Дальний Восток: иероглиф пространства. Уроки географии и демографии - Василий Олегович Авченко

тысяч вагонов, тысячи эшелонов. Наращивалась добыча нефти, развивалась проводная связь Москвы с Дальним Востоком, росли порты – интересы обороны снова позволили сделать шаги, нужные и для мирной жизни.

Из Хабаровска на Маньчжурию с начала 1945 года вещала радиостанция «Отчизна», подрывавшая доверие между японскими властями и русскими эмигрантами. Японцы глушили это радио, придуманное хабаровскими чекистами, как позже Советский Союз – «Голос Америки».

В июле 1945 года появилось Главнокомандование советскими войсками на Дальнем Востоке во главе с Василевским. К августу дальневосточная группировка насчитывала полтора миллиона человек, двадцать шесть тысяч орудий, пять с половиной тысяч танков и самоходок, три с половиной тысячи боевых самолётов.

Снова на китайской территории схватились Россия и Япония, продолжая неисчерпанное противостояние. Эти десять дней тоже потрясли мир.

Короткая – не значит локальная или лёгкая; эту войну с долгой предысторией и далеко идущими последствиями забывать нельзя.

9 августа Забайкальский фронт Малиновского, 1-й Дальневосточный фронт Мерецкова и 2-й Дальневосточный Пуркаева вошли в Маньчжурию с трёх направлений. Плюс десанты в Корее (среди матросов одного из минных тральщиков, обеспечивавших десант, был моторист-дизелист Кола Бельды, приписавший себе лишние годы; награждённый ценившейся у матросов медалью Ушакова, он потом споёт о чукче, ждущем в чуме рассвета, и о том, что пароход – хорошо, а олени лучше), на Сахалине, Курилах. Американцы ступили на корейскую землю лишь 8 сентября, после войны, но по соглашению с СССР взяли под опеку южную половину Кореи.

При штурме Муданьцзяна погибло более сорока тысяч японских солдат и офицеров. Несправедливо, что не появилось медали «За взятие Муданьцзяна»; учредили только общую – «За победу над Японией», почти аналогичную по дизайну медали «За победу над Германией». Мало кто обращает внимание на то, чем различаются эти медали. На «германской» профиль Сталина обращён влево, на запад, на «японской» Сталин смотрит на восток. Медали 1945 года зарифмовались с царским двуглавым гербом, причём в роли византийского имперского орла оказался неистовый Виссарионыч.

Изучая советскую военную топографию, понимаешь, что СССР был готов воевать везде – в зарослях саксаула и бамбука, за полярным кругом, на экваторе. Маньчжурия – не Европа с её полями и дорогами; операция 1945 года замечательна по территориальному размаху, стремительности, соотношению потерь. Возможно, это вообще самая удачная наша война. Театр военных действий только на суше занял полтора миллиона кв. км – больше, чем площадь Германии, Италии и Японии, вместе взятых. Протяжённость границы, вдоль которой развёртывались советские войска, – пять тысяч километров. Не имела аналогов скрытая переброска войск из Европы. А переход Забайкальского фронта через пустыню Гоби и хребет Большой Хинган – песчаные бури, кипящие моторы, спешно отрываемые колодцы? А прорыв 1-го Дальневосточного фронта через укрепрайоны (Василевский: «Нечто вроде “линии Маннергейма”, только в бо́льших масштабах»), тайгу и горы? Темнота, ливень, сопки, болота; танки валят деревья, бойцы гатят путь… А японские смертники, бросавшиеся под танки с гранатами? Здесь японское шахидство столкнулось с русским самурайством.

С какого-то момента японцев в Советском Союзе стали называть самураями, хотя какие в ХХ веке самураи? Или это слово откопали для того, чтобы отделить «плохих» японцев от «хороших»? Примерно как с «немцами» и «фашистами» – чтобы товарищ Эренбург не упрощал, чтобы не переносить ненависть к оккупанту на весь народ?

