Живой Журнал. Публикации 2012 - Владимир Сергеевич Березин

ОПОЯЗа принадлежат доклад Шкловского «Место футуризма в истории языка» в кабаре «Бродячая собака» (Парнис, Тименчик, 1985) и его же выступление на футуристическом «Вечере нового слова» 8 февраля 1914 г. в зале Тенишевского училища (Чудакова, Тоддес, 1987. С. 136–139). Тезисы докладов послужили основой для первой книги Шкловского «Воскрешение слова» (Спб., 1914), вышедшей не позднее мая 1914 г. Когда Шкловский появился со своей брошюрой у И. А. Бодуэна де Куртенэ (Шкловский, 1973. С. 103), тот направил его к своему ученику Л. П. Якубинскому: «День, когда мы встретились с Львом Петровичем, был хорошим днем. Мы говорили друг с другом по теории час-два в день. Лев Петрович объяснил мне разницу между поэтическими и прозаическими функциями языка. <…> Стало нас двое» (Шкловский, 1990. С. 487). Во второй половине 1914 г. к ним присоединился Е. Д. Поливанов, а в 1915 г. в кружок вошли О. М. Брик и Б. А. Кушнер; со второй половины 1915 г. квартира Бриков (ул. Жуковского, д. 7, кв. 42) стала местом встреч будущих опоязовцев. Там Шкловский в первой половине 1916 г. впервые встретился с Р. О. Якобсоном (Там же. С. 503). Л. Ю. Брик вспоминала: «Филологи собирались у нас. Разобрали темы, написали статьи. Статьи читались вслух, обсуждались» (Брик, 1993. С. 142; ср. Брик, 1934). Осенью 1916 г. вышел изданный О. М. Бриком первый из «Сборников по теории поэтического языка» (Пг., 1916; цензурное разрешение от 24 августа 1916 г.); в нем опубликованы статьи Викт. Б. Шкловского, Якубинского, Поливанова, Кушнера и Вл. Б. Шкловского. Второй выпуск «Сборников по теории поэтического языка» (Пг., 1917; цензурное разрешение от 24 декабря 1916 г.) содержит знаменитую статью Викт. Б. Шкловского «Искусство как прием», а также работы Якубинского, О. М. Брика и Вл. Б. Шкловского.

По Якобсону, идея создания ОПОЯЗа возникла в начале 1917 г.: «…в феврале 1917 г. он [О. М. Брик] пригласил Б. М. Эйхенбаума, Л. П. Якубинского, В. Б. Шкловского и автора настоящих строк на веселую встречу за ужином в свою квартиру, где и было принято решение о создании этого нового объединения Б. М. Эйхенбаум, по другим данным, сблизился с ОПОЯЗом лишь летом 1917 г. (ср. его дневниковую запись от 26 августа 1917 г.; Чудакова, Тоддес, 1987. С. 141; Эйхенбаум, 1987. С. 15). Осенью 1918 г. в кружок вошел Ю. Н. Тынянов (Тынянов, 1966; Шубин, 1994. С. 14)".

Есть два списка ОПОЯЗа, однако оговариваясь словами Тынянова, что это общество никогда не имело счётного списка членов и устава: «Первый из этих списков представлен в объявлении в газете «Жизнь искусства» (N 273 от 21 октября 1919 г.). В нем значились: Бернштейн С. И., Векслер А. Л., Ларин Б.А., Пяст В., Полонская Е. Г., Пиотровский А.И., Слонимский М. Л., Эйхенбаум Б. М., Шкловский В. Б., Якубинский Л.П.Второй список был подан в Петросовет в 1921 году. Согласно ему в ОПОЯЗ входили: Шкловский В.Б. (председатель), Эйхенбаум Б. М. (товарищ председателя), Тынянов Ю. Н. (секретарь), Жирмунский В. М., Щерба Л. В., Бернштейн С. И., Казанский Б. В., Якубинский Л. П., Векслер А. Л., Слонимский А. Л., Полонская Е. Г., Ховин В. Р., Корди В. Г.

Одним словом, общество было переменного состава, переменной даты возникновения и неясной даты исчезновения. Будто гордый табун сильный молодых коней растворился в тумане и как бы есть, и люди, державшие этих коней на виду, а табун невидим и неосязаем — он где там, в мареве и дымке над речными островами.

Извините, если кого обидел.

14 мая 2012

История про то, чтобы два раза не вставать

И, чтобы два раза не вставать — сам Шкловский писал о временах начальных: «И тогда нам пришла мысль, что вообще поэтический язык отличается от прозаического, что это особая сфера, в которой важны даже движения губ: что есть мир танца: когда мышечные движения дают наслаждения; что есть живопись: когда зрение дает наслаждение, — и что искусство есть задержанное наслаждение, или, как говорил Овидий Назон в «Искусстве любви», любя, не торопись в наслаждении.

Время было очень голодным, время революции. Мы топили книгами печки, сидели перед «буржуйками», железными печками. Читали книги как бы в последний раз, отрывая страницы. Оторванными страницами топили печь.

И писали книги. Свои.

Когда говорят про людей моего поколения, людей часто несчастливых, что мы жертвы революции, это неправда.

Мы делатели революции, дети революции.

И Хлебников, и Маяковский, и Татлин, и Малевич.

Малевич был старый большевик с самых первых годов революции, участник Московского восстания, а среди ОПОЯЗа, кажется, только трое были не большевики.

Какие мы делали ошибки? Оставим других.

Я говорил, что искусство внеэмоционально, что там нет любви, что это чистая форма. Это было неправдой. Есть такая фраза, не помню чья: «Отрицание — это дело революционера, отречение — это дело христианина».

Не надо отрекаться от прошлого, его надо отрицать и превращать.

И вот мы, особенно я, заметили, что те явления, которые происходят в языке, вот это затруднение языка, вот эти звукописи, сгущения, рифмовка, которая повторяет не только звуки предыдущего стиха, но заставляет заново вспоминать прошлую мысль, вот этот сдвиг в искусстве — явление не только звуков поэтического языка, это сущность поэзии и сущность искусства.

Толстой не верил в разум, то есть в жизнь, которая вокруг него была, и он описывал жизнь не такой, какая она есть, а такой, какая она должна быть.

Как Островский говорил, что стихи надо писать не только тем языком, которым народ говорит, но и тем языком, которым народ мечтает.

Об этом сдвиге говорил Чехов, никак не могу вспомнить где, хотя выписка сохранилась.

Чехов говорил: Я устал, я много написал, и я уже забываю переворачивать свои рассказы вверх ногами, как Левитан переворачивает свои рисунки для того, чтобы снять с них смысл и увидеть только отношение цветовых пятен.

Почти всю жизнь я занимаюсь Толстым, и Толстой у меня изменяется, как будто молодеет. Он для меня все время впереди.

Толстой был всегда настолько молод, что завидовал Чехову, считая, что Чехов предвосхитил новый реализм. И говорил, что когда Чехов умер, то он увидел его во сне, и Чехов сказал: твоя деятельность — он говорил про проповедь — это деятельность мухи. И я проснулся, чтобы возражать ему, сказал Толстой.

Надо сомневаться в себе до последнего момента, и надо быть вдохновенным.

Маяковский говорил: «Если ты испытаешь вдохновение и в этот момент попадешь под трамвай, то считай, что ты выиграл».

Надо стараться превосходить самого