NWT. Три путешествия по канадской Арктике - Виктор Ильич Боярский

в мешке до четверти седьмого. Однако мне это было на руку, потому что я мог здесь распоряжаться.

Я вылез из мешка и, запустив печурку, занялся выполнением своих традиционных процедур. Эта палатка более просторная, так что в ней гораздо удобнее одеваться, а в данном случае раздеваться. Температура за стенами палатки составляла минус 16 градусов, дул северо-восточный ветер, примерно 7–8 метров в секунду, мел поземок. В целом погоду можно было назвать довольно жесткой, зато снежок был очень мягкий. Наши каноэ, которые мы накануне поставили на бок, были занесены снегом, и снежный шлейф от них простирался вплоть до самой нашей палатки. Свежий мягкий снег из этого шлейфа отлично подходил для обтирания.

Поодаль, метрах в трехстах от нас, вместе с собаками стояли лагерем сопровождавшие нас ребята. Мы с ними расположились на расстоянии друг от друга, чтобы они не отвлекали нас и чтобы мы не мешали им. Нам нужно было готовиться к предстоящему этапу экспедиции. Сборы теперь в корне отличаются от того, что мы делали до сих пор, потому что нужно каждую вещь упаковывать в водонепроницаемый мешок. Мы должны привыкнуть к этому еще до того, как начнем путешествовать по воде.

В конце концов мы благополучно упаковали наши вещи, хотя за это время все успели серьезно подмерзнуть. После некоторых дебатов мы нашли место для всех наших бесчисленных саквояжей и тронулись в путь, нерешительно оглядываясь на собак в ожидании того, что они нас догонят и помогут. Собаки действительно нас не подвели и догнали достаточно быстро. За это время мы протащились с лямками всего метров пятьдесят. Ветер, на наше счастье, был попутный, однако с собаками стало гораздо веселее. Дальше мы поехали в том же режиме, что и вчера.

Все складывалось достаточно удачно, и единственная проблема заключалась в том, что каноэ, влекомое дружной собачьей упряжкой, прыгало по застругам с собачьей скоростью, то есть довольно быстро, и при этом было неуправляемо. В результате подломился носовой узел, но мне удалось его починить.

Иногда я шел, а иногда бежал рядом с каноэ, потому что сидеть в нем было слишком холодно. Погода стояла ясная, и ветер стал немного слабее – примерно шесть, а порывами, может быть, восемь метров в секунду.

Шли мы без приключений, если не считать того, что у нас порвалась веревка, которую я вчера починил, и мы быстренько зачинили ее опять. Еще одна остановка была вызвана тем, что на лапе у Балсера обнаружился большой порез, который было решено зашить. Накладывать швы взялся Ульрик. Однако потом, когда мы водрузили огромного пса на сани и окружили его кинокамерами, выяснилось, что ссадине этой уже как минимум дня два, и поэтому зашивать ее никакого смысла нет. Балсер был отпущен на волю, чем остался весьма доволен. Вообще, вид у него потрепанный, особенно с левой стороны: ухо покусано, лапа порезана. Продолжительный отдых собакам, как и нам, явно на пользу не пошел.

Так, без особых приключений, ехали мы до самого обеда, когда настал «час икс». Нам предстояло расставание: собаки пойдут в Черчилл уже и увы без нас. Мы остаемся с каноэ, которые в отсутствие воды выглядели на снегу несколько искусственно.

Мы определили нашу позицию, чтобы знать, сколько мы прошли. Наши координаты составили 60°42′ с. ш., 94°30′ з. д.

Перед прощанием Уилл решил провести фото- и киносессию. Уилл с Ульриком ушли вперед, попросив всех нас проследовать мимо них на расстоянии одного метра со стороны солнца. Ульрик снимал видеокамерой, а Уилл вооружился фотоаппаратом. Поскольку это происходило сразу после ланча, собаки успели отдохнуть. Увидев впереди себя метрах в ста пятидесяти две фигурки на безжизненном белом пространстве, они, конечно, воодушевились, и подгонять их не было никакой необходимости – они взяли с места в карьер.

Поскольку я держал собак, то решил пробежаться, тем более что и сниматься нужно было, естественно, не сидя в каноэ. Бежал я так быстро, как Бен Джонсон. Не знаю, если бы я в резиновых сапогах показал бы тот же результат, ничего удивительного не было бы. По застругам я несся как сумасшедший, отчасти потому что был привязан к каноэ, а отчасти просто потому что решил держать марку – ведь на меня были нацелены два объектива. Джон тоже сначала бежал, но потом плюнул и проехал в каноэ мимо оторопевших фоторепортеров, на что Уилл заметил: «Джон, ты выглядишь, как турист. Немедленно вылезай и беги рядом!». Хотя бежать 200 метров по застругам за собаками – занятие, в общем-то, не самое простое, пришлось повторить. Однако собаки бежали уже без особого энтузиазма, и мы прошли это расстояние легкой трусцой.

Как мы ни оттягивали момент расставания, все-таки пришло время прощаться. Выстроившись в линию, упряжки одна за другой стали стремительно удаляться, и мы остались одни с нашими тяжелыми и с виду неуклюжими, как все водоплавающее на суше, каноэ.

Нам удалось обнаружить достаточно хороший след, и мы решили пока пойти по нему, чтобы не затруднять себя еще и поиском направления, все силы отдавая тяге. Вооружившись лыжными палками, Уилл с Ульриком ушли вперед. То ли у них сани немного легче, то ли они просто сильнее тянут – трудно сказать. Мы с Джоном занимаем вторую позицию, а за нами идут Томас с Мартином.

Показательно, что на наш вопрос о том, в каком режиме мы пойдем, Уилл ответил, что первый перерыв, на 10 минут, мы сделаем в половине одиннадцатого, а следующий – в половине четвертого. В небольших остановках через каждый час он необходимости не видел. Однако уже через десять минут, как это часто бывает с Уиллом, все встало на свои места, и было решено каждый час останавливаться на пять минут. Поначалу мы делали остановки достаточно часто, но уже начиная с трех часов вошли в режим: час идем – пять минут отдыхаем. Конечно, на отдельных участках, где рыхлый снег и подъем, тащить тяжело, но время идет достаточно быстро.

Через несколько часов такого хода вновь определили координаты: 60°36′ с. ш., 94°33′ з. д., из чего следовало, что за четыре часа мы прошли примерно 11,5—12 километров, а это совсем неплохая скорость. Если мы сможем поддерживать такой темп, то пойдем по графику.

В шесть часов мы остановились и разбили лагерь. На этот раз не было необходимости ставить палатки рядом, потому что мы находились достаточно далеко от океана и белые медведи нам не угрожали. Тем не менее палатки были поставлены довольно близко – на расстоянии 8—10