Венюков, побывавший в Японии в конце XIX века, упоминал «саймураев», поясняя в скобках, что это местная «шляхта». В слове «самурай» слышится русское «умирай». Наши солдаты пересамураили настоящих самураев с их отрядами смертников, пилотами без парашютов, людьми-торпедами, прикованными пулемётчиками. После Хасана японские аналитики писали, что русский солдат боится рукопашной; несколько лет спустя немцы констатировали обратное. Окончательно расставил точки над «i» блицкриг 1945 года в Маньчжурии. Мы – дети, внуки и правнуки советских самураев, которые теперь кажутся античными героями. Матросов и Гастелло почти неотличимы от Пересвета. Это были самурайские жизни и самурайские смерти. На фото погибших предков, где они, совсем юные, кажутся куда старше и серьёзнее нас, каски, не спасшие их от гибели, превращаются в нимбы.

В качестве морского лётчика-истребителя в разгроме Японии принял участие Павел Беляев – будущий космонавт № 10.

Самая экзотическая потеря этой войны – краснофлотец-телефонист Фёдор Мохначёв, 16 августа утонувший при купании в районе Посьета на юге Приморья. В донесении записано: «Утащил осьминог». Похоже на байку, но вот и Пришвин в «Олене-цветке», вспоминая ровно те же места, упомянул о егере, которого будто бы утащил осьминог…

14 августа правительство Японии решило сдаться, но Квантунская армия продолжала сопротивляться. Только 19 августа, пишет Василевский, «японские войска почти повсеместно начали капитулировать». На допросах японские офицеры говорили: понятно всё, кроме слова «капитуляция» – в японском языке его нет. На что командарм Белобородов отвечал генералу Кавагоэ по-римски чеканно: раньше не было – теперь будет.

…Мы расстреляли эту тишину,

Когда входили в город Санчагоу, —

писал поэт Пётр Комаров, вошедший в Китай с 1-м Дальневосточным фронтом как корреспондент ТАСС. Упомянутый им приграничный посёлок, ныне часть уезда Дуннин, наши военные занимали дважды – в 1929-м и в 1945-м.

Маньчжурского императора Пу И держали под арестом в Хабаровске. Переводчик Георгий Пермяков, обучавший его русскому языку и истории ВКП(б), считал трижды низложенного монарха, ставшего марионеткой в руках японцев, фигурой трагической. В Китай он возвращаться не хотел. Просил Сталина оставить его в СССР, говорил, что знакомство с трудами Маркса и Ленина изменило его мировоззрение, обещал передать драгоценности на восстановление хозяйства… Когда Китай возглавил Мао, императора вернули на родину. Он попал в «лагерь перевоспитания», после освобождения работал в ботаническом саду Пекина, пользовался покровительством главы Госсовета КНР Чжоу Эньлая.

«Когда японская армия стала… отступать, колонисты бросили насиженные места и с жёнами, детьми, стариками и старухами пошли по дорогам, догоняя своих солдат. А навстречу этим толпам спешили толпы китайских крестьян, вооружённых дрекольем, косами и топорами. И мы, хотя и понимали закономерность этой клокочущей ненависти к оккупантам, были вынуждены принять меры к охране безоружных беженцев», – вспоминал генерал Белобородов.

«Русская эмиграция с разрешения советского коменданта города отслужила в кафедральном соборе молебен “в честь доблестной Красной армии”. Утром в назначенный день парада и демонстрации к нашему командованию явилась делегация белоэмигрантского офицерства и просила разрешения выйти на демонстрацию в русской военной офицерской форме при всех имеющихся регалиях… Мимо трибуны, где мы находились, шли дряхлые старики, многие из которых, опираясь на костыли, сгорбившись под тяжестью лет, прожитых в изгнании, были увешаны георгиевскими крестами и медалями… Вечер в ресторане закончился выступлением Вертинского,