Разгром Брянского фронта - Сергей Юрьевич Кондратенко

в этом районе, уничтожить группировку противника, сначала — в направлении группы Ермакова, а затем на левом фланге 13 армии.

Сталин: Хорошо…»[285]

В сложившихся обстоятельствах принятый план был мало реалистичен по ряду обстоятельств. Во-первых, соединения, которые должны были наносить контрудар, понесли серьезные потери в предыдущих боях и попали под «немецкий паровой каток» 30 сентября.

Во-вторых, уже на второй день немецкого наступления стала разваливаться система связи и управления войсками Брянского фронта. С утра 1 октября немецкая авиация начала наносить целенаправленные удары по штабам, командным пунктам и узлам связи. На длительное время штаб фронта потерял связь с 3-й и 13-й армиями, группой А.Н. Ермакова и Генштабом. Нормальную работу узла связи удалось восстановить только к вечеру. Связь со штабами армий и оперативной группы поддерживалась через делегатов связи, посылаемых на самолетах и машинах. Для получения хоть какой-то оперативной информации была задействована даже система гражданской связи. Нормальную работу узла связи удалось восстановить только к вечеру. Не лучше обстояла ситуация и в армейских штабах. Так, штабу фронта в течение дня удавалось связаться со штабом группы А.Н. Ермакова лишь на несколько минут по радио. При этом получить необходимую информацию не удалось, так как Аркадий Николаевич потерял связь со своими войсками и не знал, что происходит на передовой. Управление войсками левого фланга фронта было полностью парализовано. Рассчитывать в подобных условиях на успех контрудара было излишне оптимистично. Противник полностью владел инициативой и опережал советское командование на несколько ходов.

И на следующий день противник максимально воспользовался своим преимуществом. Бесспорно, в те дни лидером немецкого наступления являлась 4-я танковая дивизия, части которой стремительным ударом захватили Севск.

Ранним утром 1 октября боевая группа Эбербаха из состава дивизии ударом 1-го батальона 35-го танкового полка, 34-го мотоциклетного батальона справа и 3-го мотоциклетного батальона левее шоссе Глухов — Севск завершила очистку леса северо-восточнее Круглой Поляны, при этом расстреляла отходившую советскую колонну, подбив 2 танка 150-й танковой бригады, из них как минимум один Т-50 сгорел. После этого, уже не встречая сопротивления, группа Эбербаха совершила рывок по шоссе и в 13.05 ворвалась в Севск, выйдя в тыл не только группы Ермакова, но и 13-й армии.

В докладе 5-й танковой бригады о результатах выполнения боевой задачи было дано подробное описание этого рывка:

«1 октября — боевая группа Эбербаха выступила в 7:00 по обе стороны от оси наступления. Противник большей частью своих сил отступил. После этого наступление развило темп. Был быстро преодолен противотанковый ров. Произошел короткий бой на мосту к югу от Севска. В 11:05 передовые танковые подразделения вошли в Севск, воспользовавшись налетом пикирующих бомбардировщиков Ю-87 «Штука». Все мосты оказались целы. Было захвачено два вражеских самолета.

Чтобы воспользоваться благоприятно складывающейся ситуацией, авангард под командованием подполковника Хохбаума выступил в 12:00. Перед ним была поставлена боевая задача — наступать прямо на Дмитровско-Орловский для того, чтобы перерезать железную дорогу Харьков — Брянск, пересекавшую направление наступления. Генерал-полковник Гудериан посетил полк и передовые танковые подразделения и поблагодарил их за службу.

8-я рота вместе с 3-й ротой саперного батальона дивизии захватила 15 тяжелых гаубиц и 60 тягачей на возвышенности вокруг села Новоямское. Вслед за этим, получив питание и дозаправку, авангард выступил вперед. Авангард вскоре догнал 5-ю роту, которая за 30 минут до этого вырвалась вперед и взяла мост в Ступино. Этот мост также был целым. Поражало, как русским к тому моменту не удалось взорвать ни одного моста».[286]

Сразу после захвата Севска командующий 24-м моторизованным корпусом Гейр фон Швеппенбург планировал, сформировать плацдарм на восточном берегу реки Сев, временно остановить продвижение вперед и подтянуть дополнительные силы. Но прибывший лично в Севск Гейнц Гудериан приказал «немедленно выдвинуть Передовой Отряд маршем на Дмитровск, чтобы получить более чёткое представление о силах противника в этом районе и, если ситуация будет благоприятной, на следующий день продолжить оттуда наступление на Орел».[287]

После дозаправки и пополнения продовольствия передовой отряд в составе 2-го и 3-го батальонов 35-го танкового полка, 2-го дивизиона 103-го артиллерийского полка, 34-го мотоциклетного батальона, 3-й роты 79-го саперного батальона, батареи 53-го полка реактивных минометов, батареи 11-го зенитного полка, батареи 49-го противотанкового дивизиона.

Вновь обратимся к докладу 5-й танковой бригады о результатах выполнения боевой задачи:

«В 16:30 вышли к железнодорожной ветке; при нашем подходе к ней движение на ней продолжалось. Пути были взорваны. После наступления темноты танки вышли к мостам в селах Упорой и Халчевское и прошли по ним. Оба моста были целы. Противник почти не оказывал сопротивления, но раскисшие дороги затрудняли наступление, особенно для моторизованной пехоты.

Вышли к Дмитровску-Орловскому и в 21:30 заняли его, после преодоления сильно заболоченной местности и прохождения по двум мостам через реку Несса. Когда передовая рота достигла центра населенного пункта, стоявший там гарнизоном батальон начал отходить. Русские солдаты были в ужасе, увидев, что немецкие танки въезжают на городскую площадь».[288]

Как отмечал Л.М. Сандалов о захвате Дмитровска — Орловского в штабе Брянского фронта узнали по проводам гражданской связи, но не придали значения этой информации, так как ее пока не подтвердил А.Н. Ермаков.

К вечеру к Севску подошли 12-й стрелковый полк и основная масса дивизионной артиллерии, которые совместно с 1-м батальоном 35-го танкового полка и 3-м мотоциклетным батальоном заняли оборону на подступах к городу на случай возможных контратак советских войск.

Принятые меры оказались не лишними, так как к Севску выдвигалась резервная 42-я танковая бригада. Бригада была свежесформированным соединением, полностью укомплектованным личным составом и техникой и имела 61 танк (7 КВ-1, 22 Т-34, 32 Т-30).[289] Кроме того, бригаде повезло с командиром — генерал-майором Н.И. Воейковым. Николай Иванович начал войну на западной границе, командуя 42-й танковой дивизией 21-го механизированного корпуса под Даугавпилсом, Себежем и на рубеже реки Великой в июне — августе 1941 года. Это был командир «понюхавший пороху», получивший генеральское звание за летние бои.

А.И. Еременко планировал задействовать бригаду в контрударе по флангу ударной группировке противника совместно с 121-й и 150-й танковыми бригадами, стрелковыми и кавалерийскими дивизиями. Вот только никаких конкретных указаний Н.И. Воейков так и не получил из-за нарушения связи в войсках Брянского фронта. В итоге командир бригады принимал решения и действовал самостоятельно. О боях 1 октября 1941 года на севском направлении штаб 42-й танковой бригады впоследствии докладывал следующее:

«1.10.41 г. начался бой разведки МСПБ с разведкой противника, в