Облик Огня - Михаил Липарк

Оборотень сорвался с места. Боясь прыгнуть прямо на меч, он заметался вокруг странника запугивая того ложными замахами своих корявых лап. Сарвилл спокойно сдерживал темп, разворачиваясь на одном месте вслед за мордой зверя, свободной рукой создавая в воздухе искрящуюся массу, которая уже была готова полететь в цель. Огненный шар не набрал достаточной силы — ликантроп почувствовал опасность и ловко выбил меч из рук медведя, заставив странника запустить не набравший всей мощи огонь в грудь оборотня — зверь взвыл от боли и в агонии затрепыхался на полу. Запахло жженой шерстью. Когда волк вскочил на ноги и побежал вокруг жертвы, слабые огненные шары полетели в него один за другим, заставляя огонь облизывать старинные рукописи и оставлять следы гари на стенах и полках древней библиотеки. Странник выбрал момент и схватил меч уже обеими руками. Крепче. Так, чтобы было не выбить. Теперь он мог сосредоточиться и увернуться от выпада существа.

— Мне интересно, — заговорил Сарвилл, не отпуская внимания, — что же ты не превращаешься в человека? Солнце уже высоко, а тебе словно по боку…

Зверь злобно завыл в ответ — то ли от боли, то ли для устрашения соперника. Сарвиллу показалось, что движения ликантропа стали быстрее и резче. Оборотень побежал вокруг него намного проворнее и теперь странник не успевал за противником, а в один момент вообще пропустил выпад — волчья морда клацнула челюстями прямо перед его лицом. Он среагировал мгновенно, правой рукой вцепившись в горло существа, а левой, которой сжимал рукоять меча, врезал атакующему по подбородку. Затем, отпустив ликантропа, ударил ему ногой в грудь так, что тот отлетел и врезался в стоящую позади книжную полку, повалив ее на пол. Грохот, что случился после этого, разнесся не только по библиотеке, но и далеко за ее пределами, сотрясая покойные до сегодняшнего дня веками помещения.

— Здоровая ты детина, — Сарвилл предплечьем вытер пот с лица, — но, надо признать, уязвимая.

Он тут же занес меч и принялся быстрыми движениями рассекать воздух перед собой, принуждая зверя пятиться. В конце концов, животное почувствовало превосходство человека, заскулило и ринулось прочь.

— Беги, трус!

Забытая библиотека получила встряску на несколько веков вперед и теперь приходила в себя, успокаивая трясущиеся полки, смиренно осаживая, летавшую в воздухе пыль и возвращая в залу тишину, царившую в этом лабиринте вечность.

— Сарвилл, — голос Лианы зазвучал прямо из-за его спины и словно гром среди ясного неба рассеял ощущение пустоты после битвы, — ты слишком болтлив в моменты, когда твоей жизни угрожает опасность. Когда-нибудь это сыграет с тобой злую шутку, милый.

Странник обернулся. Чародейка сосредоточено отряхивала платье.

— И давно ты наблюдаешь за мной? — спросил он, убирая меч в ножны за спиной.

— Я бежала следом с тех пор, когда ты просил никуда не уходить. — ответила волшебница и кончики ее губ вместе с бровями поднялись выше.

Сарвилл хоть и считал, что следует заострить на этом внимание и показать всю важность соблюдения его просьб, но сейчас сил осталось только на то, чтобы в недоумении встряхнуть головой и перейти к делу.

— Ступай за мной, кажется, я знаю, где выход. — Он перешагнул через несколько книг, разбросанных по полу, и обернулся. — Ты идешь? Славно, а то я подумал, что теперь ты решишь, будто я попросил тебя стоять на месте, — он иронично улыбнулся и пошел дальше.

Они двинулись в ту сторону, куда совсем недавно убежал зверь и чем дольше они шли, тем свежее становился воздух. Волшебники понимали, что находятся в забытом храме уже долго — чувство голода напоминало, что давным-давно ушло время вчерашнего ужина, а с тех пор, как они в последний раз принимали пищу, прошло больше суток — жажда мучила Сарвилла еще сильнее, чем тогда, в Сумеречной Пустоши.

Волшебники продвигались по коридорам старинного храма, но теперь, в отличие от тех помещений, которые они преодолели ранее, здесь ничего не напоминало о магии — руны на стенах больше не мерцали магическими цветами, архитектура и обстановка каждого все также огромного помещения была заурядной и скучной — словно после жаркого лета сразу наступила лютая зима.

Однако каждая зала так или иначе отличалась друг от друга. В одной все было серо и сыро, обшарпанные стены все-также четко и уверенно несли выпуклый потолок, который визуально постоянно ниспадал на головы гостей. На голом камне стен не осталось ни намека на краску, их либо никогда не облагораживали, либо, с тех пор как комната перестала быть обитаемой прошло гораздо больше времени. Стук каждого каблука отражался одновременно со всех сторон и давил на слух изнеможённого после битвы странника.

Протяженность следующей залы напоминала поле для игры в Сферус — самого популярного развлечения на всем материке, которым увлекались все от мала до велика, а суть ее состояла в том, чтобы верхом на кобыле обежать по периметру все игровое поле, пока шестеро принимающих и подающих не подадут и не примут друг от друга мяч восемь раз. Расстояние между игроками достигало пятнадцати саженей, а размер поля мог оказаться полсотни саженей в длину. Весь пол тут был расчерчен параллельными белыми линиями, а из стен торчали толстые деревянные палки с выщербинами, однако, для чего служили эти тонкости архитектуры древнему роду эльфов, сейчас понять было невозможно.

Пройдя еще дальше, Лиана почуяла аромат липы и замедлила ход на распутье между переходами.

— Выход совсем близко, — она прикрыла глаза и глубоко вдохнула приятный ей аромат, — Чувствуешь?

— Что? — переспросил Сарвилл, не понимая почему принцесса остановилась.

— Божественный запах.

Он принюхался, но ничего не услышал.

— Я ничего не чувствую. Если выход рядом давай найдем его скорее, я ужасно хочу чего-нибудь пожевать. Чувствую себя обессиленным как после трехдневной гулянки в «Берлоге».

— Ни капли романтики, — фыркнула волшебница и обогнала медведя, направляясь к лестнице на знакомый запах. Странник поторопился следом.

***

В лесу было влажно и жарко, духота висела плотным слоем и душила, каждого посмевшего потревожить его. Совсем недавно прошел ливень такой силы, что почва даже под деревьями с самой густой листвой превратилась в вязкую жижу подобно заболоченной земле.

Поляна была усыпана разными ягодами — земляникой, черникой, дикой малиной и летней вишней, по листам кустов которых скатывались последние капли дождя. Для алхимиков, лекарей и травниц здесь было раздолье, все равно что заядлому рыбаку найти клёвое место, где рыба будет ловится самая разная, а все что понадобиться счастливцу, только знать чаще закидывать удочку, да подсекать, когда надо. Знающий человек мог набрать тут целую кипу различных полезных и редких трав — эхопс, тюрель, мать-и-мачеха и календула выглядывали на солнце, прорастая меж сорняков. Под каждым кустом и у каждого дерева в округе на одной стройной ноге тянулись к солнцу грибы — съедобные и несъедобные, большие и маленькие, с малюсенькими, как шляпы на гвоздях, и широкими, как дамские головные уборы, шляпками. На один из таких грибов и упал грязный, запыленный и забрызганный кровью ботинок странника.