Оба были неразговорчивы. Бамс, узнав, что его подопечные — маги, проявил некоторый интерес, но общего языка с ним найти так и не удалось: он владел исключительно боевыми искусствами и почти ничего не знал о других видах магии.

Он, как показалось Квентину, не хотел делиться секретами своего ремесла и только об одном говорил откровенно.

— Сам шил, — сообщил он застенчиво, откинув плащ и показав Квентину куртку с рядами кармашков. — Там у меня травы разные, порошки — все, что в поле может понадобиться. Если для чар нужно что-то материальное, то вот! — Сделав ряд отработанных бросков щепотью, он снова замолк и погрузился в свои мрачные думы. У него была волшебная палочка, которых в Брекбиллсе почти никто не имел — там их стеснялись, как лишнего велосипедного колесика или лечения у сексолога.

Чур, более открытая, труднее поддавалась разгадке. Магии она не знала совсем и оружия как будто бы не носила, но мускулом этой пары явно была она. Насколько Квентин понял, она владела боевой техникой под непереводимым названием инк-ага. Ей не полагалось носить доспехи, притрагиваться к золоту и серебру Она почти ничего не ела, а о своем искусстве говорила высоким и крайне метафорическим штилем.

Они с Бамсом были профессиональными авантюристами.

— Нас, то есть людей, теперь не так много осталось, — говорила она, не глядя на Квентина. Ее короткие крепкие ноги поглощали расстояние быстрее, чем Квентиновы ходули, выпуклые глаза обшаривали горизонт в поисках потенциальной угрозы. — Филлори дичает, лес разрастается. Каждое лето мы его вырубаем, а то и жжем, отмечаем его границу — а на другой год граница оказывается глубоко в лесной чаще. Деревья захватывают фермы, фермеры переселяются в города, но что будет, когда лес займет все Филлори?

В мои детские годы «Две луны» стояли на открытом пространстве. Животным-то все равно, им так даже лучше, — с горечью добавила Чур и умолкла.

Самое время сменить тему, подумал Квентин. Он чувствовал себя зеленым новобранцем из Дубьюка, штат Айова, которого вьетнамский ветеран удостоил беседой.

— Извините за прямоту, — сказал он, — но вам кто-нибудь платит за это? Может, мы должны заплатить?

— Успех будет нашей платой.

— Но зачем вам нужно, чтобы троны занимали жители нашего мира, совершенно вам незнакомые? Почему бы не посадить на них филлорийцев?

— Только ваши сородичи могут быть королями и королевами. Таков Закон. Так всегда было.

— Это же бессмысленно — хотя мне, заметьте, ваш Закон только на руку.

Чур скривилась. Глаза навыкате и полные губы придавали ей сходство с рыбой.

— У нас на протяжении веков только и делали, что убивали и предавали друг друга. Хуже ничего быть не может. Правление Четуинов было последним мирным периодом на нашей памяти. Вы никого здесь не знаете, ни на кого не держите зла. Не принадлежите ни к одной фракции. — В ней накопилось много горечи, очень много. — Это большая политика, Квентин. Мы дошли до того, что стали почитать невежество и безразличие лучшими чертами правителя.

Остаток дня они, продев пальцы под лямки рюкзаков, шли через волнистые холмы — то по меловым дорогам, то напрямик, распугивая сверчков. Воздух был чистый и прохладный, условия легкие, для начинающих. Шли с песнями. Вон тот бугорок, сказал Элиот, прямо-таки вопит о том, что на нем растет виноград сорта пино. Селения и другие путники им не встречались, редкие деревья и столбики отбрасывали четкую, будто выгравированную, тень. Как же тут все устроено, думал Квентин? Централизованного правительства, по всей видимости, не существует — какие же тогда обязанности у короля? Здешняя политэкономия, похоже, застыла на уровне феодальных Средних веков, но с элементами викторианской техники. Кто, например, построил ту черную карету, кто делает часы, которые в Филлори встречаются на каждом шагу? Все это, конечно, можно создать и с помощью магии, но аграрное состояние здесь явно поддерживается сознательно, как у эмишей.

В полдень они увидели одно из знаменитых затмений, которые в Филлори случаются каждый день, а также филлорийскую луну, о которой ни в одной книге не говорилось. Это была не сфера, а настоящий серебряный полумесяц; он плыл по небу, медленно вращаясь вокруг отсутствующего центра собственной тяжести.

Лагерь разбили на закате, на кочковатом лугу. Гробница Эмбера, сказал Бамс, находится в следующей долине, и рядом с ней лучше не ночевать. Они с Чур поделили между собой караулы; Пенни предложил поучаствовать, но они отказались. Поели сэндвичей с мясом, взятых еще из родного мира, и разостлали спальники на жесткой курчавой траве.