Несколько парсеков до мечты - Валентин Погорелов

на пару метров назад. Весь окутанный молниями, не чувствуя боли в шоковом состоянии я лежал на почве. Предо мной появился силуэт человека, перед тем как я потерял сознание от проявившейся боли, я заметил пса, который тоже лежит в объятиях энергетической сети.

4

Очнувшись в неизвестном для меня месте, я сразу заметил подведенные к моей руке две трубки с катетерами. В одной из них жидкость голубого цвета, а в другой по всей видимости кровь.

«Вот тебе и путешествие!» — подумал я и выдернул их из вены.

Пролежав бессмысленно смотря в потолок около двадцати минут, я принял решение подняться с кровати и найти ответы на образовавшиеся за долгий отрезок времени вопросы, которые сто процентов будут норовить ускользнуть из моих рук, не смотря на мою доброту и любопытство.

Поднялся и побрёл к двери. Дёрнул ручку и понял, что она заперта. «Не просто дверь заперта, а я заперт в этом кабинете. — промелькнула мысль с акцентом на «я». — И как быть теперь?»

Я болтался по кабинету и изучал всё что мог. Ничего кроме шконок и аппаратуры в кабинете нет, только книга «Деградант», лежавшая на одеяле шконки напротив. Возможно её попросту забыл один из прошлых пациентов. Взяв её в руки, я почувствовал что-то близкое, родное. Открыв её и прочитав несколько строк, я сразу захотел прочитать её далее. Увидев вначале то, к чему не нужно идти я решил узнать, как не допустить такое будущее: ««Всё больше хочется грязного секса. Больше хочется быть в окружении пьющих людей. Менее читать книги.»

То, что я смог заметить это, даёт надежду. Но сам факт использования бессвязных слов и отсутствие смысла в них говорит о деградации меня как личности, а значит и человеческой расы в целом.»

В целом автор прав. Прочитав до второй части, я, несомненно, был рад, мысли существа имеют шанс для жизни. Только нужно вдохнуть её в его сюжет.

Я вновь подошёл к двери и уверенно постучал по её покрытию пять раз. Заметив линзу камеры над дверью, я помахал в неё, чтобы по ту сторону экрана меня смогли заметить. Я постучал ещё громче и услышал за дверью глухие шаги и лязг связки ключей. Ключи провернули личинку замка, ручка опустилась вниз и дверь отъехала вправо. Девушка явная акселератка, стояла напротив в костюме с частичками, напоминающими чешую рыбы. В руках у неё непонятный предмет.

— Пойдём! — приказала она мне, отчего я открыл рот. Откажусь и она меня на лопатки без проблем положит.

Взяв книгу с собой, я выбыл из игры в этой прекрасной комнате одиночества. Шагая в след за прекрасной леди, я осматривал её с ног до головы. Сальные волосы, остриженные под каре с виду, имеют натуральный цвет. Длинные и красивые пальцы рук то и дело отрывали мой взгляд от её бёдер. На ноге закреплён нож с рукоятью, несущей в себе историю искусства. На предплечье левой руки бликует дисплей какого-то устройства, возможно то же самое что у меня телефон. Сзади на кронштейне закреплён шлем, а ниже кобура перекрывающая часть поясницы. Каждая чешуйка будто шевелится, это происходит из-за игры теней и света. Голос девчушки до сих пор мечется внутри моей головы из стороны в сторону и почему-то для меня он знаком больше обычного. По телосложению она схожа с силуэтом девушки, которую я видел через представление Неба, но не подумал бы я, что её тело настолько сильно.

Она резко остановилась посреди коридора, соединяющего около десятка дверей. На дверях лишь номера кабинетов. Волосы девушки подпрыгнули, когда она затормозила. Повернувшись и глянув в мои глаза, я смог заметить нотку боли, причинённой временем. Она крепко обняла меня сдержав слёзы. Холодный костюм отстранял меня от неё, но её объятие столь родное для меня, что я не могу позволить себе разрушить момент.

— Ты меня не помнишь, — Начала она, прижимаясь к моему телу. — Я, Чизотта Тэкиш. С тобой мы вместе с сорок шестого года.

— Сорок шестого? — отпрянул я глянул на неё наискось.

«Сегодня две тысячи двадцать второй год. Значит портал сто процентов разрывает время.»

Чизотта глянула на меня, — Ты совсем ничего не помнишь?

— Видимо нет, — Парировал я. — но почему-то я чувствую с самого начала что мы знакомы с тобой.

— Капитан позволил мне воспользоваться сывороткой памяти, чтобы помочь вернуть тебе воспоминание о прошлом. Моменты твоей жизни которые были до того момента, как ты очнулся на берегу моря.

«Она знает про это?»

Однажды я очнулся с болью в груди на береговой линии. Я был полностью без одежды, но рядом лежал предмет схожий с предметом в её руке. Я не понимал ничего, память вроде была на месте, но будто не моя, вспоминая об этом всём я особо ничего не чувствовал. Почему «особо»?

Потому что я заставлял себя принимать эти воспоминания за свои и чувствовать их.

На расстоянии от меня я нашёл пса. С одной стороны жетона было написано «Неб», а с другой «Чизот Тэкиш». Потом утеряли его и мне пришлось сменить на «Неб Тэкиш» и «Чизот Тэкиш»

Теперь это многое объясняет. Хоть я и не вижу в ней зов из прошлого, но на уровне интуиции и души я знаю: она для меня значит больше, чем я представляю.

— Я долго пробыл на Земле и зачастую воображал, как открываю порталы. Они и привели меня сюда. Это как остаточная память?

Чизотта засмеялась и пошла к лестничной площадке.

— Я часто наблюдала за тобой после того, как ты проиграл в битве Тёмному Чизоту Тэкишу. — Она плавно подошла к лестнице ведущей глубоко вниз. Вся ржавая на вид, не внушающая никакого доверия лестница оказалась гораздо прочнее. — Чтобы не нарушать баланс времени я просто находилась рядом с тобой в активированном костюме, чтобы ни ты ни другие меня не заметили. Я замечала, как ты желаешь изменить свою жизнь и как ты подметил «остаточная память» сыграла роль, но ты никогда не мог открыть портал, сколько бы не тренировался. Я разыграла небольшую сценку в первый раз, и ты решил, что ты необычный человек, оно так и есть, но порталы ты никогда не мог открывать. — Сделала паузу и продолжила. — Скоро ты всё вспомнишь.

— Ты открывала их, зачем? — спросил я в негодовании.

— Чтобы ускорить твоё прибытие обратно. И, между прочим, мой план удался. — Сказанула она и подмигнула.

— Только сколько лет он занял!?

Чизотта оглянулась и усмехнулась. — Вообще гроши по сравнению с войной.