Где спряталась ложь? - Людмила Сурская

— Не усложняй жизнь. Мужчина с женщиной вообще по природе разные. Мужики рублены из камня, а женщины сотканы из роз и рассвета. Для женщин главное — любовь. Для мужика поиск и движение. Так, что теперь, разделить планету на мужскую и женскую половинки что ли? Значит, придётся учиться договариваться.

— Ох, не знаю… Хотя про любовь ты прав. Она для женщины вся жизнь, тогда как для мужчины только половина.

— Тут нечего знать или не знать. Надо пробовать. Пусть половина, но она только твоя. К тому же я читал психологов и знаю, что женщины зациклены уделять много внимания мелочам. И постараюсь справляться с этим вашим даром, избегая острых углов.

— Надо же, оказывается, ты готовился…

— А как же, мой возраст, пора. К тому же, ты та ещё штучка, — улыбнулся он. — А вдруг миф о двух половинках, которые ищут друг друга, — это сущая правда. И мы эти, Ленка, самые две половинки и есть?

— Идём спать половинка, я так устала… К тому же ты отлюбишь и уснёшь, а я буду часа полтора лежать, вспоминать и думать о всякой чепухе.

— Малыш, такое уж у нас разное строение…

— Естественно, вот мы и притопали к тому с чего начали наш разговор.

— Но это не мешает нам любить и быть счастливыми, давай рискнём, а?

Расписались тихо, никто кроме Даньки о том событии не знал. Выйдя из загса Никита неся жену на руках и легонько прижимая к себе толи шутя, толи всерьёз пробурчал: "Попробуй теперь сказать, что ты сама по себе и свободная женщина!" Данька сделал ему страшные глаза, советуя помалкивать и намекая на то, что она спрыгнет с рук и побежит разводиться. Лена ж вспомнила про медовый месяц. Никита обещал, а Данька тут же всунулся со своими россказнями:

— Медовый месяц в старину был придуман для молодожёнов и совсем не для того, чтоб кувыркаться с утра до ночи в постелях, а чтоб питались одним мёдом. Целый месяц, понимаете?

— Зачем? — уточнил Никита.

— Чтоб дети были какие надо, то есть правильные. А вам тот медовый месяц ни к чему, вы уже всё испортили. Заделали его как придётся. Не надёжные вы, проверить на вас ничего стоящего нельзя.

Лена прыснула. Кушнир принялся хохотать.

— На себе проверишь.

Слетали на недельку на Гавайи. На свадебном путешествии настоял он. Лена уступила. Никита показал ей Большой остров. Её поразила первозданная природа и незабываемое зрелище — водопады. Почему-то вспомнились красочные старые фильмы, где с экрана лилась прямо в зал, спадая каскадами та голубая шипящая красота. И вот сейчас это всё перед глазами. Смотри, сколько захочется. А ещё её заинтересовали вулканы причём, как выяснилось два действующих. Лена была поражена. Никита утром катался на горных лыжах по заснеженному склону вулкана, а после полудня доставляя удовольствие ей, добирались до великолепного пляжа.

Данька был рад их возвращению. Хозяйничать одному надоело. Конечно, лучший выход было бы махнуть на острова с ними, Никита бы не отказал. Но напроситься в поездку не позволила сессия. Хвосты Данька иметь не хотел. А так, желанная свобода на третий день порядком надоела. Данька решил сделать им тоже подарок и купил три билета на концертную солянку в спортивный комплекс, "Песни лета" называется. Поход предполагался в день приезда на вечер. Вышли нарядные, парадные, надушённые. Пожелав, как водится "доброго вечера" сидящим на лавочке старушкам, прошли к машине. Но тут Лену осенила идея. Вспомнив слова сына насчёт бдительности старушек, она решила вернуться к оживлённо беседовавшим женщинам. Заинтересованный её променадом Никита встал за спиной.

— Ради бога простите. — Наклонилась она к старушкам, — Я заметила вы тут часто сидите, и многое видите. Бабки согласно закивали головами, мол, сидим, посматриваем. — А скажите, вы никогда не видели молодого, высокого слесаря в необычной расцветке камуфляже, такой же кепке и с покупными чёрными ящичками для инструмента, входящим в наш подъезд. Бабки призадумались, потом пошушукались и, подведя итоги совещания, воззрились на Лену с недоверием. — Что-то не так? — растерялась она.

— Милая, всё так, просто не сообразим, отчего такой вопрос, если он позади тебя стоит.

Лена, оглянувшись на озадаченного Никиту, ошеломлённо молчала и только чувствовала, как задыхающейся маленькой слабеющей птичкой бьётся в горле её сердце. Данька, ухватив двумя пальцами кончик своего носа, прогнусавил Никите:

— Никитос, я тебя предупреждал о "господине случае", выкручивайся теперь.

Было по всему видно, что Никита абсолютно не готов к такому трюку. Но он выдержал её, сначала недоумённый, потом уничтожающий взгляд. И не дал уйти в подъезд, а бросив Даньке:- Возьми машину матери и поезжай, развлекайся один. Ухватив Лену за локоть, впихнул упирающуюся женщину в свою машину. На вопрос Васи:

— Никита Богданович куда?

Раздражённо буркнул:

— В дом.

— Я ничего не перепутал, — обернулся водитель. — Точно в дом?

— Я что невнятно сказал, — повысил голос Никита. Думая про то, что если прорвёт плотину спасения не будет.

Лена, перестав рваться, застыла, как вкопанная.

— Никита Богданович? Ты ж говорил друзья? Что ещё про тебя я не знаю? — удивлённо поднимая брови, сверкала гневными она глазами.

— Потерпи, сейчас приедем и узнаешь всё. — Прижал он её к себе, откашлявшись. — Данька знал всё, а с тобой немного глупо получилось. Сначала дурачился, а потом не знал, как из этого вранья выпутаться. Лен, ну не смотри так…

— Как? Ты меня подкосил, а сынуля мой сверху прихлопнул, — всхлипнула она.

— Виноват, но не смертельно же.

Оно возможно и не смертельно, но обидно ж.

— Зачем ты меня дразнил, чего тебе от меня надо было?

Он не выпуская её из кольца рук чмокнул в щёку.

— Потом расскажу. Скоро уже приедем.

Но выдержать ей было до того, как приедут никак невозможно. Она повернулась к нему и ткнув пальцем в грудь выкрикнула:

— Ты кто?

Он поцеловал её ладошку вместе с пальчиком и прошептал улыбаясь в самое ушко:

— Я скажу, скажу, не кипишись. Помолчи пока.

Промчав по городу, машина выскочила на окраину и понеслась по трассе в сторону лесного массива, уходя всё дальше и дальше от суеты. Резко свернув вправо, проплыла по дороге разрезающей поля и влетев в сосновый бор подкатила к высокому каменному забору с кованной оградой и такими же узорчатыми воротами. Сквозь витые прутья просматривался огромный особняк, какие раньше называли дворцом и парк. На сигнал машины, охрана распахнула створки и Вася подрулил к самому крыльцу. Подбежавший охранник открыл дверцу, Кушнир вышел и пригласил Лену.

— Мы где? — огляделась она. — Что всё это значит?

— Лен, давай только спокойно. Это мой дом. Машина тоже моя, квартира, что ты временно жила…