Летящая по волнам - Елена Сантьяго

С тех пор как он принял управление Рейнбоу-фоллз от Элизабет, весь урожай с соседней плантации приходилось перерабатывать вместе со своим. А это удавалось лишь тогда, когда мельница в Саммер-хилл работала постоянно. Ночью Уильям приказал работать при свете факелов; рабы и долговые батраки приходили сюда добровольно в свободное время и получали за это дополнительную плату. Уильям больше не разделял негров и ирландцев – все они после семи лет становились свободными. Или даже раньше, если готовы были работать по две смены, из-за чего доходы поместья постоянно росли.

Но сбыт временно снизился: из-за войны между Англией и Голландией на остров больше не приплывали голландские вест-индские торговцы. Раньше они постоянно забирали с собой сахар. Сейчас торговые компании Англии заполняли эту нишу, но довольно медленно. Из-за конвойного сопровождения перевозки значительно сократились. Вследствие этого росли не только транспортные расходы. Тяжеловооруженные корабли сопровождения обеспечивали охрану, чтобы вожделенное «белое золото» приходило в английские порты в нужных количествах. Спрос и дальше продолжал расти, никто из плантаторов Барбадоса не тревожился за свое будущее. На острове речь шла лишь о том, кто сможет обработать бóльшие площади и привлечь для этого большее количество работников.

Производство сахара увеличилось также и на других островах Вест-Индии.

На побережье Виргинии множились табачные плантации. Некоторые торговцы начинали с обмена: привозили оружие, стекло и ткани на африканское побережье, где обменивали эти товары у охотников за головами на черных рабов, которых в свою очередь как можно быстрее доставляли в колонии. Там корабли загружали сахаром, табаком или хлопком. Все эти продукты доставлялись в Англию, где их всегда не хватало. Работорговля лишь зарождалась, но можно было предвидеть, что будет дальше. Именно этого уже много лет боялся Уильям. Торговля людьми превращалась в огромный кровавый бизнес, который был непосредственно связан с развитием плантаций в колониях. Без рабов не было бы плантаций, без плантаций – сахара, хлопка и табака. Уильям часто думал над этим порочным кругом и чувствовал, что попал в тиски прагматизма и своих идеалистических мечтаний. Все его старания совместить то и другое должны были увенчаться неминуемым разочарованием. Кроме гнилого компромисса, из этого ничего не выходило.

Когда-то Уильям заговорил на эту тему с Селией. Он хотел услышать ее мнение по этому поводу. Мулатка заявила, что это его проклятая обязанность и долг держать рабов, и к тому же набирать их как можно больше. Иначе они попадут к другим хозяевам, которые замучают их до смерти. Только в Саммер-хилл у рабов оставалась надежда обрести свободу и, возможно, даже вернуться на родину. Им приходилось тяжело трудиться, но они получали пищу, их никогда не били и не мучили.

– А кто, если не вы, позаботится о рабах хотя бы таким образом? – спросила его Селия.

На это Уильяму нечего было ответить, он лишь посмотрел на ее узкое коричневое лицо, в блестящие глаза, на красиво очерченные губы. Как бы он хотел, чтобы они чаще улыбались!

Кресло-качалка двигалось в убаюкивающем ритме взад и вперед. Уильям закрыл глаза и наслаждался ароматом плюмерии, который смешивался с запахом его пота. Неожиданно к этому прибавился крепкий дух рома, резкий, но приятный. Уильям удивленно открыл глаза. Перед ним стояла Селия, протягивая бокал:

– Вот, выпейте. Иначе вы заснете. Сейчас я принесу вам еду.

Скользящей походкой она отошла и вновь исчезла в доме. Уильям пригубил ром, наслаждаясь слегка жгучей теплотой алкоголя на языке. Всего несколько глотков – и он уже почувствовал приятную расслабленность.

Селия принесла поднос, заставленный блюдами. Все они аппетитно пахли. Тонко нарезанная ветчина, поджаренный хлеб, небольшие пряные паштеты из фарша, миска с жареными крабами под острым соусом… Уильям нетерпеливо вздохнул.

– Я мог бы съесть целого быка, – заявил он.

Мулатка подала ему ужин на веранду, на столик, и налила прохладного белого вина. Потом сама взяла бокал и села рядом. Уильям ненавидел есть один. Он уже давно просил Селию, чтобы та составляла ему компанию во время трапезы. Уильям просто не мог себе представить вечер без нее. Он вел с мулаткой увлекательные разговоры на разные темы. Девушка всегда высказывала свое мнение. У нее были собственные взгляды, которые не всегда совпадали со взглядами Уильяма. Говорили ли они о плантации, или о политике, или о самых свежих сплетнях на острове – беседа с Селией никогда не была скучной.

– В ближайшее время вам стоит быть осторожным, – произнесла она. – Иначе вы сами не заметите, как окажетесь у алтаря.

– Как это? – озадаченно спросил Уильям.

– О, мисс Дженис Карутерс давно положила на вас глаз. – Селия улыбнулась и отпила немного вина. – Вот уже несколько месяцев как она матери все уши прожужжала, чтобы та отправила наконец мужа договориться с вами и предложить приданое.

– Вот тебе раз! А откуда ты об этом узнала?

– Эми мне разболтала. Это их домашняя рабыня. Дженис была в бешенстве. Отец заявил ей, что у него нет лишних денег на такие церемонии.

– Слава богу.

– Это значит, что маленькая сладкая Дженис вам не по душе?

– Господь всемогущий, да она же еще ребенок!

– Ей уже шестнадцать.

– Ну, я ведь и говорю – ребенок.

Уильям рассмеялся и невозмутимо продолжал ужинать. Как всегда, все было вкусно, Селия была искусным, непревзойденным кулинаром. Он похвалил ее:

– Эти паштеты просто сказочные. Никто не умеет так славно готовить, как ты, Селия.

– Вы же знаете, кто меня этому научил.

– Мать, конечно, тоже очень хорошо готовила, но у тебя получается еще лучше.

– Ерунда.

– Она сама это говорила, Селия.

– Если все действительно так, то вы должны съесть больше.

– Я бы с удовольствием, но, к сожалению, я уже сыт.

Уильям нехотя отставил тарелку в сторону.

– Что бы я делал, если бы ты не заботилась обо мне?!

На лице девушки не отражалось эмоций, но она не сводила с Уильяма глаз.

– Когда-нибудь вам придется найти себе жену.

– Которая сможет кормить меня сытнее, чем ты?

– Нет. Вам нужна семья. Иначе ваш труд рано или поздно окажется напрасным. Без наследников, которым когда-нибудь достанется Саммер-хилл, вы вкалываете зря.

Уильям опустошил бокал, чтобы не смотреть ей в глаза. Селия задела его за живое. Кому польза от того, что он из года в год управляет огромной плантацией, если у него не будет возможности передать ее в будущем сыну и наследнику, точно так же, как это сделал его отец? Уильяму было двадцать шесть, он, конечно, был еще не стар. Дункану Хайнесу было уже хорошо за тридцать, когда он женился на Элизабет.

Лиззи… Уильям взял графин и снова наполнил бокал, чтобы выпить его залпом. Если бы не Хайнес, Лиззи была бы его женой. Когда Уильям задумал жениться, лишь Элизабет стояла у него перед глазами. Провидение позаботилось о том, чтобы вместо него она выбрала Дункана Хайнеса. Пирата и авантюриста. Конечно, Дункан оказался достойным человеком, но все же…