Твоя родословная - Кей Си Кин

мои с новым блеском, пока он пытается собрать все воедино.

— Две недели.

— Дай мне время до следующего воскресенья, к тому времени я буду знать, что делать. — обводя взглядом стол, он достает салфетку из автомата и ручку из кармана. — Напиши здесь свой контактный номер, — говорит он, протягивая ее мне.

— Извини, ты ожидаешь, что я буду доверять тебе, когда моя жизнь висит на волоске? — я издеваюсь над этим гребаным парнем. — Нет, спасибо.

— Соглашайся или оставь это. Это больше, чем я предлагал кому-либо до тебя, — твердо говорит он, сохраняя спокойствие. Заглядывая ему в глаза, я не знаю, что заставляет меня это делать, но я нацарапываю свой номер на салфетке. Он быстро хватает ее со стола и встает.

— Я обещаю тебе, Луна, к следующему воскресенью у меня будет способ разобраться с этим. — с этими словами он ушел, оставив меня сидеть здесь, потрясенную всей этой неразберихой.

Подождите.

Он сказал: "Я обещаю тебе, Луна", но я так и не назвала ему своего имени.

Какого хрена?

Вскакивая на ноги, я хватаю свою сумку и выбегаю на улицу. Его нигде нет. Провожу рукой по лицу, и мне кажется, я схожу с ума.

Визг шин сбоку привлекает мое внимание. Роман выскакивает из грузовика и оказывается у меня перед носом за считанные секунды.

— Что, черт возьми, произошло? — кричит он, его глаза лихорадочно ищут мои, пока я пытаюсь разобраться в собственных мыслях.

— Возвращайся в машину, детка. Я объясню по дороге домой. — он неохотно отпускает меня и забирается обратно, пока Паркер открывает для меня пассажирскую дверь. Я пытаюсь благодарно улыбнуться, но у меня ничего не выходит.

Улучив минуту, чтобы привести себя в порядок, я в отчаянии запускаю руки в волосы.

— Он, блядь, знает, Ром. Он практически все знает. Они поставили передо мной невыполнимую задачу, — шепчу я, мой мозг болит от попыток понять, что, черт возьми, на самом деле только что произошло. Я слышу, как он в гневе ударяет кулаками по рулю, но я не отрываю взгляда от своего окна. Я слышу, как кровь стучит у меня в ушах, и чувствую, как мое сердце колотится в груди.

— Поехали, Роман. Я расскажу тебе все, что он сказал.

Он заводит машину, и мы выезжаем со стоянки. Не теряя времени, я перехожу прямо к делу.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

(Паркер)

Чувствуя, как солнечные лучи падают мне на лицо, я моргаю, открывая глаза, осматриваясь. Нам действительно нужно просто купить кровать побольше для спальни Луны. Мы расставили ее диваны у дальних стен гостиной и снова стянули матрасы с ее и Романа кроватей. Растянувшись на них вместе, мы в конце концов заснули.

Вчера мой Ангел был потрясена. Она рассказала нам все подробности от закусочной и агента, который, похоже, действительно знал больше, чем мы ожидали. Похоже, Физерстоун действительно хочет сломить ее, но она не позволит этому случиться. Мы тоже не позволим, она слишком сильна для этих ублюдков.

Теперь мы должны сделать то, чего обычно никогда бы не сделали, а именно довериться парню, о котором мы знаем недостаточно. У него есть время до следующего воскресенья, чтобы вернуться к ней, или мы возьмемся за оружие и заставим его. Вот так просто.

Когда мы наконец вернулись, Рыжая уже ушла. Она отправила короткое сообщение Луне, так что мы были вдвоем. Луне нужно было немного отвлечь свой разум, и на этот раз секс не был выходом. Вместо этого мы сидели вместе, смотрели боевики и перекусывали всем, что попадалось на глаза.

Мы смеялись, шутили и расслаблялись, но не напрягались. Это было идеально. Сегодня важный день, у меня есть немного времени наедине с Луной, которое включает поездку в город и обед с ее бабушкой. Остальные собираются копнуть немного глубже в отношении всех, кто пытается нас расстроить. Дитрихсон, Вероника, мой отец, все они.

Кто-то должен начать платить за все то дерьмо, через которое они заставляют проходить нас, через которое проходит Луна.

Мне нужно встать, и я пытаюсь оценить, как это сделать, никого не разбудив. Сзади на мою ногу накинута нога, которая определенно слишком волосатая, чтобы принадлежать Луне. Она лежит передо мной, ее задница идеально прижата к моему члену, моему утреннему стояку это нравится. Моя рука идеально обхватывает ее талию, но я медленно убираю ее из-под ее руки. Она все еще спит, я оглядываюсь и обнаруживаю, что это Оскар прижался ко мне.

Когда я, наконец, выбираюсь из кучи частей тела, я тихо проскальзываю в ванную. По дороге я беру с кофейного столика свои свободные серые шорты, чтобы переодеться в них после душа.

Быстро мою волосы и тело, и я чувствую, как от меня странно пахнет. Я пользуюсь ее клубничным шампунем и кокосовым средством для мытья тела, но это стоит того, чтобы почувствовать себя немного ближе к ней. Выключив душ, я оборачиваю полотенце вокруг талии и ищу на туалетном столике жидкость для полоскания рта или что-нибудь полезное для зубов.

Тут я вижу, что она отложила в сторону четыре зубных щетки, все еще в упаковке, и улыбаюсь. Мне нравится, когда она показывает, что ей не все равно, сама того не осознавая, это помогает укрепить уверенность в том, что она действительно так думает, когда говорит, что не судит меня по действиям моего отца.

Вытирая волосы полотенцем, я надеваю шорты и засовываю боксерские трусы в карман. Я с удивлением вижу Оскара, прислонившегося к спинке одного из диванов, когда выхожу из ванной.

— Я собираюсь включить кофеварку, ты тоже хочешь кофе? — спрашиваю я, и он кивает в знак согласия, проходя мимо меня и закрывая за собой дверь ванной. Тогда ладно.

Взглянув на остальных, все еще спящих на матрасах, я оставляю их в покое и включаю кофеварку. Просмотрев продукты Луны, я выбираю французские тосты для всех.

Достав все, что мне нужно, я ставлю все это рядом с плитой. Нарезаю хлеб и отмеряю оставшуюся часть, я уже почти готов разогревать сковороду, когда входит Оскар. Бросив быстрый взгляд в его сторону, я с удивлением замечаю решительное выражение на его лице.

Прежде чем я успеваю спросить, что случилось, он направляется ко мне и вырывает сковороду у меня из рук.

— Что…

— Мне нужно, чтобы ты меня поцеловал, — выпаливает он, застав меня врасплох. Он потирает затылок, глядя себе под ноги, и на его щеках появляется легкий румянец. Я опускаю руки по швам, оглядывая его.

— Я не