Десять лет с йогами, целителями и шаманами - Алена Кумари

«Я был молод и учился в колледже». — Говорит Рудра — «Я всегда был высоким, выше всех в школе, выше всех в колледже. И я был очень сильным. Сила была моей базовой мотивацией. В то время я упражнялся в боях на руках. Я побеждал всех.

Но однажды я встретил старого йога, это был этот бабаджи. Тогда ему еще не было и ста лет, всего лет девяносто. Да, он был молодым и полным сил. Но он был таким же костлявым. И у него уже не было эго. Как и сейчас — он всех дурачил.

Когда я увидел его, то подумал, что этот старик, вероятно, никогда не ел даже мяса. Я же пил кровь животных. Я выпивал каждый день по литру крови животных. Я думал, что спорт и моя диета сделают меня самым сильным. И я был сильным.

Этот старик, увидев меня, спросил — не желаю ли я сразиться с ним на руках. Он победил меня в секунду. Он победил меня, не используя тело или мышцы. Я был потрясён этим. Я все оставил и пошел за ним. После него я пошел дальше, я нашел своего учителя, женщину — «ахгори», которая была исключительным мастером тантры и йоги. Но бабаджи навсегда будет почитаем мною как первый гуру. Он сам нашел меня. Он знал, что должен меня найти. Мало кто знает его настоящего, но он редкий мудрец и проживет еще долго.

Послушай, что я тебе скажу. В моей традиции, в тантре и ахгоре, очень важен учитель, очень важен гуру. Люди приезжают в Индию и они ищут гуру, но не могут его найти — потому что у них нет глаз, у них нет ушей. Сами индийцы не способны различить гуру и лже-гуру. Что говорить об иностранцах? Но когда я увидел тебя у бабаджи, то как ты мыла посуду и ухаживала за всеми, я подумал, что уже знаю тебя. Видишь как хорошо быть естественной! Если ты естественна — ты стала опять собой, стала природой. Личность еще не родилась, она не ворует тебя у тебя. Так бывает у детей, но лишь до определенного возраста. Дети, в некотором смысле, еще не люди.

Природа заботится обо всем сама. Все происходит естественно. Птицы поют естественно, солнце встает и садится естественно. Люди думают, чтобы встретить гуру — надо делать что-то неестественное. Но гуру — это природа, это естественно. Когда ты ественна, без личности, без эго — с тобой случается волшебство. Мы называем это природой — естественным. Но люди всегда в образе, всегда в личности. Поэтому с ними ничего волшебного не происходит. Будь ественной.

Послушай сейчас природу вокруг нас. Мы называем это воротам и в божественное: слышать неслышимый звук; видеть невидимый свет; чувствовать неощутимое кожей; трогать, не имеющее формы; обонять, не имеющее запаха».

Это я уже слышала раньше...

Я оглядываюсь вокруг. Что я вижу? Что я слышу?

Мы в простом индийском кафе. Это кафе у дороги — дхаба. Я слышу движение машин, постоянные сигналы байков. Вокруг нас пластиковые столы. Позади нас начинается мост над рекой. Слышу ли я реку? Что я слышу еще? Как слышать то, что нельзя услышать?

Рудра пьет горячий молочный чай, громко отхлебывая. Он одет как обычный индиец — во все белое. Пот выступает на его лбу, он вытирает его краем своей туники. Кто-то из персонала дхабы пытается наладить неработающий потолочный вентилятор. В конце концов, тот раскручивается, приводя в движение тяжелый влажный воздух. Люди в кафе издают радостный гул.

Рядом с Рудрой другие мужчины. Они слушают его речь, обращенную ко мне. Они одеты не по погоде — в деловые костюмы и рубашки с длинным рукавом.

Пока мы ехали — нас сопровождал кортеж из нескольких машин. Мы с Рудрой сидели в первой машине.

— Эти люди — моя семья. Они приезжают просто чтобы поговорить о Боге. Все они работают на разных уважаемых должностях. Я же не работаю, я служу людям. Все что у меня есть, а живу я очень скромно, могло бы принести мне золото. Но меня интересует другое богатство. Смотри, сколько сахара я кладу? Ты считаешь? — Обращается он ко мне, набирая полную ложку сахара и мягко опуская ее в стакан с чаем.

— Пять ложек. Как вы можете это пить? — говорю я.

— Так устроено мое тело. Этот сахар прекрасно усваивается.

Я никогда не ем соль и почти не ем вареную еду. Я не ем сладости, кроме этого чая с пятью ложками сахара. Как ты думаешь, сколько чашек чая я выпиваю в день?

— Я не знаю.

— Обычно не меньше восьми.

Его громкий смех оглушает пространство. Он делает жест, приглашая меня прогуляться. Теперь мы втроем — Рудра, Динеш и я. «Динеш — очень хороший друг, в его присутствии я могу говорить обо всем. Я проверял его много раз», — говорит Рудра, обращая взгляд к Динешу.

Динеш довольно улыбается. Улыбка у него как у ребенка — наивная. Он не разделяет, говорят о нем хорошо или плохо, он слышит свое имя и уже улыбается. Так поступают многие индийцы. Эту простоту мы принимаем за счастье...

Пока мы идем, я меряю их рост. Оба они очень высоки для того, чтобы быть индийцами. «В эту семью выбирают по росту.» — думаю я, следуя за ними.

Кто такой Рудра? Рудра — это индийский Бог, который не думает дважды, прежде чем отсечь голову Брахме.

Рудра — грозная форма Шивы.

Вот я и дошла до самого главного — до моста с рекой индийских течений. Там, где они собираются, возникает круг, «чакра».

— Что такое чакра? — спрашиваю я о том, что пришло ко мне как образ.

— Чакра — это семья духовных центров. Всего их семь или девять. Зависит от того, считаешь ли ты две над нашей головой. Чакра — это сила. Семья дает нам силу всегда.

И если у тебя есть духовная семья, то ты становишься очень сильной. Ты ведь почувствовала это сегодня.

— Я чувствовала себя с вами очень легко.

— Чтобы встретить такой круг, свою семью, нужно много пройти. В самом начале духовного путешествия нужно посвятить время себе. Понять природу, понять курс ее действий. Понять причины своих ошибок, заблуждений. Задать себе вопросы о жизни, поставить под сомнение свои убеждения. Вначале — только это. Обычно, когда человек начинает искать Бога, он идет наружу. Он идет искать новую религию, где ему все расскажут.

Но через время человек уходит разочарованным. Дело не в плохой религии, не в плохих духовных учителях, дело в том, что духовное путешествие всегда внутреннее.

— Но как пойти вовнутрь?

— Чтобы идти вовнутрь, надо сначала остаться в уединении. Но чтобы остаться одному, нужно быть очень смелым, поэтому мы говорим, что духовность — для бесстрашных.

Две вещи поражают меня в людях: то, как сильно они всего боятся и отсутствие у них пути. Страх... Если бы я был у власти, проще всего было бы управлять людьми через страх. Потому что это то, на что люди больше всего отзываются. Люди очень предсказуемы в своей массе. Они не выбирают милость. Люди выбирают страх, он заражает людей как вирус. Вирусу, чтобы он распространялся, всегда нужна маса. Если бы ты читала труды по психологии масс — как я, — то ты бы поняла как легко манипулировать массой через страх.