Журналисты о русском языке - И. Б. Александрова

торжественной, то яркой, солнечной, то просто правильной, спокойной – это как музыка, которая может звучать в разном темпе, звуки могут быть различной высоты. Хотелось бы, чтобы журналисты умели использовать язык сообразно материалу, подбирать слова так, чтобы каждая статья имела неповторимую печать таланта и авторства, настроения, идеи.

3. Язык СМИ должен отличаться простотой, вместе с тем меткостью определений. Если говорить о тех средствах, с помощью которых создается эта выразительность сейчас, – это всевозможные перифразы (постоянно встречающиеся в названиях), определения, обилие простых предложений, всевозможные метафоры, фразеологизмы (в том числе измененные, часто в заголовках). От языка художественной литературы язык публицистики отличается большим количеством ограничений по средствам выразительности. Все-таки в публицистическом произведении важны также и факты, передача информации (художественная литература может стремиться передать только ощущение или впечатление, не давая конкретики), – таким образом, публицистике недоступны некоторые средства: использование только назывных предложений и тому подобное.

4. На данный момент я не пишу статьи, но и ранее, когда печаталась в журнале «Отечественные записки», не доводилось их употреблять.

5. Использование заимствованных слов неизбежно, так как не все понятия можно выразить при помощи имеющихся в языке коренных слов. Вообще заимствование обогащает речь. Если заглянуть в словарь иностранных слов, можно увидеть, что многие из столь привычных нам слов – прямые заимствования. Почему бы и нет? Главное – знать меру.

6. Присутствие терминов и профессионализмов порой неизбежно, когда это касается специализированных изданий. Так же сложно обойтись без них в каких-нибудь научно-популярных изданиях. Во втором случае важно разъяснять их аудитории при помощи справок, врезок и т. п. Излишнее использование терминов и профессионализмов, особенно в изданиях с массовой аудиторией, не связанной единой специальностью и не имеющей единый «код культуры», приведет к тому, что материалы станут непонятными.

7. Нет, недопустимо, даже если речь идет о цитировании. Можно заменить буквы слова звездочками либо вообще поставить пропуск. Это не соответствует моральным и языковым нормам. Другое дело – художественная литература. Говоря о языке СМИ, мы предполагаем больше официальности и меньше пространства для творчества. Вернее, в случае со СМИ творчество ограничено определенными нормами и рамками.

8. Многочисленные нарушения – следствие халатности и отсутствия профессионализма. Любой текст, даже написанный очень грамотным человеком, содержит ошибки. У многих пишущих людей нет элементарного умения работать над текстом, им кажется, что сам написанный текст – это уже сделанная работа, тогда как в действительности это только половина. Если я пишу некий текст, я перечитываю его через полчаса – час после написания. Сразу вылезают стилистические шероховатости, лишние вводные слова, неточные определения, фразы, подвешенные в воздухе, нелогичные связки. Все это убирается, переписывается. Особенно касается крупных статей. О стилистических ошибках журналистов: зачастую в новостных материалах неверное употребление фразеологии, к примеру: «играть значение», «иметь роль» и т. п.

9. Язык интернет-изданий активно проникает в нашу жизнь. Более всего ощутимо влияние на письменную речь. Например, интернет-привычка ставить «смайлики» ужасно мешает, возникает желание после шутки поставить улыбочку – как код того, что здесь шутка. Если говорить в целом о языке интернет-изданий, он немногим отличается от языка печатных СМИ, часто сами эти издания – электронные дублеры бумажных газет и журналов. Большее влияние оказывают всевозможные блоги и форумы, формирующие привычку к сокращению, «падонской лексике» и тем же «смайликам».

10. Я не уверена, что речевая культура общества в целом напрямую зависит от речевой культуры журналистов. Мы можем говорить об образованной части общества – людях с высшим образованием, ведущих активную интеллектуальную жизнь, и это один вопрос. Они читают журналы и газеты, вообще много читают, и на них пресса влияет сильно. Однако непонятно, что делать с массой – людьми, которые с удовольствием читают желтую прессу и смотрят какую-нибудь «Криминальную хронику», получая удовольствие от сцен насилия и историй убийств. Таким ярким цветом все это расцвело оттого, что данные истории/газеты/передачи действительно популярны, и, наверное, здесь есть что-то неправильное в сознании, психологии людей. От изменения внутреннего состояния личности изменятся и интересы, и речевая культура также, но тут мы натыкаемся на более сложные – социальные и политические – проблемы. Единственное, что можно предложить, – хорошая школа, хорошее образование. Но тут – опять те же проблемы. Нужно обеспечение школ, желание преподавателей работать с ребятами, быть своеобразными учителями жизни, эстетики, учить чувствовать, учить самоуважению и т. п. Привитые в детстве привычки, умение выразить мысль, умение чувствовать литературу, чувствовать красоту слова – вот что повысит речевую культуру общества.

Повысить речевую культуру журналистов поможет хорошая корректура и – опять же – образование: учить работать с текстом, давать больше практических, а не теоретических заданий, творческие практикумы по написанию статей, где на каждое следующее занятие студенты пишут статью. Теория все равно забывается (хотя она также необходима) – практика и неоценимый опыт преподавателей – вот чем нужно делиться, как мне кажется.

Константин Филатов

Корреспондент деловой газеты «ВЗГЛЯД», корреспондент «Вести 22»

1. Мне кажется, что современный язык стал намного примитивнее. Кроме большого количества заимствований из европейских языков – в первую очередь английского, упрощается повседневный язык, в нем появляется большое количество жаргонизмов и завуалированных нецензурных выражений. Особенно ярко это можно заметить по языку, который использует при общении молодежь, а ей всевозможные «отстои», «жесть» и «круть» подкидывают с экранов телевизоров и кинотеатров.

2. Язык современных СМИ очень редко бывает адекватным – и в первую очередь потому, что свободная журналистика практически исчезла и пишущие излагают точку зрения инвестора, автоматически боясь навлечь на себя гнев государства. Все это вкупе сковывает журналиста, и он пишет по матрице – что можно, что нельзя. Посему и язык изрядно скован и кастрирован. Единого идеального языка быть не может – издания разные, и деловая пресса не может изъясняться теми же словами, терминами, что и воскресные бульварные приложения. У каждого вида и жанра СМИ должна быть своя речевая специфика – тогда потребитель сможет сам выбрать, что ему больше подходит.

3. Выразительность – любыми, от заголовков «Москва продана на корню» (если это газета), джингла вроде «Кино без дубля» (произносится лениво-угрожающе-без-пауз-между-словами) до видеоряда вроде программы «Максимум» на НТВ. В результате в погоне за рейтингом во все органы восприятия окружающего мира из СМИ льются все более примитивные тексты и картинки. Зритель-читатель, соответственно, быдлеет, и ему начинает казаться, что это норма. А немногие интеллигентные персоны в прессе и на телевидении, которые приходят в ужас от происходящего, автоматически причисляются к снобам. Чем отличается язык… это вопрос к литературоведам. Но в первую очередь тем, что в художественной литературе есть поле для вымысла и он не несет информационного посыла. Журналист не пишет роман – он должен в рамках статьи своего издания максимально донести до читателя информацию, представив по возможности все точки