Вежливые люди императора - Александр Харников

– Я б пошел, дружище, да денег у меня мало. А еще неизвестно, сколько мне здесь торчать.

– Ничего, я угощаю. Поедим, выпьем, потолкуем о том о сем.

Я действительно прибыл в Ревель вчера днем. А началось все несколько дней назад, когда меня вызвал к себе мой новый начальник мистер Патрикеев. Кроме него в его кабинете находился и подполковник Михайлов.

Они спросили меня о здоровье, о моей ране и о настроении. Услышав, что я практически здоров и горю желанием хоть сейчас приступить к работе, Патрикеев засмеялся и сказал, что врачи далеко не так положительно оценивают состояние моего здоровья, но если я действительно хочу начать работу, то могу поучаствовать в одном весьма рискованном деле. В скором времени Ревель с «дружеским визитом» посетит британская эскадра адмирала Паркера. В ее состав, кстати, входит и хорошо знакомый мне фрегат «Бланш».

Если я тогда еще и сомневался в чем-то, то услышав о фрегате, на котором когда-то служил и на котором принял смерть мой друг Билли, я тут же согласился с предложением русских. Но мне не совсем было понятно, что именно я могу для них сделать в Ревеле.

Патрикеев пояснил, что моя главная задача – познакомиться с живущими в Ревеле британскими агентами и сочувствующими им местными жителями и узнать об их планах на случай появления на ревельском рейде эскадры Паркера. По данным русских, в городе существовала группа британцев и их подручных, которые что-то замышляют против гарнизона Ревеля.

Затем мне разъяснили придуманную для меня историю – «легенду», – под прикрытием которой я должен появиться в Ревеле. Инструктаж мой продолжался и по дороге до Нарвы, пока мы ехали по довольно приличной дороге в экипаже с наглухо зашторенными окнами. Самой Нарвы я не увидел – мы переправились через реку по деревянному мосту. Потом, проехав через весь город, мы остановились на каком-то хуторе. Там меня переодели в поношенную матросскую одежду, еще раз проверили, насколько хорошо я запомнил свою «легенду», потренировали меня, задав несколько каверзных вопросов, добиваясь, чтобы я отвечал на них без запинки. Высадили меня в лесу неподалеку от селения Разик.

В тот же вечер я появился в этом селении, заночевал в местной харчевне, а на следующее утро отправился в Ревель. Мне подсказали, что нужных мне людей я, скорее всего, найду в трактире «Золотой олень». И вот, похоже, рыбка клюнула.

«Толстый Герберт» оказался заведением на порядок выше классом «Золотого оленя». Столики в нем были сделаны из орехового дерева, а люди, сидевшие за ними, хорошо одеты. Увидев меня, хозяин трактира с решительным видом направился в нашу сторону, наверное, чтобы вышвырнуть нас из этого заведения. Но заметив Шварца, он угодливо склонился и спросил по-немецки:

– Вам как обычно, герр Шварц?

Шварц еле заметно кивнул и добавил: «Нам по две кружки твоего темного и по тарелке говядины в соусе». Трактирный слуга отвел нас на второй этаж, в залу, где за столом могло поместиться не более десяти человек. Пиво принесли минуты через две. Мы чокнулись кружками, отпили по глоточку, и Шварц заметил:

– Знаешь, парень, может, ты и из Бостона, но акцент у тебя скорее ирландский.

– Я родился в Балликасле, графство Антрим. Но ушел оттуда в море еще в детстве. Юнгой.

Именно там родился когда-то мой покойный друг Билли, так что хоть я там никогда и не был, но кое-что рассказать смогу. Шварц пристально посмотрел на меня и продолжил допрос:

– Слушай, а ты, часом, не католик?

– Нет, я протестант и не люблю папистов.

Взгляд его чуть смягчился, но вопросы следовали один за другим, как волны в шторм:

– А как ты сюда попал?

– Если честно, мистер Шварц, то дело было так. Я отправился в Нарву на «Веселой Мэри». Вышли мы из Корка. В Нарву мы зашли в середине ноября. Только загрузились товаром и уже были готовы отправиться в обратный путь, как – на тебе! – русский император наложил секвестр на все английские суда. «Веселую Мэри» арестовали, а нас самих русские посадили в какой-то сарай на окраине Нарвы. Обращались они с нами как со скотом, редко кормили, издевались, как могли… А еще мыться заставляли! Хоть мы им и говорили, что не по-христиански все это!

– Просто так московиты никого не держали. А вот если ты что-нибудь такое учинил…

– Да какое там «учинил»… Говорю же тебе – матрос я, самый обыкновенный матрос.

– Ясно… А что у тебя с плечом? Покажи-ка мне!

Пришлось стащить с себя суконную матросскую куртку и полотняную рубаху. Шварц посмотрел на мое плечо и покачал головой:

– Значит, простой матрос, говоришь?

– А, ты насчет этого? Дырку мне сделали, когда я от них сбежал. В меня стреляли, но я все же ушел. Хотя пулю и словил. Добрался до какой-то деревни. Отлежался там. Местные меня подлечили.

– Дорого взяли? А то знаю я этих эстляндцев – жулики и жмоты.

– Половину того, что у меня оставалось. Я спрятал подкопленные деньги за подкладкой куртки.

– Понятно… Где поселился-то?

– Пока нигде. Думаю обосноваться в матросской ночлежке.

– Значит, так. Не буду тебе пока ничего обещать, но все же посоветую. На твоем месте я бы не спешил покинуть этот гостеприимный город. Русские ищейки тут повсюду, и боюсь, что вместо ночлежки ты окажешься в «слободском хлеву».

Заметив мой недоуменный взгляд, Шварц пояснил:

– Это местные остряки так прозвали здешнюю тюрьму. А со мной ты можешь вернуться в старую добрую Англию. Дело в том, что скоро сюда заявится британская эскадра. Неплохо было бы ей помочь, как ты считаешь?

Шварц хрипло рассмеялся и отхлебнул из кружки пиво.

– Так вы что, британец? – я постарался сделать удивленное лицо.

– Парень, запомни одну полезную мысль – чем меньше ты будешь задавать ненужных вопросов, тем дольше проживешь. То, что надо знать, тебе расскажут. Позже, когда придет время. Сегодня же я познакомлю тебя с людьми, которые помогут и будут рядом с тобой. От них ты все и узнаешь.

– Но у меня почти не осталось денег. Ведь я не собирался долго жить в этой поганой Московии. Почти все, что у меня было, уже закончилось.

– Не переживай. Найдем тебе и жилье, и стол. Насчет этого не беспокойся. Пойдем!

Минут через десять мы вошли в четырехэтажный дом с высокой острой черепичной крышей. Пожилая служанка, бормоча что-то под нос, провела меня в комнату, где стояли четыре топчана, и, указав на один из них, молча вышла. Минут через двадцать она вернулась и жестами велела идти за ней.

В небольшой комнате, по всей видимости столовой, за длинным деревянным столом сидели четверо – мой новый друг Шварц и трое крепких мужчин. Шварц повернулся к ним и представил меня:

– Господа, этот храбрый джентльмен сумел бежать из русского плена, оторваться от погони и добраться до Ревеля. Я полагаю, что такой человек может скоро нам пригодиться.